Читаем без скачивания Сен-Жермен - Михаил Ишков

— Эй, приятель, захвати с собой пистолет, — предложил ему Массена. Только спрячь подальше и смотри, чтобы пуля не выкатилась.

— Как-нибуть управлюсь.

В городе было спокойно. Возле почтовой станции в трактире гуляло с пяток драгун, все они уже были в хорошем подпитии. На станции нашлись свободные лошади, которых Шамсолла тут же записал за господином кавалером. Заплатил прогонные, порасспросил насчет австрияков на границе — злые, наверное, как черти?

Почтмейстер пожал плечами — чего им злиться. Скорей всего напились уже и дрыхнут в тени. Вон какая жара сегодня… Когда только засуха кончится!

На обратном пути Шамсолла не смог совладать с собой. Так и потянуло встать на колени, тем более что пришел час послеполуденного намаза. Который день не молился!.. Он съехал с тракта в буковую рощу, нашел родник, совершил малое омовение и, прижав руки к груди, провозгласил: «Аллах акбар». Затем, дождавшись, когда душу наполнит уже забытое, радующее волнение, дрожащим голосом — услышит ли Всевышний, простит ли? — приступил к суре Фатхи:

Хвала Аллаху, владыке всех миров,

Милостивому, милосердному;

Властителю судного дня.

Тебе одному поклоняюсь

И к Тебе одному взываю о помощи.

Наставь на путь праведный,

Путь тех, кого одарил Ты своими благами,

Тех, кто не навлек на себя Твоей немилости

И тех, кто не впал в заблуждения:

Аминь!

Затем, уже на коленях, почувствовав неизъяснимое облегчение, добавил суру ан-Наср «Бог в помощь»…

Если пришла помощь Аллаха и победа,

И ты увидел, как люди вступают в веру Аллаха толпами

То воздай хвалу Господу твоему

Проси у него прощения!

Воистину он прощающий и принимающий покаяние…

Он умылся слезами, шатаясь добрался до лошади и с трудом влез в седло. Умиротворенный, отправился дальше, однако грусть-тоска лежала на сердце. Кобыла резвым шагом уносила его прочь от рощи. Вспомнились родители, его учитель-меламед. Тот грозил пальцем — что ж ты, Ицхак, забыл веру предков? Пренебрег наставлениями…

В то же мгновение Шамсолла, отрицательно покрутив головой, принялся исступленно повторять: «Шма Исраэль, Ад-най Элокейну, Ад-най Эхад… Шма Исраэль, Ад-най Элокейну, Ад-най Эхад…».

Для верности Шамсолла добавил «Патер ностер…». На душе стало совсем хорошо. Он пошлепал кобылу по шее, та сразу пошла вскачь, закрутила хвостом. Когда это было? С ним ли это было? Неужели это он гонял на мышастом жеребце по приказам хозяина-купца в далекой Эривани?

Впереди показалась карета, возле нее, за обочиной, на травке сидела Жанна. Возле неё стоя Андре, поглядывал взад и вперед. Его светлости не было видно. Наверное, устроился в салоне, посапывает, изучает местность. В такие минуты его нельзя будить. Ругается, жалуется на головную боль. Ага, вот и он. Действительно отсиживался в карете. Рукой замахал. Что случилось?

Когда слуга подскакал к графу, тот коротко выговорил.

— Не знаю, что и как, только сдается мне, что нам надо поторопиться. Что на станции?

— Есть лошати. Уже ждут-дожитаются. Только перезапрячь…

— Тогда поспешим, — распорядился граф.

Уже в салоне Сен-Жермен признался Андре.

— Не могу понять, что всколыхнуло, но вот жмет на сердце — и все тут. Даже дыханье стиснуло…

Группа из нескольких конных полицейских, прихватив с собой сержанта для опознания, во весь опор мчалась по направлению Лонгви. Коней не жалели, смену они всегда найдут. Если не отыщут, то отберут, в любом случае этих подозрительных путешественников следовало немедленно догнать.

Лейтенант полиции, отвечающий за северный участок границы, добрался до Варенна заполдень. Для начала распек драгун за халатное несение службы, наорал на сержанта — почему, мол, посты не выставлены, а они ходят кучей? Почему не задерживают подозрительных лиц?!

Сержант растерянно доложил, что не было никаких подозрительных лиц. За весь день несколько карет. Разве что знакомого встретил — так тот даже подойти не соизволил. Видно, большая теперь птица. Разбогател, приоделся и дама у него из благородных. Кто бы мог подумать, что Массена так повезет.

Один из полицейских подъехал к сержанту поближе и спросил.

— Кому-кому? Массена?..

— Ну да, — откликнулся сержант. — Мы с ним в Каркасоне — это который в Лангедоке — служили в одном полку. А теперь такой гордый ходит, видно, набил карман жениными деньгами.

— Чет побери! — изумился полицейский. — Я же только вчера встретил его в Шалоне. Я бы не сказал, что он уж слишком заважничал. Да и два дня назад он был холостым и нищим, как церковная крыса.

— Хорош нищий! — скривил губы сержант. — Чистый монсеньер… А уж дама при нем вылитая баронесса.

— Какая дама? — встрепенулся лейтенант, до той поры в пол-уха прислушивающийся к разговору.

— Ничего, приятная на вид. Высокая… Похожа на ту, что нам предписывали задержать…

Наступило секундное замешательство, потом лейтенант встрепенувшись приказал сержанту срочно бежать на почтовую станцию седлаться. Патруль развернул коней и поскакал вверх по улице.

Делом нескольких минут было выяснить у почтмейстера, что в первой половине дня здесь побывал некий кавалер де Пейрак. Описание его никак не подходило к приметам графа Сен-Жермена, но вот дама, что была с ним, полностью соответствовала описанию. В свите барона был кучер и лакей. Вот разве что лакей… Почтмейстер задумался, потом внимательно изучив изображение графа, кивнул.

— Утверждать не буду, но сдается мне, это тот самый человек.

Лейтенант потребовал запасных коней, приказал сержанту немедленно следовать вместе с ними в Лонгви для опознания, а его отряду наглухо перекрыть дорогу.

В пограничной крепости они получили подтверждение, что кавалер де Пейрак с час назад проследовал в сторону границы. На вопрос, кто с ним был, почтмейстер пожал плечами и ответил, что видел только кучера и барона. Кто там ещё прятался в карете, сказать не может.

Теперь патруль погнал во весь опор.

Карету они догнали у самого шлагбаума. Бревно уже опускалось вниз, а карета с беглецами спешно катила к следующему полосатому барьеру, возле которого толпились солдаты в красных мундирах с черными кокардами на треуголках. Шамсолла принялся отчаянно нахлестывал лошадей.

— Стой! Стой!.. — закричал лейтенант и выстрелил в воздух.

Кучер вскочил, ещё энергичнее заработал хлыстом. Полицейские спешились у шлагбаума и, кто положив ружья на полосатое бревно, кто с колена, дали залп. Кони неожиданно резко свернули к левой обочине. Шамсолла не смог их удержать и сам кубарем полетел с козел. Карета накренилась и с треском опрокинулась. Полицейские было бросились в ту сторону, но австрийские солдаты по команде офицера уже выскочили вперед, к пограничной линии. Передние опустились на одно колено, взяли ружья на изготовку, задние, стоявшие в полный рост, тоже припали к прицелам. Так и замерли.

Лейтенант выругался, однако пересечь границу не решился. Для начала потребовал выдать ему беглецов, на что австрияк ответил, что пока документы путешественников не будут проверены, ни о какой выдаче и речи не может быть. Кроме того, для этого необходим специальный приказ, а пока господину лейтенанту во избежание международного конфликта следует вернуться на свою территорию. Лейтенант помянул всех чертей, их хозяина и направился назад.

Между тем из опрокинувшейся кареты первым выбрался Массена, помог вылезти Жанне — та громко охала и держалась за голову. Затем Андре подхватил Сен-Жермена. Графу, по-видимому, досталось больше других. Он громко постанывал. Оттолкнув Массена, первым делом бросился к Жаку. Тот упал на живот с подвернутой под себя левой рукой, правая была откинута в сторону. Его затылок был напрочь размозжен пулей. Все трое встали возле бездыханного кучера. Наконец Андре перевернул его на спину, подложил под затылок платок. Ткань неторопливо начал пропитываться кровью. Пятно ширилось, превратилось в подобие нимба… Граф, все также постанывая, встал рядом с телом на колени, закрыл Шамсолле глаза, сложил ему руки на груди и неожиданно громко и пронзительно выкрикнул «Хик!», следом через секундную паузу «Пхет…».

Потом зарыдал.

Часть III

Королевство тайн

Для того, чтобы обладать истинным знанием, следует учиться у пирамид.

Глава 1

Почту слуга графа Сен-Жермена Карл привез из Бальцерса утром — тогда же он встретился с посланцем великого мастера общества «Канноников святого Храма Иерусалимского», который наконец решился переслать с доверенным человеком некую, имеющую широкое хождение среди нынешних масонов и примкнувших к ним последователей тамплиеров легенду, якобы объясняющую древность их общества и его незримое существование в веках. Отношение к этому ценнейшему документу в разных ложах разное, но все уставы сходятся на том, что теперь, по крайней мере, стал ясен духовный источник тяги всех людей к свободе, к знаниям, к свету, возвещать о которых были призваны братья.