Читаем без скачивания Хранители магии - Кэролайн Стивермер

Среди стремительно несущихся мыслей Лэмберт смог ухватить только одну: его время в Гласкасле закончилось. Теперь он будет изгнан навсегда.

— Можете выпить пинту-другую, чтобы это отпраздновать, — предложил Стоу, провожая Лэмберта. — Кажется, у вас давно не было возможности опрокинуть кружку.

— Да, конечно. Теперь я смогу позволить себе всяческую роскошь, — ответил Лэмберт и с гордостью подумал, что его голос звучит почти нормально — только чуть сдавленно. — Жду не дождусь.

— Так-то лучше, — заулыбался Стоу. — Правильный настрой. Удачи, да? — Отправляя Лэмберта в залитую лунным светом ночь, он еще раз пожал ему руку. — Удачи.

Потерявшись в темноте, Лэмберт брел наугад, и под ногами у него хрустел мелкий гравий. Только узнав перечный запах бархатцев, росших на огороде, он понял, что сердце привело его обратно на скамью у колледжа Трудов Праведных. Он опустился на нее и позволил вечерним гимнам успокоить и прогнать мысли.

Лэмберт долго просидел там. Он позволил музыке наполнить его, зная, что ее должно хватить ему до конца жизни. Листья, неустанно шевелившиеся у него над головой, вплетали серебряную нить в золотую ткань гимна. Вокруг него, в темноте, невидимые, спали вся красота и мощь Гласкасла.

Возможно, Войси был прав. Возможно, Гласкасл не для таких, как Лэмберт. Но эта музыка будила что-то в глубине его существа. И Лэмберт сказал себе, что единственным настоящим провалом будет забвение того, что он просыпался, погружение обратно в дремоту. «Возьми то, что тебе необходимо, а остальное оставь». Во время короткого пребывания в Гласкасле Лэмберту была дарована возможность открыть для себя существование такой музыки. И ничто не отнимет у него этого знания. Но путешествовать нужно налегке, поэтому ему придется оставить даже Гласкасл, захватив с собой только перемены, которые в нем произвела музыка.

В конце концов он медленно вернулся к себе в комнаты. Саквояж, который он уложил приблизительно сто лет назад — другими словами, этим утром, — стоял в изножье кровати. Открыв его, Лэмберт воззрился на аккуратно упакованное содержимое. Всего несколько часов тому назад эти вещи казались ему необходимыми. Вздохнув, он вывалил все на кровать, готовясь начать заново.

В дверь постучали. Лэмберт пошел открывать, изо всех сил стараясь не надеяться на то, что это будет записка от Фелла. Это была не она. Там стояли два молодых человека, явно младшекурсники. Оба были светловолосыми, только один сложением напоминал стручок фасоли, а второй — картофелину.

— Простите за вторжение, — сказал стручок. По его тону было ясно, что ему не важно, простят его или нет. — Меня зовут Херрик. А это Уильямс. Мы пришли поговорить с мистером Феллом. Пожалуйста, попросите его оказать нам любезность и принять нас.

— Мне не нужно его спрашивать. Он вас принять не может, потому что его здесь нет. — Судя по всему, младшекурсникам очень хотелось протолкнуться в комнату мимо Лэмберта, но тот не сдвинулся с места. — Сейчас поздновато ходить в гости, вам не кажется?

— А мы не в гости, — сказал Херрик. — Нам нужно поговорить с мистером Феллом.

Уильямс, картофелина, был вежливее — он почти извинялся.

— Видите ли, он так и не передал наши оценки секретарю. Мы не знаем, остаемся ли мы и дальше студентами Гласкасла или нас выпустили. Я не против того, чтобы остаться на все лето, нисколько. Видите ли, пение гимнов помогает мне привести мысли в порядок. Мне оно нравится. Но через несколько недель начнется осенний триместр, и было бы очень неловко, если бы мы оказались там, где нам быть не полагается. Страшно неловко.

— Я понимаю, в чем ваша проблема. Очень жаль, что решать ее придется кому-то другому.

Лэмберт уже собирался закрыть перед ними дверь, когда ему в голову пришла одна идея. Гласкаслу не удастся замять исчезновение Фелла, если о нем будет известно младшекурсникам.

— Мистера Фелла похитили. Спросите деканов, если мне не верите. А теперь уходите.

Лэмберт закрыл дверь прямо перед изумленными молодыми людьми, по-рыбьи разинувшими рты, и запер ее. Снова раздался стук, но он не стал на него реагировать. Через пятнадцать минут они сдались и ушли.

Лэмберт вернулся к себе в комнату. По кровати было рассыпано содержимое его саквояжа, и он убрал большую часть вещей в шкаф. Свой бритвенный прибор он поставил на умывальник, чтобы воспользоваться им утром, а потом уже снова запаковать. Завернув кольт «Миротворец» в самую старую рубашку, он запихнул его в дальний угол саквояжа вместе со щедрым запасом зарядов, а потом уложил компас, коробку с серными спичками и смену нижнего белья. После этого оценивающе осмотрел результат своих трудов. Поездка с Джейн обещала быть чем-то совсем иным, чем поездка с Феллом. На секунду Лэмберт пожалел о давно потерянном охотничьем ноже, а потом дополнил багаж двумя чистыми воротничками и лег спать.

Когда Лэмберт подошел к дому Брейлсфордов, солнце уже всходило. Летняя заря ежесекундно меняла краски по мере того, как мир поворачивался к свету. К тому моменту, когда Лэмберт позвонил в дверь, солнце выглянуло из-за горизонта, а яркие цвета облаков и неба поблекли. Начался погожий летний день — первый день его жизни после Гласкасла. У Лэмберта оказалась ровно одна минута на то, чтобы осознать эту веху, — потом дверь открылась.

— Вы опоздали. — Джейн вышла на ступеньки. — Едем.

На ней был простой полотняный пыльник поверх серого платья, одеяние дополняли шоферские перчатки с крагами почти до локтей и такая огромная шляпа, каких он еще не видел. Ее широкие поля пытались распрямиться под газовой вуалью, которую Джейн растянула поверх нее и завязала под подбородком.

— Вид у вас такой, словно вас ждет трудный день на пасеке.

Лэмберт содрогнулся, когда эти слова вырвались у него, но брать их обратно было поздно.

— Как любезно! — язвительно отозвалась Джейн. — А у вас вид такой, словно вы всю ночь глаз не сомкнули.

Дверь позади них открылась, и из нее выглянула Эми, одетая во что-то белое и изящное. С распущенными по спине волосами она походила на Лючию ди Ламмермур, готовую картинно сойти с ума. Лэмберт без труда оставил эту мысль при себе: не успел он открыть рот, как Эми шикнула на них обоих.

— Ты сказала, что уедешь на рассвете, — напомнила она Джейн. — Поторопись! Разыщи мне Роберта.

— Да едем мы, едем, — отозвалась Джейн. Лэмберт помахал Эми на прощание и направился следом за Джейн к каретному сараю, где стоял автомобиль. Нечто объемное загромождало багажник и заднее сиденье, но Лэмберт не мог определить, что именно: поверх был натянут брезент, закрывавший груз.