Читаем без скачивания Очкарик (СИ) - Афанасьев Семён

— Так не с людьми же! — фыркнула Асем, тихим свистом подзывая своего жеребца. — Вы у них по разряду животных! Телом ей разницы нет, но мозгами она будет думать, что совокупляется с обезьяной. Ну или собакой, — осторожно и неуверенно пояснила степнячка.

Не зная, как товарищ на это всё отреагирует.

Вадим неожиданно заржал пятилетним жеребцом на всю степь:

— Прощай, самооценка.

— Я не считаю, что вы животные, — зачем-то добавила орчанка.

Хотя по запаху и чувствовала: он вообще не сердится и нисколько не переживает по этому поводу. Словно красивая дроу (давай, признай это откровенно, сама-то с собой) вообще не входила в круг его интересов.

* * *

— Ты вообще кто?! — Асем, выпучив от удивления глаза почти до размера моих и соскочив с коня, спрашивает на Всеобщем эльфийку.

По виду — явную и неприкрытую дроу.

Затем моя спутница откровенно принюхивается, обходя ту по кругу.

— Мен оркпын[8], — уверенно заявляет странное создание.

Хоть и с акцентом (если сравнивать с самой Асем или Асылом), не так напрягая горло и не там располагая язык (насколько мне кажется) — но всё равно уверенно и понятно.

— После тебя я уже бы поостереглась удивляться, — озадаченно кивает моя подруга мне. — Чего только сейчас в Степи не встретишь… и кого.

— Руын кым? Есымын кым?[9] — загадочная и откровенно тёмная эльфийка не просто не унимается, а, напротив, подступает к опешившей орчанке с вопросами.

Затем, не дожидаясь ответа Асем, начинает выкладывать эту же информацию о собственной матери. Как будто торопясь и опасаясь быть невыслушанной.

— Мен де оркпын[10], — от выражения лица Асем, не могу сдержать ржания.

Попутно стаскиваю с лица косынку.

* * *

Там же, через четверть часа.

— Но есть и плюсы. В таком виде, нас точно никто не остановит: на любой разъезд, кроме гномьего, есть кому из нас троих отбояриться. — Говорю то, что первым приходит в голову нашего знакомства.

— И кроме кое-кого из дроу, — качает головой незнакомка с тёмноэльфийским именем Хе. — Там кого-то здорово ищут, как бы не тебя. И явно не простыми силами.

— Хотя-я-я-я, ты пахнешь чуть не так, как он или связанная дура… — Асем продолжает оставаться на своей волне.

Она по инерции поражается контрасту внешности и внутреннего содержания Хе, потчуя ту полосками вяленого мяса.

Сейчас Асем без затей потёрла большим и указательным пальцем ухо нашей необычной собеседницы:

— Во как. Бывает же… Никогда о таком не слышала. — Моя спутница, принюхавшись к собственным пальцам после последней манипуляции, задумчиво качается взад-вперёд, сидя по-турецки.

— Так в роду матери о таком никому и не рассказывали, — резонно играет бровями Хе. — Наверное. Когда та с эльфом сбежала. Особенно соседям! Ты же из другого рода; с чего бы тебе такое знать?

Глава 31

— Так что, даже союзники для них ничего не значат, — подытожила Хе, завершая свой невеселый рассказ и с благодарностью впиваясь в ещё одну полоску вяленой баранины.

— Ушастые, что тут ещё скажешь, — равнодушно пожала плечами Асем, наклоняясь над брошенным на песок покрывалом и протягивая руку к ближайшему кундузу.

Из чересседельной сумки она достала ещё одну лепешку, прихваченную в дорогу из караван-сарая.

— Ничего себе, вы хлебом запаслись! — удивилась ночная гостья, которую человек по имени Вадим для удобства с самого начала принялся называть «дроу».

Полукровка с явным и видимым удовольствием накрыла выпечку сразу двумя кусками мяса и весело заработала челюстями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, я у хозяина весь тандыр выгребла, когда уходила, — мгновенно огорчилась орчанка, имея в виду, что свежего хлеба в караван-сарае после неё не осталось.

— Там уже некому хлеб кушать, — грустно повесила нос и Хе вслед за собеседницей. — Страшные времена.

— Куда ты собиралась двигаться после того, так найдёшь нас? — спросила кочевница, отпивая холодного чая из выдолбленный тыквы и протягивая сосуд гостье. — Коня, если надо, дам.

— Никуда не собиралась. — Озадачилась та. — Во-первых, мне некуда идти… Во-вторых, вообще не думала тогда так далеко. Хотела вначале вас найти и передать, что дроу гремят орочьи караван-сараи. Причём не щадят никого, кроме тех, кто своей крови. Ни детей, ни стариков, никого. — Она немного подумала и добавила. — Знаете, может быть, они бы ещё светлых эльфов не тронули. Но тут точно не скажу, потому что никого из светлых рядом не было.

— Не плачь, — Асем пересела на другое место и обняла вторую девчонку за плечо. — Что-то придумаем. С нами не пропадешь. На этом жизнь не заканчивается. Наверное, — решительно предположила она. — Слушай, а что бы ты сказал по всему этому поводу? — кочевница обратилась к человеку.

По последнему богатому личному опыту общения с ним, она знала: Вадим часто думает не так, как все. Он иногда видит возможности и варианты там, где никакому другому разумному их бы и в голову не пришло искать.

— А я бы вспомнил одно правило, — охотно ответил человек. — Такое: самый плохой и несовершенный план ровно в два раза лучше, чем отсутствие у тебя какого-либо плана. Лично мне тоже жаль Асыла. Но, даже и без него, с точки зрения орков, лично я представляю, что надо делать дальше.

— Э-э-э? — Асем перестала обнимать полукровку и пересела назад вплотную к Вадиму. — Говори? — она решительно положила свой висок ему на плечо и обняла его сзади рукой за талию.

— Тебе сразу готовое решение сказать? — развеселился тот. — Или вначале стоит тебя провести по пути принятия этого решения?

— Второе! — с набитым ртом уверенно отозвалась на четверть эльфийка. — Готовое решение ничего не стоит, если ты сам не понимаешь, как к нему прийти…

— Вообще-то, я бы как раз сказала первое, а не второе, — сварливо отозвалась со своего места дочь кочевого народа, прижимаясь к человеку ещё сильнее. — Но раз ты у нас навроде гостьи, то будь по-твоему.

Вадим ударов сорок сердца помолчал, собираясь с мыслями.

— Я бы начал с задач, — объявил он. — И из них всех, для начала выбрал бы первую, самую главную. Асем, что было бы главным для лично тебя сейчас? Только отвечай не как девочка, а как дочь своего народа.

— Я уже не маленькая и не девочка… Теперь, после знакомства с тобой, я бы сказала, что считала бы главным объединение всех трёх жузов. Мне очень понравилась эта мысль.

— А ты что думаешь? — с видом учителя эльфийской школы, человек вопросительно поднял бровь, глядя на Хе.

— Я думаю, что ноги надо протягивать по длине одеяла[11]. Задачи — от потребностей; беда в следующем: речь может пойти об уничтожении сразу нескольких народов, — осторожно предположила та. — Мне нет особого дела до гномов, людей, цвергов и прочих. Но я бы очень не хотела, чтобы исчезли и орки. Мне кажется, объединение трех жузов было бы не главной целью, а промежуточной. Тем более что, если брать во внимание эльфийский опыт, то сразу три жуза могут и не договориться. — Она явно пришла в себя, оживилась и теперь смаковала мысли с наслаждением. — В конце концов, лично мне, как полукровке, вообще неважно, в каком виде будет существовать дальше род моей матери. Главное, чтобы они просто жили… — она постепенно понизила голос сосредоточенно засопела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Присоединяюсь к Хе, — поднял руку человек. — Лично мне кажется, из всего предыдущего опыта, — он многозначительно посмотрел на орчанку, зная, что та и при свете луны его отлично видит. — Что главное — это сохранить народ. Или хотя бы его детей. Это — главная цель. Всё остальное будет способом достижения этой цели, согласна?