Читаем без скачивания Куда ведет соблазн - Адриенна Бассо

– Мама? – с удивлением в голосе пробормотал юноша.

– Здравствуй, Спенсер. – Фиона заставила себя улыбнуться. – Извини, что разбудила тебя в такую рань, но я попросила отца Нила привести тебя сюда, чтобы попрощаться. Я уезжаю. Очень скоро. И не вернусь.

Спенсер был явно ошарашен, и на глаза Фионы навернулись слезы. Неужели она недостаточно хорошо продумала, как сын воспримет ее решение? Может, почувствует себя брошенным?

– Почему ты уезжаешь?

Правильный вопрос, но как на него ответить честно? Крепко зажмурившись и приложив ладонь ко лбу, Фиона сказала:

– Я знаю, что ты этого пока не поймешь, но прошу довериться мне. Так будет лучше.

– Если ты должна уехать, я поеду с тобой.

– Ах, дорогой. Ничего не сделало бы меня счастливее, чем твое присутствие рядом! Но пока будет лучше, если ты останешься здесь и продолжишь свои тренировки.

– Куда ты едешь?

– В какое-нибудь безопасное место, – туманно ответила Фиона, понимая, что для сына будет лучше ничего не знать. Это на тот случай, если Гэвин начнет у него допытываться, где Фиона, а такое более чем вероятно. Спенсер ответит, что ничего не знает, и скажет правду.

– Я все подготовил, – добавил отец Нил. – Не беспокойся, сынок.

Спенсер смотрел то на мать, то на священника, явно ничего не понимая. Надо сказать ему больше, подумала Фиона, иначе он никогда не примет ее решения. Но что она может сказать?

– Я хочу поступить разумно и уехать, пока мое пребывание здесь никому не в тягость, – пояснила она. Предложение стать любовницей графа было самым неразумным решением в ее жизни, но исправлять эту ошибку уже слишком поздно.

– Граф попросил тебя об этом?

– Нет, нет. Он слишком благороден и великодушен, но его доброта не дает мне право пользоваться его гостеприимством так долго. Ты понимаешь?

По напряженному лицу Спенсера Фиона поняла, что он ее не понимает, но осталось слишком мало драгоценного времени, чтобы сказать больше. Фиона обняла сына. Спенсер отнесся к крепкому объятию и нежному поцелую в щеку с мужской бравадой, но когда мать постаралась отстраниться, он еще крепче прижался к ней. Сердце Фионы растаяло.

– Я буду скучать по тебе, мама.

Фиона не смогла скрыть улыбки. Спенсер был хорошим мальчиком, добрым и отзывчивым. Она посмотрела в родное, любимое лицо сына. А уж как она будет скучать по нему!

Не удержавшись, Фиона снова обхватила Спенсера за плечи, и они еще долго стояли молча, обнявшись. На какой-то момент ей показалось, что он тот же маленький мальчик, который всегда любил ее и восхищался ею. Она воспитала его как своего сына, и он всегда обращался к ней, когда ему было больно, или он заболевал, или его кто-то обидел.

Тыльной стороной ладони Фиона вытерла выступившие на глаза слезы и вдруг заколебалась. Совесть боролась в ней с первозданным материнским инстинктом. Не слишком ли юн Спенсер, чтобы остаться одному? Может, проглотить свою гордость, пожертвовать ради него своим разбитым сердцем и остаться?

Фиона прижимала к себе сына и чувствовала, как он гладит ее по плечу, успокаивая. Этот жест говорил о том, что он повзрослел, стал молодым человеком, который осознает свою ответственность. Это дало ей силу укрепиться в правильности своего решения.

– При случае я дам тебе знать о себе через отца Нила, – пообещала Фиона.

– Жди здесь, пока я не вернусь и не скажу, что можно возвращаться в зал, – сказал отец Нил Спенсеру.

Потом он обернулся к Фионе. Она поправила свою котомку с вещами, а потом взглянула в потолок, чтобы скрыть слезы. Священник тронул ее за плечо, и бок о бок они пересекли двор, в котором уже началась жизнь.

Кое-кто уже занимался своими обычными делами, но ни один человек не обернулся на Фиону. Все же она надвинула капюшон на лицо и шла, опустив голову. Отец Нил занялся ее лошадью. Фиона подошла к нему только по условному знаку.

– С Богом, – сказал священник и перекрестил ее, помогая сесть в седло.

Говорить она не могла, только кивнула. Она боялась, что если заговорит, то разразится рыданиями. Фиона пришпорила лошадь и заняла место в хвосте обоза с зерном. Охрана ехала впереди, и никто не обернулся назад. Она поняла, что план отца Нила был хорошо продуман. И наверняка им же хорошо оплачен.

Обоз проехал через открытые ворота, и Фиону вдруг охватил страх. Она была уверена в том, что если какой-нибудь из охранников внимательно на нее посмотрит, то непременно узнает. Ее остановят и допросят. Позовут Гэвина, и тогда… она даже боялась вообразить, что будет тогда.

Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Ее лошадь фыркала и вскидывала голову, и сердце Фионы подскакивало в такт. Перед глазами появилась картина того, что произойдет, когда поднимется тревога, и ее догонят.

Но судьба была благосклонна к Фионе. Привратники даже не взглянули на нее, когда она миновала ворота. Они благополучно выехали на дорогу, которая проходила через деревню.

Туман окутывал крестьянские дома, но вскоре он стал понемногу рассеиваться, и горизонт окрасился розоватым светом восходящего солнца.

Фиона набрала в легкие побольше воздуха и еле удержалась от желания пустить лошадь галопом. Но хотя ей хотелось побыстрее увеличить расстояние между собой и Гэвином, необходимо было плестись за медленно ползущей телегой, не то стражники начнут задавать вопросы. Быстро двигалась впереди обоза лишь вооруженная охрана, высматривая возможные опасности.

Фионе хотелось бы ехать вместе с ними, но она хорошо понимала, что именно эти люди могут ее узнать, поэтому было особенно важно не привлекать их внимания. Она держалась строго за тяжелогруженой телегой, хотя ей приходилось глотать пыль, летящую из-под ее колес.

Пройдет несколько часов, пока ее хватятся в замке. Может, даже несколько дней. Когда обоз въехал в долину, все снова окутал туман. Отличный для того, кто хочет скрыться, подумала Фиона.

Если бы только сердце так не болело!

Вопреки невероятным усилиям отца Нила и его тщательно разработанному плану, отъезд Фионы не прошел полностью незамеченным. Эйлин долго ворочалась в постели и никак не могла заснуть. Какое бы положение она ни принимала, все было бесполезно. Тревожные мысли лезли в голову, поэтому девушка решила встать.

Она уже не могла отрицать, что ее будущее, которое, как ей казалось, было устроено, на самом деле было неясным. Эйлин шла замуж за графа охотно и с большими ожиданиями, но в последние дни ее не покидало гнетущее чувство разочарования, которое она никак не могла понять.

Граф был вежлив, но держался от нее на расстоянии. Был добр к ней, но как-то отстраненно. Эйлин понимала, что этой женитьбой он всего лишь выполняет свой долг – так же, впрочем, как и она, – но в глубине души надеялась, что все будет немного иначе. Не было заметно, что этот союз доставляет лэрду хотя бы каплю удовольствия. Не было взглядов восхищения, предназначенных специально для нее, ни свидетельств того, что со временем их дружеские отношения перерастут в настоящую любовь.