Читаем без скачивания Послание - Джек Керли

Я закрыл глаза и представил себе эту картину.

– И ты завалил этого парня.

– Этот псих размахивал пистолетом, как мухобойкой. Я подождал, пока он слезет с Барлью, вышел из-за угла и заорал: «Полиция! Ни с места!» Я чуть было не нажал на курок, а парень этот улыбнулся, словно я был его мамочкой, которая принесла полную миску овсянки, и подожил пистолет на землю. Потом сел рядом с Барлью и принялся ковырять в носу.

Мимо с пакетом в руках прошел эксперт по отпечаткам. Хембри уже махал руками, как ветряная мельница.

– Минутку, Бри, подожди! – крикнул я ему и снова повернулся к Гарри.

– Этой ночью Барлью прорвало, и он рассказал мне, как ненавидит патрулирование по улицам, что его старик, тоже коп, заставил его пойти в полицию… Дядя Барлью занимался ландшафтным дизайном и был садовником. Вот кем на самом деле Барлью всегда тайно хотел стать.

– И это был его последний день на улице?

Гарри кивнул.

– На следующее утро Барлью написал заявление на административную должность.

– А когда он превратился в бездонную бочку зубной боли?

– Он начал качаться, поднимать тяжести, наращивать массу, но при этом становился все более жалким…

Гарри рассматривал крохотный цветочек в корзинке, напоминавший сережку цвета шартрез размером с мелкую монету.

– Барлью надел мускулы, как новый костюм. Затем ему понадобилось собрать мускулы вокруг себя. Несколько лет назад он зацепился в команде Скуилла и фактически превратился в его адъютанта. Мне кажется, Скуиллу нравилось иметь рядом с собой парня габаритов Барлью – как коротышке, который важно, выступает сзади своего питбуля.

– Барлью больше не говорил с тобой о той ночи?

– Он никогда даже не смотрел на меня, если была хоть какая-то возможность отвести глаза. – Гарри покачал головой, и сережка цветка выпала из его пальцев. – Когда я был маленьким, тетя каждый год читала мне «Рождественскую песню птичек». Книжка мне нравилась, но пугала меня. Но больше всего доставали меня не рождественские привидения, а картинка, отложившаяся в памяти: Джейкоб Марли, дряхлый старик, запутавшийся в цепях своего прошлого. Клянусь, я буквально слышал грохот и звон, с которым он тащит все это дерьмо за собой в вечность.

Гарри оглянулся по сторонам, и я увидел, что ноздри его расширились: он вдыхал тонкий аромат цветов, украшавших тайную жизнь Барлью, его настоящую жизнь. По моим прежним представлениям, Барлью не мог иметь сильных привязанностей. Но сейчас я разглядывал все эти книги, леечки, ножницы, мох и пакеты с удобрениями, и мое удивление уступило место печали по упущенному и утерянному, по росткам прошлого, которые прокладывают наш путь в будущее, а мы позволяем им засохнуть.

– Он думал, что ты рассказал мне о той ночи, – сказал я. – Поэтому и избегал наступать мне на ноги.

Гарри пожал плечами. Он взглянул на тело Барлью через дверь кухни, потом повернулся ко мне.

– Думаешь, люди когда-нибудь сбрасывают цепи, связывающие их с прошлым, Карс?

– Никогда, Гарри. Весь фокус состоит в том, чтобы добавлять новые звенья и не тащить все это за собой.

– Я завтра поеду с тобой.

Я положил руку ему на плечо.

– Спасибо, амиго, но уже вызвалась Эйва. Она хочет быть моим циутром.

– А это еще что такое, черт побери?

– Средство против нападения, Гарри, – сказал я. – Если только правильно его держать.

По пути в кухню я огибал столы и подставки с зарослями зелени. Хембри и его ассистент перевернули тело на бок, и Хембри указал на спину. Я присел и увидел широкую область кожи, ставшей малиново-фиолетовой из-за застоявшейся крови. Поперек всей спины Барлью были написаны слова. И не какие-нибудь крошечные! Это были буквы размером сантиметра в полтора, спускавшиеся от задней части его отрезанной шеи до ягодиц – одни непрерывные каракули, написанные черными чернилами.

– Похоже, наш мальчик прогрессирует в эпистолярном жанре, – сказал Хембри. – Приятного вам чтения.

Глава 28

Как это часто случается в жизни, момент, которого Эйва так боялась – возвращение на работу и встреча с Клэр, – прошел почти незамеченным. Клэр сидела за своим столом и просматривала корреспонденцию. Когда мы вошли, казалось, она едва обратила на нас внимание.

– Доброе утро, доктор Даванэлле, – сказала она. – Очень хорошо, что вы вернулись.

– Я тоже рада снова оказаться здесь.

Клэр опять погрузилась в бумаги. На этом все и закончилось. Эйва проверила свою почту и лоток для входящих документов, переоделась для патологоанатомического исследования тела Барлью. Она была внесена в расписание на сегодняшнее первое вскрытие еще до того, как я рассказал доктору Пелтье о проблеме Эйвы, но Клэр не стала здесь ничего менять, даже узнав, что это будет первый день Эйвы на работе после возвращения.

Эйве было оказано доверие, и она вступила в свою роль: та же спокойная уверенность, которую я уже заметил раньше, те же энергичные, хотя и экономные движения, то же чувство уважения к мертвому. Я изучал фотографии надписи на спине Барлью, пока Эйва начитывала ее на диктофон для последующего документирования.

Ты был с

разве ты не был разве она не девочка

плохие вещи внутри тебя Мама

Мы должны убедиться Она делает как

Время получить плохие вещи Мама

этой девочки снова нет ты врешь себе

Она вынуть ее глубоко я боюсь очищает нас

Что ты знаешь Что ты сказал

Не надо меня в тебе я имею боль

Нет Не надо Не надо меня там

Харди-гарди Намби-памби Вилли-Нилли Ты пугаешь Роли-поли

Очень страшно Не бойся

Внизу, через весь крестец, было написано:

Бостон и Индианаполис пожалуйста касательно Пусть это будет Большим

Бостон или

Маленький Инди? Кокомо Буууууу Пиииии Мама

Приехал Скуилл, после того как пообщался с прессой снаружи: это дело сейчас притягивало к себе пристальное внимание репортеров. Мы с Гарри изложили Хираму и трем его заместителям краткую предысторию по этому случаю. В ходе нашего рассказа они постоянно морщились и строили недовольные гримасы. Мнение было единогласным: перетряхивание грязного белья сержанта Барлью может только осложнить положение полицейского управления и супругов Пелтье. Это могло бросить тень на ни в чем не повинную Клэр, а Зейн был слишком богат, чтобы с ним связываться, особенно если учесть, что самого его можно винить лишь в похотливости и обычной глупости. Таким образом, оставалась только Терри Лосидор: предъявив ей обвинение, пришлось бы открывать крышку этого мусорного бака.

Я предложил, чтобы Зейн продемонстрировал свою лояльность к Четвертой власти, спонсировав возрождение альтернативной газеты. Он выглядел очень сговорчивым, в особенности еще и потому, что в последний раз фотографии видел именно у меня.

Эйва закончила вскрытие и пошла мыться, оставив в зале только нас со Скуиллом. Во время всей процедуры он стоял в самом дальнем углу и неотрывно следил за аутопсией.

– Вы проверили этого Пелтье? – сказал Скуилл, выходя у меня из-за спины. – Он чист?

– Зейн не сможет даже колбасы нарезать без инструкций. К тому же у него есть алиби. – В момент смерти Барлью Зейн Пелтье находился со своим личным адвокатом, обсуждая детали грозившего ему раздела имущества.

– Мы прикрываем ПИС-ПИС, Райдер, – сказал Скуилл. – Дело принимает на себя временная оперативная группа. Барлью облажался, конечно, но такова жизнь.

Я ожидал этого. Скуилл замарал себя действиями адъютанта, и единственной возможностью отмыться было использовать оперативную группу, чтобы надавить на судебную коллегию. Но после того как на свет вытащили связь между Барлью, Лосидор и Зейном, мы с Гарри лучше представляли, что делать. Плюс сегодня вечером я обсуждаю это дело с профессионалом…

– Это направление нельзя бросать, капитан, – сказал я. – Мы с Гарри останемся в деле до конца.

– А знаете что, юноша? Конец для вас уже наступил. Я пристально посмотрел в прозрачные глаза Скуилла.

– Почему вы стараетесь держать нас с Гарри подальше от Барлью, капитан?

– Кто это говорит?

Я вынул из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Скуиллу. Важные моменты были отмечены желтым маркером.

– Это заметки с совещания, на котором мы с Гарри рассказали о пропаже бумаг. Любой, кто прочтет их, обязательно решит, что вы подозревали, что мы заведем речь об этих бумагах. Тем более что мы так и сделали. Вспоминаете? Те самые бумаги, которые вывели нас на Зейна.

Скуилл смотрел на меня так, будто я был собачьим следом на его туфле.

– Откуда я мог знать, что Пелтье гомик?

– Вы и не знали. Но, думаю, Барлью намекнул, что у него имеется цепочка, накинутая на шею Зейна. И возможно, собирался дать вам пару раз за нее дернуть, прежде чем уйдет из полиции. Барлью был в долгу перед вами. Этот парень годами не выполнял работу копа – просто был мальчиком на побегушках по вашим поручениям.