Читаем без скачивания Интриги королевского двора - Галина Гончарова

Поэтому Адель поднялась с кровати и сделала приглашающий жест.

- Прошу вас, господин.

Альтрес Лорт ухмыльнулся.

- Что, страшно жить стало?

Адель сдвинула брови, но мужчина быстро продолжил:

- Дома - плаха или тюрьма. А самое легкое - изгнание. Здесь же.... Думаешь, твою ложь сложно проверить? Про ребенка?

Адель всхлипнула, поднеся кулачок ко рту. А и верно же...

- Н-но...

- Если будешь со мной дружить, я тебе помогу - Альтрес был снисходителен и милосерден. - Не придется бояться, считать копейки, замазывать синяки...

Аделаида всхлипнула.

- Слушайся меня. На днях к тебе приведут повитуху. И она подтвердит твою беременность. А потом поговорим.

- Н-но...

- Считай это авансом за твои услуги.

Альтрес шагнул к двери, открыл засов и вышел вон. Вошел он через потайной ход, пока девица не видела. Но не показывать же его чужеземке?

Нет уж.

Пользоваться ей - это одно.

А доверять... ищите дурачков в Ативерне. Можно даже в посольстве.

***

Найденная Джесом повитуха подтвердила слова Адели ровно через два дня. И Аделаида оказалась в сложном положении. С одной стороны - Джерисон старался быть с ней вежлив и осторожен.

С другой стороны обдавал морозным холодом Рик.

А шут...

А шут пока молчал.

Соревнование проводилось по-честному.

Все дети написали по одному вопросу и бросили в кубок.

Миранда и Бьерн тянули по листочку и отвечали. Судила комиссия из Дамиса Рейса, Лонса Авельса и Марии Рейхарт. Все трое были предупреждены Лилей,  чтобы не подсуживали.  Ребята отвечали по вопросам,  комиссия доставала толстые книжки и вслух зачитывала ответы,  зрители, состоящие из слуг и вирман,  сопереживали.

Миранда с небольшим перевесом, но все-таки разгромила своего противника.

И жутко довольная, повисла на шее у Лили.

- Мама, я тебя обожаю!

Лиля погладила черную макушку.

- я тебя тоже люблю, малышка.

Надо отдать должное Великому Хангану.

Когда к нему пришел лекарь и с поклонами протянул письмо - властитель даже не приказал его выкинуть пинками. 

Он принялся читать. 

Хотя было большое искушение разорвать письмо, а лекаря выгнать. Потому что его старший сын - умирал. Любимец, опора, умница и красавец...

А этот негодяй Тахир - сбежал, когда понял, к чему идет дело.

За такое благодарным не будешь.

Но письмо было...

В весьма красноречивых оборотах, Тахир сообщал, что сбежал не просто так.

Нет!

Чувствуя свою неспособность вылечить наследника, он решил отправиться на поиск чудодейственного средства. И нашел таковое.

Некую графиню Иртон, осененную милостью Звездной Кобылицы. Которая распознала болезнь, даже не видя юношу.

Оказывается, ее причиной был яд.

Как его дают - графине было неизвестно. По ее словам, этот яд могли либо наносить на кожу, либо подсыпать под половицу комнаты, растворять в пище... да что угодно. Но убивать человека он будет именно так. Медленно. Поэтому если Великий хочет видеть сына здоровым - пусть ищет отравителя.

Или - отправит сына в Иртон. Конечно, путь неблизкий, но в пути и отравителю будет сложнее. А чтобы проверить правдивость слов графини - пусть устроит ему молочную диету. Хвойные ванны тоже помогают.

Но прежде всего - найти отравителя. 

Ханган задумался.

И решил для начала попробовать молоко и ванны. Тахир писал, что юношу специально травят медленно. Вот если поможет - скажем, если за пять дней ему не станет хуже, тогда будем думать дальше.

А пока... кого Тахир назвал в качестве подтверждения своих слов?

Али Ахмет дин Тахирджиан?

Знатный и достойный род. 

И верный своему Хангану. Он не станет лгать господину

Проследить ниточки Кариста Трелони Торию так и не удалось. И Лиле он об этом отписывал с искренней печалью. Мол, и рад бы, да статус не пускает.

Не его поле игры.

В столице своих умных хватает.

Лиля кивнула - и отписала отцу и Ганцу. Пусть зайдут с другой стороны.

Она пока никуда не спешит.

Хотя пищу все равно проверять приходится. Никаких специй, ничего незнакомого. Лиля откровенно боялась - и не скрывала этого.

А тут еще...

Дамис Рейс выводил женщину из себя.

И Лиля на полном серьезе размышляла - не отправить ли его к чертовой бабушке в Альтвер?

Плевать, что зима.

Если Бог милостив - выживет, а не подохнет. А подохнет - переживем.

Учителем он был неплохим, но...

Бывает такое с женщинами. Когда у них 'женская интуиция'.

Вроде бы ничего такого, на что можно людям пожаловаться. Но - взгляды.

Вздохи.

Вроде бы случайные прикосновения к руке.

Цветов не было, но зимние букеты - были. Хвоя с ягодами... красиво, но...

Лиля нервничала, раздражалась - и решила разрубить этот узел первой. Если какой-то фактор травмирует тебя - анализируй и оперируй. Само в этой жизни ничего не рассасывается. Зато отлично нарывает и вскрывается в неудобный момент.

Итак - свет!

Дамис Рейс шел к графине, как на праздник.

Заметила?

Безусловно. Он все сделал, чтобы его заметили. И теперь... что она будет делать?

Краснеть?

Опускать глаза?

Интересно, какая она в любви?

Да, днем она сильная и жесткая, но это ведь женщина. Всего лишь женщина. А женщины - по определению слабые и хрупкие. Ищущие сильное плечо.

И всегда готовые на кого-то опереться. Это нормально и правильно.

Он ожидал многого.

Смущения, робости, удивления...

Чего он не ожидал - так это того, что его официально вызовут в кабинет. Лонс выйдет - и Лиля, даже не вставая из-за стола, посмотрит на него с интересом.

- Итак, любезнейший Рейс, что все это значит?

Лиля долго готовила эту сцену. Подбирала место, наряд... ей надо было сейчас выглядеть внушительно - она и будет.

Свободное черное платье скрывает пока еще избыток полноты, стол завален свитками и книгами, гостевое кресло убрано, так что любой вызванный должен стоять перед ней, как провинившийся школьник в кабинете директора.

Так что Дамис с порога наткнулся на ледяной взгляд.

- Итак, любезнейший Рейс, что все это значит?

- В-ваше сият-тельство?

- Да. Вот и объясните мне, что это за взгляды, букеты и прочее. Вы мне уже месяц жить спокойно не даете. Зачем?

Дамис на миг даже опешил. А потом решил разыграть карты.

- Ваше сиятельство, простите мне мою наглость...

Возможно, здесь ожидалась реплика от Лили. Но девушка молчала. Иногда, собирая анамнез на больных, она понимала - вопросы могут и навредить. Дай человеку выговориться.