Читаем без скачивания Казачество в 1812 году - Алексей Шишов

Малые отряды или части «летучих корпусов» назывались партизанскими партиями и были временными формированиями. Они совершали «поиски», «гнездились» на вражеских коммуникациях, «изнуряли» неприятеля частыми нападениями днем и ночью. Основу партизанских партий опять же составляли казаки. Партии добивались успеха за счет скрытности и быстроты передвижения, внезапности атакующих действий и своевременного отхода.

Армейское партизанство стало своеобразным символом краха Наполеоновского нашествия на Россию. Летописец Отечественной войны 1812 года А. И. Михайловский-Данилевский говорил о создании армейских партизанских отрядов следующее:

«Князь Кутузов отрядил во все стороны партизанов, с повелением переноситься с одного места на другое, нападать внезапно и действовать то совокупно, то порознь. Отряды редко превышали 500 человек, и были большею частию составлены из казачьих войск; иногда присоединяли к ним малое число регулярной конницы.

Фельдмаршал обыкновенно предоставлял начальникам партий выбирать себе в товарищи из офицеров кого пожелают. При отправлении они получали только назначение, в какую сторону следовать и где преимущественно производить поиски. Их извещали также, какие партии будут находиться к ним ближе других, для взаимной с ними связи или для совместных действий в случае превосходства неприятеля или какого-набудь важного предприятия.

Главная цель состояла в нанесении возможного вреда неприятелю; больше ничего определенного не предписывалось; все прочее зависело от начальников партий: отважности их представлялось обширное поле».

В первый период войны самым громким делом армейских партизан стал налет отряда генерал-майора И. С. Дорохова на Верею, уездный город Московской губернии, стоящий на реке Протва к юго-востоку от Можайска. По приказу Наполеона здесь расположился гарнизоном батальон 6-го Вестфальского полка. Вестфальцы заняли бывший Верейский кремль. Это была крутая гора, обнесенная палисадом. Строения на горе имели амбразуры. Здесь был создан магазин с большими запасами хлеба.

Зная об этом, главнокомандующий М. И. Голенищев-Кутузов направил к Верее дороховский летучий отряд с задачей разбить вражеский гарнизон, уничтожить собранный провиант и срыть укрепления. Армейский отряд (в штурме участвовала только часть его) состоял из егерского батальона, двух пехотных полков, 4 эскадрона гусар, Донских казачьих полков Комиссарова и Иловайского 11-го при 8 орудиях. Город был взят приступом на рассвете 29 сентября.

Тотчас после занятия Вереи явилось к Дорохову 1000 вооруженных крестьян Вышегородской волости, предводимых соборным священником Иоанном Скобеевым. Он раздал им 500 трофейных ружей и муку из захваченного магазина. Верейские укрепления были срыты, чтобы больше не служить неприятелю убежищем, поскольку восстановить их он уже не имел ни времени, ни возможностей.

После набега дороховского отряда на город Верею император Наполеон понял, что коммуникационная линия Великой армии теперь будет постоянно находиться под ударами казачьей конницы и местных партизан. Император издал приказ, согласно которому войска, сопровождавшие транспорты, должны были идти единой колонной, не разрываясь. На биваках приказывалось силам прикрытия располагаться вокруг обозов, а обозы отправлять из Смоленска в Москву под командованием штаб-офицеров.

Прикрытие армейских обозов должно было быть числом не менее 1500 человек, то есть такой численности, чтобы конвоируемый армейский обоз оказался «не по зубам» русскому партизанскому отряду, не говоря уже о вооруженных поселянах. Такие, в основном пешие, конвои только усиливали физические и душевные напряжения наполеоновских войск. Пехота и кавалерийские лошади излишне изматывались, отчего боевой дух этапных наполеоновских войск падал, а коммуникационная линия Великой армии становилась все более слабо защищенной и уязвимой.

Армейское партизанство «процветало» не только от Главной армии. Так, из находившихся при 1-м отдельном пехотном корпусе графа П. Х. Витгенштейна командиров партизанских отрядов больше всего прославились полковник Непейцын, майор Бедряга и Войска Донского полковник М. И. Родионов 2-й, участник суворовских штурмов Измаила и варшавского пригорода Праги. Последний с казаками своего отдельного отряда столь часто и опасно тревожил неприятеля, что маршал империи Гувьон Сен-Сир (Сен-Сир), командир 6-го армейского корпуса посвятил несколько страниц в своих мемуарных «Записках» описанию его набегов.

Летучие отряды, соединившись с местными партизанами, имели собственные базы, как правило, находившиеся в лесной глухомани. Военный историк А. И. Михайловский-Данилевский достаточно красочно описал места расположений больших армейских партизанских отрядов и жизнь в них:

«…Станы наших летучих отрядов, по наружному виду, похожи на притоны разбойников или цыганские таборы. Крестьяне с вилами, косами, топорами, французскими ружьями и пистолетами, казаки, гусары, ратники ополчений, пестрыми толпами были перемешаны с неприятелями, одетыми во все европейские мундиры, женами их и детьми. Иные из наших пленных, после своего освобождения поступавшие в партии, за неимением русских мундиров, были одеваемы во французские.

В лагеря партизанов свозили отбиваемые у французов и награбленные ими в Москве экипажи, книги, картины, платья и всякие другие вещи. Золото и серебро ходили в таком количестве, что донцы, главные действующие лица в летучих отрядах, променивали их на ассигнации за третью и четвертую часть цены металла.

Крестьяне служили для партизанов проводниками и обыкновенно содержали передовые цепи; в добычу себе присваивали они охотнее всего рогатый скот, лошадей, телеги, оружие…»

Летучие отряды порой представляли собой большую силу. Так, армейский партизанский отряд генерал-адъютанта Ф. Ф. Винценгероде, действовавший к северу от Москвы на Петербургской дороге, насчитывал (по донесению его командира) до присоединения к нему ополченцев из Тверской губернии 3216 человек воинского звания. Это были полки: Лейб-казачий, Изюмский гусарский, Казанский драгунский, 6 Донских казачьих полков и два расчета конных орудий. В пересчете на регулярную кавалерию это было две дивизии и даже несколько больше.

Казачьи заставы, стоявшие на дорогах Ярославской, Владимирской и Дмитровской, тоже партизанили в силу своих возможностей и поставленных задач. Они стали настоящей грозой для вражеских фуражиров и просто групп мародеров, которые в поисках добычи старались зайти подальше от Москвы в те места, которые еще не были тронуты войной.

Местное крестьянство относилось к таким грабителям крайне воинственно, в случае нужды обращаясь за помощью к командирам казачьих партий. Те никогда не отказывали селянам в поддержке, и мародеры истреблялись или пленились общими усилиями.

Часто летучие отряды, посылавшиеся в тылы Великой армии, состояли из одних казаков: отдельных полков, сотен, команд. Среди отличившихся в боях известность летом и осенью получили имена командиров армейских партизанских отрядов Донского казачьего войска полковника Ефремова (действовавшего на Коломенской дороге) и подполковника Чернозубова, совершавшего ряд «счастливых» набегов между Можайском и Гжатском, посылая казачьи партии к Сычевке и Зубцову.

«Летучий корпус» генерал-адъютанта Винценгероде имел авангардный отряд под начальством полковника Иловайского 12-го. Тот также не оставался праздным казачьим вождем, и во все время партизанства умело тревожил неприятеля, часто нападая на него из засад, устраиваемых на дорогах: «Каждый день увеличивалась отвага донцов, между тем как неприятель более и более терял бодрость».

Генерал-фельдмаршал М. И. Голенищев-Кутузов сделал армейское партизанство, легкие конные войска тем оружием, которое «истощило» Великую армию соперника в лице императора французов Наполеона I. Оценка малой войны Главнокомандующим русской армии давалась следующая:

«Поелику ныне осеннее время наступает, через то движения большою армиею делаются совершенно затруднительными, наиболее с многочисленною артиллериею, при ней находящейся, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо разделенные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его, и для того, находясь в 50-ти верстах от Москвы с главными силами, отделяю от себя немаловажные части в направлении к Можайску, Вязьме и Смоленску.

Кроме того, вооружены ополчения Калужское, Рязанское, Владимирское и Ярославское, имеющие все свои направления к поражению неприятеля…»

…Наполеон в сочинении «Семнадцать замечаний на работу под названием «Рассуждения о военном искусстве», изданную в Париже в 1816 году» и которое является извлечениями из различных работ Наполеона, не обошел своим вниманием и Русский поход 1812 года, который закончился для него гибелью Великой армии. В «Замечании 7-м» «О наступательной войне» Бонапарт, на удивление историкам и исследователям, утверждает, что его коммуникационная линия до самых берегов Березины находилась в полной безопасности. И что противником не был «перехвачен ни один обоз» (!).