Читаем без скачивания Два дурака на чемодан алмазов (СИ) - Александр Богатырев

   - Есть идея. - наконец, выдал он. - Едем на яхту.

   ******

   Следующие несколько дней Василий забросил все текущие дела, - точнее переложил всё, что не срочно и не требовало именно его присутствия и участия -- на брата. А сам что-то мудрил на яхте.

   Григорий терялся в догадках. Самое дубовое, и самое прямолинейное, что ему представлялось, это конкретная военная диверсия против того вымогателя.

   Он даже несколько раз, приходил к тому храму. Но не помолиться.

   Он в красках представлял себе, как внутрь влетает одна из ледяных ракет Гайяны и через секунду на месте этой постройки остаётся только груда мелкой щебёнки или вообще котлован. Прикидывал также, каковы разрушения будут в окружающих строениях.

   Потом, подумал, и отмёл этот вариант.

   Следующий, который пришёл на ум, просто та же самая ракета, но заточенная чисто на этого попа. Попала в брюхо -- и растаяла. И никаких следов.

   А попику -- хана.

   Каких-то других вариантов, для его военной натуры, что-то в голову совершенно не приходило. Впрочем, ему действительно хотелось этого вымогателя порвать в мелкие лоскуты. А это желание, помимо воли накладывало естественные ограничения на варианты.

   Наконец, в один из дней, Василий позвал брата на яхту. Как он туманно выразился "на презентацию". Что именно он собрался "презентовать" - не сказал. Но вид, когда встретил Григория имел очень довольный.

   Григорий же, все эти дни пребывал не в лучшем настроении, поэтому, сходу, с порога, задал мучивший его вопрос.

   - Ты что-то говорил про "умных и честных православных". А они вообще есть?

   - Есть. Могу познакомить. Соловьёв -- философ, Иван Павлов -- психолог... Да много ли? Можно и графа Толстого сюда же записать. Но его эти вот... как раз от церкви и отлучили.

   Григорий скептически покачал головой, но спорить не стал.

   - Но ты что-то всё-таки придумал... - как утверждение сказал он.

   - Да. Пойдём.

   Василий провёл в кают-компанию, и подвёл к тому месту, где раньше был во всю стену киноэкран. Сейчас же там, вместо экрана было большое зеркало. Григорий повернулся к нему, мельком глянул. И вопросительно посмотрел на брата.

   - А зачем тут зеркало?

   - А ты приглядись... - сказал Василий и стал рядом.

   Некоторое время ничего не происходило. Но потом, над отражением Василия, вдруг зажёгся нимб. Красивый, такой. Радужный. И чем дальше, тем больше он сиял.

   Потом вдруг за его спиной прорисовались белоснежные крылья. Ещё мгновение и они распахиваются во всю ширь с характерным хлопком и шорохом перьев.

   - Так это всё-таки экран! - догадался Григорий. - Ты программу для него написал!

   - Это не всё. - прервал его Василий. - ты на своё "отражение" посмотри.

   Григорий глянул. И долго-долго смеялся.

   По его "как-бы отражению", ползало сразу три рогатых создания, с кожаными крыльями и премерзкого вида. Что самое интересное, у каждого из созданий был свой, индивидуальный облик.

   А смеялся Григорий потому, что тут же представил на своём месте того самого попа. Ведь нет худшего наказания для попа-грешника, нежели увидеть предметно доказательство, что бог и дьявол существуют.

   Когда отсмеялся, задал вполне ожидаемый вопрос.

   - А как комп отличает того, на ком что рисовать?

   - Ну... - сделал загадочное лицо Василий, но потом "раскололся" - всё элементарно. Я не стал заморачиваться с распознанием наших личин, а задал самое простое: на ком есть этот значок...

   Василий продемонстрировал брату неприметный значок.

   - ...Тот ангел. А кто не имеет -- тот грешник.

   - Дай и мне значок. Не хочу перед людьми позориться. - тут же хищно потребовал Григорий.

   - На, держи.

   ******

   Через несколько дней прикатил и давешний поп.

   Бричка остановилась у трапа яхты, и сильно просев под тяжёлой поступью ожиревшего священнослужителя жалобно скрипнула сгружая того на бетонную поверхность причала.

   С ним же припёрлась и какая-то шушера в виде измождённых худых мальчиков в ритуальных одеяниях. Был также и тот самый жирный дятел, который послужил первоосновой конфликта.

   Встретил "делегацию" Григорий.

   Он еле сдержал рвущуюся улыбку, когда поп, с важностью и сознанием полной победы прошествовал по трапу.

   - Сюда. - сказал Григорий указав на дверь входа во внутренние помещения яхты. При этом служки дружно вытаращились на нахала, который во-первых, не поздоровался с духовным лицом, во-вторых, ... да он вообще себя вёл как нехристь!

   Жирный поп покосился на Григория, но ничего не сказал.

   - Служки могут подождать тут. - также без проявления каких-либо эмоций кинул Григорий, имея в виду пустую палубу яхты. На этот раз поп таки кивнул. Видать тоже не хотел делать их свидетелями неблаговидного дела.

   Плотно притворив и закрыв изнутри дверь за попом, Григорий последовал вслед за ним. И чем ближе была кают-компания, тем больше разжигалось в нём предвкушение потехи. Поп же, наверное привыкнув к полной безнаказанности пёр вперёд уверенно, как танк на учениях.

   Василий встретил их стоя посередине главного зала. Аккурат напротив "зеркала".

   - А! Гэбриэль... Прикрой дверь и проходи сюда. - кинул Василий, полностью проигнорировав попа.

   - И ты тоже. - Чуть "поправился" Василий, обращаясь к попу.

   Наверное поп списал всё на то, что братья -- иностранцы, и не знают как полагается обращаться к рассейским попам. Но, хоть и неохотно он всё-таки повиновался.

   Василий убедившись, что поп подошёл и стоит точно напротив, посмотрел ему за спину и кинул.

   - Гэбриэль! И ты тоже, пожалуйста, подойди.

   Григорий обратил внимание, что Василий к нему обратился подчёркнуто уважительно. В отличие от попа. Поп же, явно начав что-то подозревать воззрился на Василия с явным неодобрением.

   "Угу. Посмотрим что ты скажешь уже через пять минут" - с сарказмом подумал Григорий, глядя на этот цирк. И братец не подкачал.

   Он посмотрел в сторону экрана, как бы приглашая посмотреть туда и попу, а после заговорил. И тон у него был торжественный. Как у обвинителя, начинающего длинную речь на суде.

   - Здесь зеркало у нас. И это не обычное зеркало. Ибо есть "Зеркало Истины". Оно единственное на Земле, которое показывает скрытое от глаз смертных. Смотри же! И узри то, что МЫ ДАВНО ВИДЕЛИ.

   Последние слова были не просто выделены. И не просто так. Это также было сигналом системе начать "процесс преобразования изображения".

   Зажглись два нимба. С шелестом и хлопаньем распахнулись во всю ширь ангельские крылья. А на попе проявился ТАКОЙ ЗВЕРИНЕЦ!!!

   Григорий на пару минут оглох.

   Такого ора он очень давно не слышал. И даже не предполагал что услышит от этого полузадохнувшегося от "социальных накоплений" попа.

   На него, наверное, на некоторое время напал столбняк, так как он выпучив глаза неподвижно таращился на всю ту ужасную фауну, что, якобы, по нему сейчас ползала.

   Василий протянул руку, и зверушки на экране шарахнулись. А те, кто не успел, с попаленными хвостами, боками, крыльями упали на пол. И стуча по нему когтями, копытами, шелестя останками крыльев, бросились с криками наутёк. Звук был "пришит" изумительно хорошо и к месту. Единственно, что Василий не решился добавлять ещё и запахов.

   Посчитал что отравлять воздух в каюте - явно излишне.

   Но навонял сам поп. От дикого страха.

   Он бухнулся на колени, и как позволяло, волочившееся по полу брюхо, постоянно стуча лбом о палубу, резво двинулся задом к выходу.

   Григорий еле успел перед ним двери пооткрывать.

   Служки, скучающие на палубе офигели не слабо, когда из распахнувшейся двери показался не сам их главпоп, а его обширная задница.

   Поп резво развернулся всё также стоя на карачках, и двинул по трапу на берег, не забывая на каждый метр, громко стучать лбом о гулкие ступени и орать.

   - Помилуй! Помилуй мя господи! Грешник я! Каюсь! Всё отдам только помилуй мя господи-и!!! Каюсь во всех смертных грехах! Убереги меня от Геенны огненной!

   И так далее и тому подобное.

   Также на карачках, забрался в бричку и невзирая на то, что служки даже не приступали к процессу посадки, заорал кучеру:

   - Гони! В храм гони! Скорее!!! О господи!!! Какой я грешник!!!

   Служки, ничего не понимая, хлопали глазами вслед стремительно удаляющейся бричке.