Читаем без скачивания Неведомому Богу. Луна зашла - Джон Стейнбек

— Недурна? — лейтенант Тондер бросил на блондинку критический взгляд и сказал: — Мне не нравится.

— Почему?

— Не нравится, и все, — сказал Тондер. — Зачем тебе ее фотография?

Прекл сказал:

— Затем, что мне она нравится, да и тебе тоже.

— Нет, — сказал Тондер.

— А если б она назначила тебе свидание, ты бы не пошел? — спросил Прекл.

Тондер сказал:

— Нет.

— Совсем рехнулся, — и Прекл подошел к окну. Он сказал: — Я повешу ее здесь, а ты смотри и любуйся, — он приколол фотографию к занавеске.

Капитан Лофт собрал в охапку свою амуницию и сказал:

— Не совсем подходящее место, лейтенант. Снимите. Это может произвести нежелательное впечатление на здешних жителей.

Хантер поднял голову от чертежа:

— Что произведет нежелательное впечатление? — он перехватил их взгляд, обращенный к фотографии. — Кто это? — спросил он.

— Одна актриса, — сказал Прекл.

Хантер вгляделся в портрет повнимательнее.

— Вы знакомы с ней?

Тондер сказал:

— Шлюха.

Хантер спросил:

— Вы тоже с ней знакомы?

Прекл в упор смотрел на Тондера. Он сказал:

— Откуда тебе известно, что она шлюха?

— По виду можно судить, — сказал Тондер.

— Ты ее знаешь?

— Не знаю и знать не хочу.

Прекл начал было:

— Тогда откуда тебе известно… — но их перебил Лофт. Он сказал: — Снимите картинку. Можете повесить ее у себя над кроватью. Здесь как-никак помещение штаба.

Прекл бросил на него воинственный взгляд и хотел что-то ответить, но капитан Лофт сказал:

— Повинуйтесь приказу, лейтенант, — и бедный Прекл свернул портрет и снова сунул его в карман. С деланным оживлением он переменил тему разговора: — А здесь есть недурненькие девочки. Вот обоснуемся, наладим все как следует, тогда обязательно заведу знакомства.

Лофт сказал:

— Почитайте лучше параграф двенадцатый устава. Там есть специальный раздел о половой проблеме, — и он вышел, захватив с собой противогаз, бинокль и прочее снаряжение. Лейтенант Тондер, все еще заглядывавший Хантеру через плечо, сказал:

— Вот это остроумно — вагонетки подают уголь прямо из шахты к трюму.

Хантер не сразу оторвался от работы.

— Надо действовать, — сказал он. — Надо как можно скорее наладить отправку угля. Это серьезное дело. Я очень доволен, что здешнее население ведет себя так спокойно и разумно.

Лофт вернулся уже без своей амуниции. Он стал у окна, глядя туда, где была гавань, туда, где были шахты, и потом сказал: — Они ведут себя спокойно и разумно потому, что мы тоже действуем спокойно и разумно. Это наша заслуга. Вот почему я настаиваю на соблюдении устава. Он очень тщательно разработан.

Дверь открылась, и в комнату, снимая на ходу шинель, вошел полковник Лансер. Офицеры приветствовали его с подобающей учтивостью, впрочем, не очень официально. Лансер сказал:

— Капитан Лофт, будьте добры сменить Бентика. Он плохо себя чувствует, у него головокружение.

— Слушаю, сэр, — сказал Лофт. — Разрешите заметить, сэр, что я только что вернулся с дежурства.

Лансер пристально посмотрел на него.

— Надеюсь, вы не возражаете, капитан Лофт?

— Ни в коем случае, сэр. Я просто хочу, чтобы это было отмечено.

Лансер успокоился и сказал с усмешкой:

— Вы очень любите, когда ваше имя упоминается в рапортах.

— Это не мешает, сэр.

— А когда таких упоминаний накопится достаточное количество, — продолжал Лансер, — на груди у вас будет болтаться некая штучка.

— Это вехи в карьере военного, сэр.

Лансер вздохнул:

— Да, верно. Но в памяти у вас останутся не только эти вехи, капитан.

— Сэр? — просил Лофт.

— Со временем вы меня, может быть, поймете.

Капитан Лофт быстро нацепил на себя всю свою амуницию.

— Да, сэр, — сказал он и, выйдя из комнаты, застучал сапогами вниз по ступенькам. Полковник Лансер с легкой усмешкой посмотрел ему вслед и негромко сказал: — Вот прирожденный солдат! — А Хантер поднял голову и, держа карандаш на весу, поправил: — Прирожденный осел.

— Нет, — сказал Лансер, — для него военная карьера то же, что для других карьера политическая. Ему недолго и до генерального штаба дотянуть. Будет взирать на войну оттуда, сверху, и никогда не перестанет любить ее.

Лейтенант Прекл спросил:

— Как вы думаете, сэр, когда война кончится?

— Когда кончится? Что вы этим хотите сказать?

Лейтенант Прекл пояснил:

— Когда мы выиграем войну?

Лансер покачал головой:

— Ну, это я не знаю. Противники у нас еще есть.

— Но мы их всех победим, — сказал Прекл.

Лансер сказал:

— Да?

— А как же иначе?

— Да, конечно, мы всегда выходим победителями.

Прекл взволнованно заговорил:

— Как вы думаете, сэр, если к рождеству все успокоится, будут у нас отпуска?

— Не знаю, — сказал Лансер. — Такие приказы отдаются там, дома. Вы хотите съездить домой на рождество?

— Да я бы не прочь.

— Что ж, может быть, — сказал Лансер, — может быть и съездите.

Лейтенант Тондер спросил:

— А когда война кончится, сэр, мы ведь все равно останемся здесь?

— Не знаю, — сказал полковник. — А что?

— Здесь неплохо, — сказал Тондер, — и люди неплохие. Кое-кто из наших — не все, конечно, — может быть, захотят устроиться здесь.

Лансер спросил шутливым тоном:

— Вы что, уж и местечко себе приглядели?

— Здесь есть прекрасные участки, — сказал Тондер. — Соединить бы пять-шесть таких в один, — лучшего и желать нельзя.

— Разве у вас нет своей земли дома? — спросил Лансер.

— Теперь уже нет, сэр. Во время инфляции все потеряли.

Лансеру надоело разговаривать с этими детьми. Он сказал:

— Э-э, да что там — нам еще надо воевать. Надо вывозить отсюда уголь. Может быть, мы подождем конца войны, прежде чем будем округлять здешние земельные участки? На это надо разрешение сверху. Спросите капитана Лофта, он вам объяснит, как это делается, — его тон изменился. Он сказал:

— Хантер, завтра придут рельсы. Значит, на этой неделе вы сможете проложить подъездной путь.

Послышался стук в дверь, и в комнату просунул голову часовой. Он сказал:

— Вас желает видеть мистер Корелл, сэр.

— Проведите его сюда, — сказал полковник. — Это тот самый человек, который проделал здесь всю подготовительную работу. Нам еще не миновать всяких неприятностей с ним.

— А работал он хорошо? — спросил Тондер.

— Да, очень хорошо, и поэтому вряд ли он будет пользоваться особой популярностью в городе. Что касается его популярности у нас, то в этом я тоже не уверен.

— Но он безусловно заслуживает награды, — сказал Тондер.

— Да, — сказал Лансер, — и можете не сомневаться, что он ее потребует.

Корелл вошел, потирая руки. Его физиономия сияла приветливостью и благодушием. Он явился в том же черном костюме, но на голове у него была белая повязка, державшаяся на волосах двумя полосками липкого пластыря. Корелл прошел на середину комнаты и сказал:

— Добрый день, полковник. Мне бы следовало зайти к вам еще вчера, сразу после того неприятного инцидента, но я знал, что вы будете заняты.

Полковник сказал:

— Добрый день, — потом, поведя рукой: — Это мои штаб-офицеры, мистер Корелл.

— Они у вас молодцы, — сказал Корелл. — Хорошо поработали. Ну а я постарался все подготовить для них как следует.

Хантер опустил глаза на чертеж, взял рейсфедер, наполнил его тушью и начал обводить карандашные линии.

Лансер сказал:

— Вы очень хорошо провели подготовительную работу. Правда, шестеро убитых — это лишнее. Лучше было бы задержать солдат в горах.

Корелл развел руками и сказал успокоительным тоном:

— Шесть человек совсем не много для такого города, если принять во внимание шахту.

Лансер строго сказал:

— Я не противник убийств, если этим вопрос решается. Но иной раз бывает так, что лучше этого не делать.

Корелл приглядывался к офицерам. Потом он покосился на обоих лейтенантов и сказал:

— А нельзя ли… нельзя ли нам поговорить с вами наедине, полковник?

— Если угодно, пожалуйста. Лейтенант Прекл и лейтенант Тондер, будьте добры оставить нас. — И Лансер добавил, обращаясь к Кореллу: — Майор Хантер работает. А во время работы он ничего не слышит. — Хантер посмотрел на них, спокойно улыбнулся и снова опустил глаза. Молодые лейтенанты вышли из комнаты, и, когда дверь за ними закрылась, Лансер сказал: — Ну-с, так. Садитесь, пожалуйста.

— Благодарю вас, сэр, — и Корелл сел к столу.

Лансер посмотрел на его повязку. Потом спросил в упор:

— На вас уже покушались?

Корелл дотронулся до повязки пальцами.

— Вы об этом? Нет! Это на меня камень свалился в горах сегодня утром.