Читаем без скачивания Ни за какие сокровища - Вера Фальски

Сильвия только покачала головой. Эва не могла больше на нее смотреть.

– Тебе пора идти.

Сильвия послушно встала и направилась к дорожке, ведущей к воротам. Задумалась и остановилась.

– Эва, будь осторожна.

Эва фыркнула. Нашлась добрая тетушка! После страшных вещей, которые она только что наговорила, эти жалкие попытки сгладить плохое впечатление были просто смешны! Не дожидаясь, пока Сильвия уйдет, она развернулась и вошла в дом.

Нашла Александра, читающего книгу на диване, и буквально прикипела к нему, прижалась, как маленький зверек. Ей нужно было почувствовать его силу.

– Что случилось, малышка?

– Теперь я знаю, что ты имел в виду.

– Когда?

– Люди действительно не прощают, когда ты выделяешься.

Он грустно кивнул.

– Добро пожаловать в наш клуб.

И крепко обнял ее. Именно так, как Эве было нужно. Она вдохнула запах его кожи, и это ее успокоило. Она снова почувствовала себя в безопасности. Они были друг у друга. И этого должно было ей хватить.

Анелька!

Твое письмо, которое через Красный Крест попало в мои руки, обрадовало меня так, будто я тебя здесь, на своем пороге, увидела! После стольких страданий неожиданно луч света. Как же у меня сердце согрелось!

Не могу представить, что у тебя муж американец. Это как в сказке – принц на белом коне! Ты спаслась, дорогая, и отправляешься к лучшей жизни со своим солдатом. И я бы хотела объехать мир, хотя бы раз собственными глазами посмотреть на дальние берега. Если бы только могла, бросилась бы к тебе, но, похоже, этого никогда не случится. Я останусь здесь, на этом клочке земли, когда-то немецком, а теперь, как говорят, праславянском. Тут, вдали от родной земли, будет моя могила. Навестит ли ее кто-нибудь хоть когда-нибудь?

Появилась на свет девочка. Писаная красавица, глаза у нее голубые, а волосы черные и густые. И я не смогла ее не полюбить. Может, если бы мне ее не показали…

Выхода не было, с хозяином был договор – ребенок, завернутый в платок, отправился к чужим людям, которые должны были воспитать его, как своего собственного. Наверное, я больше его не увижу.

Сердце мое все еще истекает кровью, хотя уже немало времени прошло и жизнь моя потихоньку устроилась. Я вышла замуж за хозяина, теперь сама хозяйка дома – пока нас не раскулачат, как говорит мой муж. Времена сейчас нелегкие, но надо радоваться тому, что есть, – это все-таки лучше того ада, который был здесь в самом конце войны. Я хочу ребенка, который, возможно, заполнит пустоту в моем сердце. Но беременности все нет, хотя мой муж, несмотря на почтенный возраст, супружеский долг исполняет добросовестно. Может, это кара за то, что я малышку чужим людям отдала? Может, это Божий план, что у меня только она одна должна была быть?

Дорогая Анеля, я ежедневно молюсь, перебирая десять бусин четок, за тебя и не перестаю верить, что и я когда-нибудь буду счастлива.

Будь здорова,

Глава 17

Рышард смотрел через окно на тонущую под дождем улицу. Лило так, будто приближался библейский потоп. Правда, для него погода обычно не имела большого значения – утром он садился в машину в подземном гараже своего дома, чтобы выйти из нее в подземном гараже, принадлежащем фирме, так что иногда даже понятия не имел, какая температура снаружи. Но этот дождь, в виде исключения, его нервировал. Сегодня его нервировало абсолютно все.

Началось с того, что он не выспался, – всю ночь обдумывал предупреждение от своего человека в полиции о готовящемся протесте. И это была не худшая из полученных им в последнее время новостей. Журналисты вынюхивали все настойчивее, и это его беспокоило. Покрутившись в кровати около часа, он встал и вышел из спальни. Боялся, что разбудит жену, – не хотелось объяснять, почему не спится. Он спустился в кабинет, налил стакан виски и залпом выпил. Алкоголь опьянил его, но не успокоил. Он включил телевизор и принялся переключать каналы. Рышард чувствовал себя все хуже. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что вот так сидеть и размышлять совершенно бессмысленно, так как еще никто никогда не придумал ничего толкового во время бессонной ночи, но спать не мог и сомкнул глаза, только когда уже начинало светать.

Когда зазвонил будильник, Рышарду показалось, будто у него в мозгу стучит пневматический молоток. Жены в постели давно уже не было, пустое место возле него было холодным и неприятным. В конце концов он проснулся, и вместе с осознанием, где он находится и что происходит, пришла та же мысль, с которой он засыпал: Александр должен вернуться в столицу. Ситуация усложнялась, нужно действовать. Если сейчас не предпринять соответствующие меры, может быть слишком поздно. Журналисты подобрались слишком близко. Известно, как это бывает: начинают с мелочей, а потом долбят и долбят. Рышард знал, что некоторые дела должны оставаться в тени навсегда.

Он стоял, опершись о письменный стол в кабинете, смотрел на стекающие по стеклу капли и нервно крутил фамильный перстень, который носил на пальце со смерти деда. Этот перстень в трудную минуту всегда придавал ему сил, словно обладал необыкновенным могуществом. Рышард был крепко связан с семьей матери – старым аристократическим родом, который некогда был в Польше очень влиятельным, а сегодня разбросан по всему миру. Брак его родителей был ужасным мезальянсом, но в конце концов аристократическая семья матери примирилась с этим фактом, а он стал любимым внуком деда. Понятно, что после смерти старейшины рода ценная реликвия попала в руки Рышарда.

Он взял телефон и набрал номер своего бизнес-партнера.

– Александр, ты должен приехать! Стало горячо, ты нужен здесь, на месте.

Рышард не принадлежал к людям, которые по любому поводу теряют спокойствие, но сейчас было ясно, что он взволнован.

– Проклятые неправительственные организации! – Алекс практически шипел в трубку. – Если бы не эти говнюки, не было бы вопросов!

– Но вопросы есть, молоко как раз проливается. А я смотрю, как оно капает со стола. – Рышард тоже был взбешен. – Ты должен приехать! Начали копаться в наших биографиях, а ты понимаешь, что это последнее, что нам нужно. Надо сделать несколько разумных пиар-ходов.

Алекс молчал.

– Ты там? – спросил Рышард. – У тебя почта открыта? Тогда нажми на ссылку, которую я тебе отправил.

Сам он тоже это сделал, и на экране появился текст с обложки последнего выпуска газеты с кричащим крупным заголовком: «Они борются за дома для людей». Статья описывала протесты группы городских активистов – противников реприватизации домов в столице.

– Хорошо, хорошо, я приеду! – пробурчал Алекс. – Мы как-то это уладим. Как всегда.

Фары встречных автомобилей слепили ей глаза. Они ехали очень долго. Но в этом не было ничего удивительного – воскресный вечер на варшавской трассе был худшим временем для путешествий. Ведь сейчас в свои дома в столице возвращались все те, кому по карману было купить участок на Мазурах. Их большие автомобили класса SUV, способные развивать огромную скорость, сейчас медленно тащились друг за другом. А дети, запертые уже четвертый час в машинах, сходили с ума от скуки в неудобных автомобильных креслах, которые держали их как дыба, крепко прижав и не позволяя сменить положение.

Эва видела их лица, сердитые и скучающие. И совсем этому не удивлялась – ей самой хотелось выйти и пойти дальше пешком.

– Ужас, – сказала она Алексу, сосредоточенному на том, чтобы не врезаться в зад автомобиля, ползущего перед ними. – Не представляю, как можно добровольно обрекать себя на такой кошмар. Неужели возле Варшавы нет ни одного красивого места, где можно построить дачный домик?

Александр улыбнулся.

– Ну, можно поехать к морю или в горы, но это, наверное, еще хуже. Может, когда-нибудь построят наконец эту автостраду и что-нибудь изменится.

Неожиданно Алекс громко выругался, так как с проселочной дороги прямо ему под колеса выехал явно подвыпивший мужчина на допотопном велосипеде. Кропивницкий резко затормозил, чтобы объехать пьяницу, исступленно сигналя и грозя ему через окно кулаком. Но тот даже не обратил на него внимания.

– Извини, сама видишь, какая дичь тут живет…

Эва не ответила. Ей слишком хорошо были знакомы случаи, когда ее отца, петляющего по дороге, с трудом огибали внедорожники туристов.

– Но признайся, что это абсурдно, – она продолжала удивляться терпению варшавян, – в пятницу уезжать после работы, то есть не раньше шести, сидеть минимум пять часов в машине, приехать на место ночью, всю субботу отмывать дом, который за это время зарос грязью, и все для того, чтобы в воскресенье попасть в те же самые пробки.

– Все именно так, как ты говоришь. – Алекс пожал плечами. – И поэтому я еще больше радуюсь, что уже не окажусь в подобной ситуации.

Эва улыбнулась.

– В людях действительно много жертвенности.

– Хочешь отдохнуть – мучайся, – подытожил Алекс, а она покачала головой.