Читаем без скачивания Светлая сторона Луны (трилогия) - Сергей Дорош

Здесь я должен пояснить кое что. Племена не имеют названий. В разговорах их называют по имени вожака. Так вот, чтобы второе из трех племен лучников стало племенем Мустариба, последнему надо было вернуться и вновь бросить вызов Генофаю, своему сопернику. Провернуть это непросто. Конечно, большинство воинов будет стоять в стороне и смотреть, чем все кончится. В драку полезут только самые приближенные сторонники, те, кому есть что терять и кого победители точно не пощадят. Проблема в том, что, выиграв предыдущий бой, Генофай перебил большинство сторонников Мустариба. Если изначально силы противников были примерно равны, то сейчас Мустариб проигрывал практически вдвое. Помочь бойцами Бахрам ему не мог. Это вызвало бы возмущение остального племени Генофая — оно просто не приняло бы вожака, пришедшего с чужими луками за спиной. Ситуация была не самой лучшей, но я уже видел, как обратить ее в свою пользу. Потому я и не возражал против присутствия Мустариба.

Оружие, понятно, оставалось при нас. Как я и говорил, с хорошей сталью здесь туго. Для ближнего боя в основном использовались копья и топоры. А уж из доспехов встречались только стальные шлемы. Но Мустариб щеголял в кожаной куртке, обшитой стальными бляхами. Только это уже говорило о многом. В племени его наверняка за это не любили. Еще бы, ведь многие простые бойцы вынуждены даже наконечники стрел делать из кости и кремня.

Традиционные здесь разговоры о здоровье родни и о «как дела?» сразу не заладились. Принято в племенах сперва поговорить о всякой ерунде, а потом уже к делу переходить, но я так не привык. Мне было плевать на здоровье жены и детей Бахрама, мне было плевать на то, насколько удачна охота и сколько желудей и каштанов запасли женщины, ходившие в долины, да и на то, что в племени появился человек, умеющий плавить хорошую бронзу, мне, если честно, тоже было плевать с самой высокой горы. Вожаки же о моих делах и родне не знали ничего. Потому в самом начале возникла неловкая пауза. Заполнить ее горцы попытались с помощью мутного самогона. Я тяжело вздохнул. Пойло было крепким, а разговаривать с двумя упившимися дикарями — никакого удовольствия. Пришлось атаковать с ходу:

— Я хочу объединить несколько племен. — Слова я произносил медленно, давая вожакам время понять и обдумать. — Но делать я это собираюсь через кого-то. Этот кто-то будет возглавлять ополчение племен, и фактически власть в этих землях достанется ему и его племени. Твое племя, Бахрам, одно из самых сильных. К тому же у вас умно устроены смены вождей. Так что не надо опасаться, что завтра какой-то молодчик всадит тебе стрелу в спину и мне снова придется договариваться. К тому же ты сам неплохо командуешь бойцами. Потому я выбрал тебя.

— А что моему племени с того будет? — спросил он.

— Разве мало того, что оно станет первым? — Я подпустил в голос удивления.

— Зачем нам это? Мало ли таких «первых» было и в горах, и в долинах, и в степи, и в лесу, и в болотах? Где они сейчас, а?

— Ты должен уяснить несколько вещей, — сказал я. — Первое — я не хочу крови. Отряды двух племен в состоянии убедить вожака третьего присоединиться добровольно.

— Как присоединится — так и отсоединится, — проворчал Мустариб. — Было так не раз. Многотысячные армии собирались, а месяц пройдет — и начинается дезертирство. И как воевать, если не знаешь, сколько бойцов у тебя будет завтра?

— Второе. — Я сделал вид, что не услышал его. — Какие племена собирать, скажу тебе я. Через месяц их вожаки принесут мне клятву на крови. Поверь мне, принесут. До этого такими же клятвами со своим вожаком должны быть связаны все бойцы племени. Вплоть до того, что пусть клянутся под прицелом лучников.

— Мне неохота клясться. Даже если ты поклянешься в ответ, — заметил Бахрам.

— В ответ я клясться не буду. И от вас с Мустарибом клятвы не требую. Вы будете моими руками.

Вожаки заулыбались. Наивные дикари уже прикидывали, как потом устранить меня и загрести всю власть себе. Это было написано на их лицах. Меня это не волновало. До того как армия оформится, я им буду нужен, а после — все уже станет не так важно.

— Третье: через пару дней, если мы, конечно, договоримся, сюда придет обоз. Он доставит стальные кольчуги, шлемы, топоры, наконечники для стрел, нормальную еду и золото. А также с ним прибудут инструкторы, которые будут делать из вас настоящих бойцов.

Вот теперь глаза вожаков заблестели. Стальные кольчуги и шлемы на всех воинов — это сразу сделает их королями гор. Теперь они точно не откажутся.

— И последнее — хочу, чтобы вы поняли: я опираюсь не только на ополчения племен, которые вы соберете. У меня хватит сил покарать за нарушение приказов и инструкций. Теперь у вас есть время подумать и ответить «да».

— А если мы откажемся? — ехидно спросил Мустариб с паршивенькой усмешкой на губах.

— Если ты откажешься, то завтра я приволоку тебя к Генофаю, связанного собственным поясом, и попробую договориться с ним.

Я ответил, не меняя тона, при этом умудрился поймать взгляд неудачливого вожака. Мустариб побледнел и мелко затрясся. Бахрам бросил на него лишь один взгляд и опустил глаза.

— Повторю для тех, у кого уши щебенкой забиты: я своего достигну. Племен и вожаков хватает. Я себе помощников найду в любом случае, но сюда вернусь очень злым. Уже через полгода под моей рукой будет объединен Город и Дикие земли. И кто будет править племенами, решается сейчас.

— Я согласен, — выпалил Мустариб.

— И я. — Бахрам чуть-чуть запоздал.

— Не беру с вас клятв — надеюсь, здравый смысл удержит вас крепче них. — Теперь я говорил тихо, но они ловили каждое мое слово. Они уже были моими, где-то с середины разговора. Слишком просто устроены их мозги, слишком простые проблемы и способы их решения наполняли их жизнь. Они не были равными мне игроками, они не были дайх. — Запомните несколько вещей. Никто, кроме вас, не должен знать, что ваш повелитель — я. Если эти вести дойдут до Города, нам может прийтись туго. Доводите до умишка каждого вожака, что после принесения ими клятвы их отряды будут вооружены не хуже ваших. Но для всех племена собираете вы двое. Бахрам будет старшим из вас.

— Но я ведь еще даже не вожак, — заметил Мустариб.

— Завтра станешь, — пообещал я.

— Мы не сможем…

— Ты с кем споришь?! — Я повысил голос, просто для проверки.

— Прости, повелитель. — Он тут же склонил голову. Хороший чиэр. Уже понял, кто его хозяин. А ведь прошло не очень много времени.

— Завтра ты бросишь вызов Генофаю: твой отряд против его отряда.

— Прости, повелитель, но мы не справимся — даже с твоим новым оружием у нас нет шансов.