Читаем без скачивания Уши торчком, нос пятачком! - Медведева Алена

«Отвезу ее за город, к реке. И там загрызу, а тело скину в воду», - принял я твердое решение.

Вот только Лена… Она так спокойно шла рядом, потом кидала на меня в машине ободряющие взгляды, уверенно последовала за мной, когда я покинул машину, направляясь к берегу и готовясь обернуться. Зверь яростно противился моим действиям, но в данной ситуации я знал, что заставлю его подчиниться. А девушка бездумно шла за мной, за своей пусть и временной, но парой. Шла, доверяя, ни на миг не допуская мысли о том, что идет за злейшим врагом, за тем, кто больше всех вокруг заинтересован в ее смерти. За своим убийцей. И за своим альфой, который… ценой собственной жизни обязан защищать ее.

Насколько мы порой не представляем, что творится в головах тех, кто рядом.

Но это ее безграничное доверие по отношению ко мне, ее вера в мою помощь и защиту… Я ведь сам добивался этого, изолируя ее от семьи, стремясь поддержать. И теперь я предам ее доверие, ударю в спину совершенно не ожидающей такой подлости девушки. И чем я буду лучше Фирсановых?

Да, белые бились беспощадно, карали безжалостно, убивали жестоко. Но не самок. Убийство волчицы противоречит волчьей природе. Надо быть Егором Фирсановым, чтобы опуститься до этого.

«Я ищу предлог! - велев Елене сесть на траву и уставившись вдаль на изгиб реки, признался себе. Я чувствовал ее ожидающий взгляд, он обжигал меня чувством вины и… внутренней боли. Это мой волк мучился тоской и отчаянием. – Ищу предлог не убивать ее»

Какая она мне соперница?! Даже если ее появление всколыхнет протест волчьих кланов, даже если медведи потребуют боя между наследниками исконно обладающего властью рода и узурпировавшего эту власть, чтобы определить победителя. У Лены нет шансов победить. Меня. Ни единого…

И я ее пара! Даже если откинуть то, что обязательства перед вожаком бурой стаи не были для меня значимыми, то вот проигнорировать то, что об обязательствах явно знали медведи, - я не мог. И сам факт встречи с Томашем это подтверждает. Не поэтому ли он намекал мне на договор? И как ее пара, я не могу уничтожить Лену до истечения срока, более того – я обязан защищать ее. Я сам заявил об этой ответственности. Защищать даже от своих, от белых. Об обязанностях альфы я и вовсе молчу.

На самом деле все это ерунда. Одни слова. Я убил бы ее вопреки всему. И пусть кто-то попытается доказать мою вину.

«Но я не могу. Я просто не в силах убить Елену Волконскую. И в этом весь ужас правды», - врать себе бессмысленно. Если бы не это время вместе, если бы я не узнал ее, если бы не отчаянный интерес моего волка, если бы не искреннее понимание того, что вот именно она не виновата ни в чем… Можно ли убить кого-то лишь за то, что было в прошлом его предков? Это абсурд. А сомнений в том, что бурая не имела намерений заявлять претензии на власть, у меня не было. Впрочем, ее могут использовать. Не зря же такая кутерьма вокруг завертелась. Но это уже другая история, и мое влияние на Лену тоже не стоит списывать со счетов.

Определившись с намерениями (оставлю ее в живых), решил начать готовить Лену к суровому (это уже неизбежно!) будущему.

- Ты, конечно, хочешь знать, кто такие Волконские? – для начала необходимо объяснить ей все.

Чем больше я разъяснял девушке ситуацию, тем более потрясенной она выглядела. Впрочем, это были еще не все плохие новости.

- Истинные носители крови изначальных, по крайней мере сколько-нибудь значительной ее части, были больны. Именно этот факт и служил неоспоримым подтверждением «величайшей» наследственности.

- Больны? – переспросила Лена, не сводя с меня пытливого взгляда, не представляя, что сейчас услышит приговор.

- Да. Когда-то слишком возгордились. Мнили себя сверхсуществами по сравнению с людьми, намерены были сохранить «чистоту крови». Поэтому любая вязка между парами допускалась только внутри семьи. Как следствие - вырождение и набор ослабляющих болезней. И те рода, что появились от изначальных и переняли эту манию, постигла аналогичная участь. Выжил наш вид благодаря тому, что не все были такими повернутыми на величии. Но Волконские, увы... - рассказал я ей и об этом.

Пока говорил, осознал, что это приговор и мне. Приговор тем заманчивым планам, которые я строил в отношении Лены. Как бы я ни относился к ней, чтобы ни решил на ее счет мой зверь, запачкать свой род больной кровью, заведомо лишить любой перспективы своих волчат я не могу. И это абсолютная истина.

- И я? - потрясенно уставившись на меня, девушка не верила своим ушам. - Ты хочешь сказать, что я чем-то... больна?

- Нет. Женщины - носители, болеют мужчины, - очень трудно сохранять бесстрастный вид, когда внутри, разрывая душу скорбью и отчаянием, выл мой волк. Даже он понимал опасность, которую несла больная самка. Но все это было мелочью по сравнению с тем, что испытывала сейчас Лена. Девушка, услышав мой ответ, непроизвольно отшатнулась. В ее глазах плескался ужас.

- А что за болезнь?

Фух, пожалуй, легче было бы ее загрызть. Морально легче. Для волчиц инстинкт защиты своего потомства был основным. И то, что мне предстояло сообщить, ее психологически раздавит.

- Ускоренное старение. По сути, в возрасте молодого самца, которому уже можно впервые бороться за интерес самки, они были уже очень стары. Там и речи не шло о возможности конкурировать со здоровыми и молодыми.

- И мой отец... - Елена непроизвольно качала головой, отказываясь верить в то, что услышала.

- Скорее всего, был болен. И это означает, что его нет в живых, - раз уж начал, теперь обязан был объяснить и это. Сухо и безэмоционально.

- Я почему-то надеялась, что он у медведей, - это прозвучало как крик души. - Зачем тогда спешить к ним?

Вот и меня последнее смущало. Уж очень очевидной была причастность медведей к сложившемуся положению вещей. Не удивился бы, если бы и рыси, и бурые, сами того не подозревая, действовали под их руководством.

- Там... безопаснее, - выдержав небольшую паузу, в итоге озвучил я общепринятый тезис. - И информация, наверняка, есть какая-то...

Отправиться туда придется, я уже не сомневался, что без этого визита ясности в ситуации не прибавится. Тут и древний договор, и инициатива бурых, и поползновения рысей, а уж интриги хранителей… Но бурую одну я к ним не отпущу, это станет моим условием.

- С чего ты это взял? – ах, эта Ленина прямолинейность.

Пришлось опять озвучить официальную версию, объяснить иначе я пока не мог – доказательств не было.

- Надо знать этих «разумных» медведей. Единственный подвид оборотней, что сумели сохранить изначальное общественное устройство. А еще не стоит вестись на их внешнюю тугодумность и неуклюжесть. Они, может быть, в чужие дела как другие не лезут, но наблюдают за всем и... многое помнят, - и уже немного в сторону буркнул. - К несчастью.

- Помнят что-то связанное с моим отцом? – уцепилась она за то, что сейчас волновало больше всего.

Я только кивнул, избегая встречаться с ней взглядом. Елену было искренне жалко. При этом она была двойной угрозой. Парадоксальная ситуация.

- А какой в этом смысл? – бурая опять рубила с плеча, вот же упрямая. - Получается, я – последний отпрыск из «прокаженных» волчьих родов, живой эволюционный тупик. Что мне даст рассказ о печальной судьбе моего отца? Видимо, он смог найти у них убежище и там же провел свои последние дни.

- Медведи очень консервативны, - что ж, внесем ясность и в этот вопрос. Чтобы не было иллюзий, - и продолжают существовать в рамках изначальной монархической иерархии с очень жесткими законами и предписаниями. И дело не в печальной судьбе твоего отца, а в том, кем он был. Последним представителем, в ком текла кровь изначальной семьи. Так что с точки зрения медведей... ты – наследница.

Зверь отреагировал невольным всплеском ярости и рыком. Любые претензии на его положение были для волка неприемлемы. Даже от этой бурой.

- Я - наследница?! – ей стало смешно. А уж как «весело» мне! - Это шутка? Признайся! Наследница чего?

В ответ на мое молчание, она продолжила:

- Ты серьезно? – девушка даже игриво поддела меня локтем под дых. Вот наивная. - Может быть, опасаешься, что брошу вызов тебе, как фактическому наследнику рода, захватившего власть?

Представьте себе – опасаюсь! Возможно, не по собственной инициативе, но…

- Ты меня боишься? – она продолжала веселиться, корча рожи и хоть так пытаясь разрядить обстановку. Мне не удавалась скрыть собственное напряжение.

Медленно выдохнув, попытался объяснить ей нашу «перспективку».

- Лена, ты не понимаешь всей ситуации. Тебя могут использовать в данных обстоятельствах для разжигания войны между кланами. А что до власти, то мы взяли то, что смогли взять. Если есть тот, кто сможет отнять ее у нас, - пусть попытается. Но все это не избавляет нас от проблемы.

- Какой? – резко став серьезной, впилась в меня взглядом девушка.