Читаем без скачивания Распутница - Розмари Роджерс

Блейз спустился вниз по лестнице и следующие несколько часов провел, слушая рассказы о деятельности Рыцарей Золотого круга. В конце концов, он принадлежал к старой, уважаемой на Юге семье, хотя и был художником и, стало быть, белой вороной!

Лишь к концу дня Блейз встретился с Эрардо Куэвасом, который как раз его искал. С робким, извиняющимся видом Эрардо открыл рот для объяснения, но Блейз же, в свою очередь, попытался решительно, раз и навсегда, объявить своему другу, что эта тема его нисколько не интересует. Почему, черт побери, его должно интересовать, чем занимается эта потаскуха? Считается, что она жена Фарленда Эмерсона. Так вот пусть его и беспокоит ее поведение!

– Блас, amigo,[7] я только подумал… я думал, что вы захотите узнать…

– Все, что я хочу узнать, – это что затевают «мокассиновые змеи».[8] Я надеюсь, вам удалось что-то выяснить, прежде чем вы поддались чарам этой… как бишь ее зовут? Ну так?..

Будучи неглупым человеком, Эрардо заметил стальные нотки, звучавшие в нарочито небрежной речи Блейза. Тот явно был в опасном состоянии – как раскаленная добела кипящая лава, готовая извергнуться в любую минуту. Когда Блейз такой, лучше не перечить и заниматься делом. Это самое разумное!

Только сделав свое сообщение и уже собираясь уходить, Эрардо Куэвас вспомнил о том, что хотел сказать.

Дверь уже закрывалась, когда он повернулся к Блейзу и небрежно сказал:

– Ах да, чуть не забыл. Думаю, вы с облегчением воспримете весть о том, что ваша… что леди уже уехала из Сан-Франциско в Монтеррей.

Карета компании «Эббот энд Даунинг Конкорд», движущаяся по разбитой дороге, тряслась невыносимо, а уж о сне в ней нечего было и думать. Состояние и без того расстроенных нервов Тристы не улучшало и соседство Фернандо.

Мари-Клэр плохо себя чувствовала и, кроме того, скучала по детям. Но все равно она не выносила, когда кто-то болеет или умирает, так что ее присутствие только повредило бы. К тому же тетя Чэрити откровенно сказала, что если Мари-Клэр не может справиться со своими истериками, то пусть лучше сидит с детьми и не заставляет себя из одного лишь чувства долга тащиться в Монтеррей.

Фернандо постоянно извинялся за отсутствие жены и, к счастью, не распространялся о запутанных делах Тристы. Во время же казавшегося бесконечным путешествия Фернандо ее не беспокоил, и Триста, закрыв глаза, делала вид, что спит, хотя тяжелые мысли не отпускали ее ни на минуту.

Какой эгоисткой она была, какой бесчувственной, насколько занята собой! Она все воспринимала как должное – любовь и понимание папы, его поддержку, – а он постоянно мучился и ничего об этом не говорил.

Слава Богу, Фернандо большую часть времени молчал, давая ей возможность оставаться наедине с собственными мыслями. Проклятая похоть и страсть к экспериментам заставили Тристу просить, как она предполагала, постороннего человека удовлетворить ее любопытство и взять ее. Да, это ее вина – только ее! И гораздо лучше вообще не думать об этом – и о Блейзе Давенанте, и о том, что он подумал, когда его «новобрачная» уже через двадцать четыре часа ему изменила.

Если что-то и пострадало, так это только его дурацкая мужская гордость, подумала Триста. Она сразу же постаралась отбросить всякие другие соображения, напомнив себе, что Блейз, вероятно, только рад избавиться от жены, являющейся одновременно женой другого. Во всяком случае, Триста твердо решила, что не хочет больше и слышать о Блейзе Давенанте. Особенно после того, как он столь ужасно обращался с ней прошлой ночью, подонок!

Должно быть, она уснула. А когда проснулась, то обнаружила, что карета уже достигла предместий Монтеррея.

Внешне ранчо дель Арройо казалось таким же мирным и полным покоя, как всегда. Только странная тишина окутывала его как туманом, придавая знакомому пейзажу странный, нереальный вид.

И пожалуй, лучше было вовсе не замечать тех перемен, которые произошли за последние несколько лет.

Слышался знакомый ровный шум океана, вид на который открывался с вершины скалы. Там все еще стоял глинобитный дом, построенный одним из первых поселенцев – тех, что пришли в Калифорнию с отцом Униперо Серра.

С веранды можно было видеть поля, простирающиеся до самого океана, там паслись кони, и слышать неумолчный гул волн, разбивающихся о песчаную косу, похожую на полумесяц.

– Он говорил… ну ты ведь знаешь, как он любит море! Он сказал мне, что… что, когда он будет умирать, последний звук, который он хотел бы услышать в своей жизни, – это рокот океана.

Тетя Чэрити выглядела постаревшей и очень усталой. Такой Триста ее еще никогда не видела. В пышных каштановых волосах проглядывали серебряные пряди. Но боевой дух не покинул ее, а язык не щадил ничего, что оскорбляло ее рассудок или вызывало раздражение.

– Ну слава Богу, ты наконец приехала! – Таковы были первые слова, которыми она встретила Тристу. Отведя ее в сторону, Чэрити дала точный и неприукрашенный отчет о состоянии здоровья Хью Виндхэма. Чэрити явно смирилась с тем, что ее брат умирает. Триста же в первые недели никак не могла поверить в это.

Дни и ночи слились в одно смутное пятно. Триста утратила ощущение времени и не хотела его вновь обрести. О, если бы можно было вернуться в прошлое и многое там исправить! Папа не умрет! Она ему не позволит! Она не представляла свою жизнь без папы, он был ее опорой, придавал ей силу, дарил сознание того, что она любима, что она нужна. Почему он не сказал ей, что так болен? Почему он не позволил ей остаться с ним? Триста была врачом и привыкла к разным заболеваниям. Она сама проводила операции, в случае необходимости ампутировала конечности, старалась утешить друзей и родственников умирающего. Но только теперь она поняла, как мало стоят эти утешения и как тяжело свыкнуться с неизбежностью смерти дорогого тебе человека. Когда не остается надежды, не помогут никакие слова. Остается только страдать, глядя на то, как страдает и медленно умирает человек, которого ты любишь.

– Не стоит говорить мне о том, что я уже и так знаю, – в первый же день сказала Чэрити. – Но он будет рад, что ты приехала, а кроме того, ты можешь облегчить его боль. Это все, что ему сейчас нужно, понимаешь? Ради него ты должна быть сильной. Не смей при нем плакать, слышишь? Слава Богу, это глупое создание, на котором женился мой племянник, не приехало. Я ее просто не переношу! А тебе, учти, надо будет обязательно регулярно высыпаться. И не смотри как потерянная – доктор ты или нет? Иногда он тебя не будет узнавать или будет принимать за кого-то еще – ну и пусть. Для него сейчас лучше забыть о настоящем.