Читаем без скачивания Пирамиды Астрала - Виктор Кувшинов

— Небоись! Пока ты глазки жмурил, нас слегка развернуло по инерции.

— Знаю я эту инерцию. Твои, небось, шуточки!

— Ну а что, ждать, пока ты тут в жмуриков играть кончишь?

— Сам бы попробовал этак посмотреть вокруг, как советуешь, — обиженно насупился я.

— А зачем мне пробовать? Мне и на тебя достаточно было полюбоваться, — рассмеялся Федька. — Ясен пень, наша привычка такого не переварит.

— А сейчас что — поедем вокруг Земли или еще немного поднимемся?

— Давай возьмем еще раза в три выше, чтобы видеть планету целиком.

Мы поднялись, и Земля предстала большим, но уже обозримым шаром. Мы понеслись на запад, наискось к экватору, так что огромный живой глобус начал медленно поворачиваться нам навстречу, а солнце стало уходить за спину. Мы четко разглядели Европу, а потом солнце убежало за кромку поворачивающегося мира, напоследок сверкнув нам преломляющимися лучами в земной атмосфере. В этот момент с ночной стороны было особенно ясно видно, какая тонкая воздушная пленка отделяет жизнь на Земле от мертвящего космического холода и не менее смертоносного солнечного излучения.

Южную Америку мы пересекли где-то в районе экватора. Контуры материка просматривались, освещенные многочисленными населенными пунктами. Да, на Земле осталось не так уж и много неосвещенных областей. Вот в Южной Америке — только бассейн Амазонки и Анды. Остальное пространство все сверкало маленькими звездочками освещения.

Дальше, далеко слева по ходу нашего движения забелела шапка Южного полюса. А прямо под нами, почти полностью вынырнувшая из темноты ночи, предстала утренняя Австралия. Середина континента желтела песками пустынь. Я отметил про себя, насколько все же мало пустынь и льда на нашей планете за счет такого большого, но стабильного наклона оси вращения по отношению с плоскости эклиптики, который обеспечивает чередование зимних и летних сезонов. Возвращались мы через синие воды Индийского океана и зеленую Индию. Под конец, проскочив над пустынями и горами Азии, вернулись к исходной точке.

— Федь, а почему мы двигались точно по круговой орбите? Мы же не спутник Земли, — я спросил физика, потому что он был ведущим, и мне было интересно, как он сумел держать нужную траекторию.

— Это ты верно заметил, я и представил себя спутником, летящим по круговой орбите. Ну что, теперь летим на Луну? Вон она, голубушка! — и он указал рукой на белесый диск, висящий над Земным горизонтом.

— Полетели! Потом посмотрим, как быстро мы оттуда вернемся.

Федька снова схватил меня за руку и понесся с ускорением к Луне. Верный спутник Земли приближался к нам, наезжая на нас своей поверхностью. Особенно захватывающей была картина на линии разделения дня и ночи. Все мельчайшие складки поверхности и кратеры вырисовывались тенями с филигранной резкостью. Друг явно тащил меня к определенной цели.

— Ты куда летишь? — спросил я.

— В море дождей!

— А зачем?

— Там поменьше кратеров, и где-то остался Луноход-1. Хочется посмотреть, что стало с нашим первым космическим вездеходом. Он ведь отработал несколько ресурсов, запланированных первоначально, так что его гоняли, уже не зная, что с ним еще делать. А еще говорят, что наша техника плохая. Не всегда и не везде!

Пока мы так болтали, наш полет завершился удачным прилунением.

— А здорово-то как, без шума и пыли! И солнышко не режет глаз. Представляешь, каково американским астронавтам было здесь ковыряться в своих скафандрах?

— Да уж. Если они вообще здесь были, — съехидничал я, намекая на сомнения многих «критиков» по поводу подлинности видео и фотоматериалов о посещении этих мест человеком.

— Были! Брехня завистливая все это, — уверенно ответил Федя, поняв мои инсинуации. Давай, лучше, луноход искать.

Однако сверху его найти не удалось, и мы попробовали сориентироваться, как на Стоун Хедж, представляя его с «открытыми глазами». К счастью, этот маленький многоколесный агрегат оказался недалеко. Заметили мы его только где-то с тридцати метров. Он почти сливался с грунтом, слегка припорошенный лунной пылью. В остальном, он сохранился очень неплохо, только цвет слегка выгорел под нещадными лучами солнца.

— Да, эта игрушка наколесила за неполный год десять с половиной километров, наделала десятки тысяч фотографий и взяла кучу проб грунта. А теперь она заочно продана какому-то частному музею. Правда, посетителями этого экспоната являемся только мы, — Федор прочитал патетическую лекцию об отечественной космонавтике.

— Отлично, насмотрелись на достижения советской науки и техники. Что дальше? Будем искать следы американцев?

— Это несколько проблематично, я не помню места их высадки. Если только сконцентрироваться на их флаг.

— И оказаться в Белом Доме! Для меня проблема в том, что я помню только картинку, на которой кроме флага есть космонавт и космический корабль. А сейчас, их там, естественно, нет. Мне кажется, что картинка не сработает.

— Давай так: представляем себе по отдельности, что получится, а потом встречаемся дома.

— Согласен!

Мы стали воображать себе американский флаг на Луне. Сначала «исчез» Федька — с первой попытки. Мне удалось переместиться со второго раза…

Я лихорадочно «осматривал» окрестности. Никакого флага не было видно. Наверно выцвел, или все же не врут, что американцы все подделали? До меня вдруг дошло, что меня смущает: огромного шара Земли в небе не было. Куда же он подевался или… я?

С отчаянием я вообразил себя на затерявшейся во Вселенной планетке, случайно похожей на Луну и крутящейся у заурядной звездочки за миллионы или миллиарды парсеков от Солнечной системы. Впору было завыть волком…

Через силу я заставил себя думать рационально: если я в Солнечной системе, то на небе должны быть знакомые созвездия. Это верно, но я очень слабо разбираюсь в астрономии. Что же я знаю? Медведиц, Орион, Лебедь и Южный крест — наверняка, а остальное — как придется. Главное, без паники, надо искать то, что знакомо, — лихорадочно соображал я, пялясь на звездное небо. Ура-а! Орион! — знакомое созвездие раскинулось на четверть небосвода. Да! Такую бабочку если только полный лопух не разглядит…

Ох, и каким же идиотом надо быть — если я даже на обратной освещенной стороне Луны, то большая освещенная часть сейчас видна с Земли. А это значит, что стоит мне взлететь чуть выше, и я увижу нашу планету!

Я взлетел, поднялся на пару километров и увидел, как со стороны солнца из-за горизонта начал подниматься огромный серебристо-синий серп Земли, упирающийся рогами в горизонт. Я почувствовал, как холодные, но цепкие коготки страха отпускают мою душу. Между тем, подо мной простиралась поверхность, сплошь усеянная кратерами. Эта, невидимая с Земли, более легкая сторона Луны когда-то давно здорово кипела, перед тем как остыть.