Читаем без скачивания Курс гражданского права. Тома I-III - Константин Победоносцев

§ 30. Владение правами

Владение есть фактическое, наличное господство человека над вещью; и потому владение защищается во имя консервативного начала, в интересе порядка общественного, а не в интересе права, полагающего основание владению, т. е. пользуется защитой от противозаконного фактического вмешательства и нарушения, а не от законного, на праве собственности основанного. Хотя вещественное владение состоит в связи с вещным правом, однако законная защита владения не составляет вещного иска, а предоставляется в форме личного иска, основанного на личном незаконном действии нарушителя. Эти понятия римского права останутся навсегда существенными, хотя римская форма интердикта давно уже утратила свое практическое значение. Но на какие предметы, на какие отношения простирается понятие о владении как о состоянии фактическом, пользующемся законною защитой, кроме владения вещами может ли быть владение правами — этот вопрос еще не выяснился вполне ни в теории, ни в положительных законодательствах.

Вещественное владение разделяют иногда на полное и на неполное и ограниченное. Первое соответствует господству над вещью собственника, владеющего на свое имя (in animo domini); неполное соответствует ограниченному господству над вещью. Французский закон относит понятие о владении ко всем правам, как вещным, так и личным. Австрийский закон дает владению тоже весьма обширное значение. "Все телесные и мыслимые вещи, — говорит он, — могущие служит предметом законного обращения (rechtlichen Verkehrs), могут быть и предметом владения", стало быть, всякие личные требования, все вещные права, и, наконец, самое право владения (Bьrg. Gesetzb. ст.311, 292, 307, 308); таким образом, общая формула, высказанная в законе, в логическом применении своем доводит до результатов невозможных, ибо едва ли возможно понять и допустить владение — владением. Прусский закон говорит: кто держит за собою вещь или право, хотя и в качестве чужой собственности, но с намерением на себя употреблять и пользоваться (fьr sich selbst zu verfьgen), тот почитается неполным владельцем. Полный владелец тот, кто владеет вещью или правом как своей собственностью; однако и неполный владелец вещи может быть полным владельцем права, которое присваивает себе на вещь (Ldr. I, 7, § 6, 7, 9). Это определение, по своей неясности, неудовлетворительно; но иного определения еще не выработала теория законодательства, хотя все новейшие законодательства в большем или меньшем размере применяют понятие о владении к правам и расширяют, сравнительно с римским правом, круг законных состояний, пользующихся защитою от нарушения, иском о владении. Таким образом, под формулу владения подходят: и владение арендными наследственными участками, и владение залогопринимателя ручным залогом. (В этих случаях может быть два владения в одном и том же имуществе: один владеет вещью как собственник — это владение прямое, полное, самостоятельное, подлежащее давности. Другой владеет вещью как арендатор, пользователь, как кредитор — его владение производное, зависимое.) Под формулу подходит и владение пользователя (ususfructuarius и commodatarius), владение договорного арендатора, наемщика, приемщика по договору поклажи. Владеют ли все эти лица? Римское право отвечает на этот вопрос отрицательно; новейшие законодательства склоняются к противоположному взгляду, допуская владение, хотя и не одинакового свойства, в состоянии непосредственного господства над вещью. Вследствие того и такому владению, ограниченному в пределах зависимого и договорного права, из коего оно проистекает, по справедливости должна быть в этих пределах предоставлена защита, которою пользуется неопределенное и полное владение на свое имя, владение вотчинное. Например, когда наемщику дома со стороны третьего лица делается помешательство, стеснение в спокойном его состоянии, в спокойном пользовании нанятым помещением, этим нарушается не договорное отношение между хозяином и наемщиком, а нарушается непосредственное, спокойное, владетельное состояние человека в его жилище. Посему и наемщик пользуется защитою своего состояния сам за себя, а не в качестве представителя прав того лица, кому принадлежит в собственность нанятое имущество.

Владение простирается, без сомнения, на права, имеющие вотчинное свойство (Realrechte), как, напр., на сервитуты. В какой мере может быть применено понятие о владении к личным правам, из обязательств возникающим, — этот вопрос еще не выяснен наукою. Но есть попытки в науке применить понятие о владении даже к правам чисто личным (состояния, Zustandsrechte) и семейственным: возможно представить себе фактическое состояние пользования подобными правами, признаваемое законом в смысле наличного состояния. В этом смысле можно найти — особливо в каноническом праве, постановления, коими подобному состоянию в сфере семейственных отношений придается юридическое значение (напр., состояние супругов, добросовестно почитавших себя в законном союзе, когда он, в сущности, был незаконным). Но совсем несправедливо было бы применять к подобным состояниям общие свойства владения, из круга отношений по имуществу. В вышеприведенном смысле и французский закон употребляет термины: possession d'йtat d'un йpoux; но никто не думал применять к такому состоянию законы гражданского владения, напр., право защиты владения — actions possessoires.

Об этом предмете см. у Блунчли Privatrecht § 56; этот предмет разобран монографически в сочинении: Der Besitz nach цsterreichischem Rechte, mit Berьcksichtigung des gemeinen Rechts, des preussischen, franzцsischen und sдchsischen Ges. buchs, v. Dr. Randa. Leipz. 1865. См. еще о том же статью Арндтса в Kritische Vierteljahrschrift fьr Gesetzg., 1866 года.

§ 31. Право пользования вообще и по русскому закону. — Отношение пользования к владению. — Может ли быть самовластное пользование?

Пользование. Владение есть духовный деятель права собственности; материальными его деятелями представляются пользование и распоряжение. Римские юристы определяли содержание права собственности тремя качествами, в коих оно материально выражается: jus utendi, jus fruendi и jus abutendi. Первые два соответствуют нашему пользованию, последнее — распоряжению. Jus utendi, и соответственно ему usus, — есть право употреблять вещь непосредственно для своих нужд, для удовлетворения потребностей. Jus fruendi — собирать в свою пользу плоды и доходы, приносимые вещью; jus abutendi — право сделать из вещи решительное и окончательное употребление, распорядиться ею, потребить ее, пересоздать и изменить, наконец, передать другому.

Я живу в своем доме — jus utendi; отдаю дом внаймы — jus fruendi; разламываю, починиваю, продаю, дарю — jus abutendi. Картина висит у меня в кабинете — ut.; показываю ее за деньги — fr.; уничтожаю, дарю ее — abut.

Соединение и разделение. Полное соединение пользования, во всех его принадлежностях, с владением представляется в полной собственности. Разделяясь, пользование в одной и той же вещи может принадлежать разным лицам. (Сад. — Я даю право одному гулять в саду; другому — право снимать плоды и употреблять в свою пользу, продавать; а при себе удерживаю распоряжение, которое при сем сливается с голой собственностью. Но в то же время кто владелец сада? Я же. Usus в соединении с jus fruendi — ususfructus. Usufruit).

В русском законе не выражено вышеуказанное отличие и нет соответственных тому терминов. То и другое сливается в общем праве пользования. Это значит, что русский закон не создал особых категорий для различения вещных прав в этом отношении. Но в действительности одно право отличается от другого. Когда пользование соединяется в одном лице с владением и распоряжением, тогда различие это незаметно. Это будет пользование прямое, непосредственное употребление прав собственности (Зак. Гражд. 420). Но пользование может отделиться от права собственности, когда владелец, удерживая при себе право собственности, уступает пользование по договору или по другому акту (521, 535, 560 и др.). В таком случае пределы этого пользования определяются самим актом или обычаем. Говорю обычаем, потому что иногда возникает вопрос, соединяется ли usus с ususfructus и последнее не вытекает ли из первого? То и другое может быть означено отдельно или предполагаемо. Я отдаю внаймы дом — usus, но, когда наемщик берет его с тем, чтоб отдавать внаймы от себя, — это будет ususfructus. Пространство этого права определяется договором.

Когда пользование является отдельно от владения и от вотчинного права на имущество, наш закон не устанавливает ему точных пределов, не определяет существенных свойств его, подобно тому, как определяются в западных законодательствах свойства узуфрукта, представляющего особое учреждение, органически связанное с системою вещных прав. Однако наш закон и не препятствует признать, что отдельное пользование, по существу своему, не может простираться на хозяйственную сущность имущества, которая должна оставаться неприкосновенною в целости (salva substantia), если пользователю не предоставлено прав и на эту сущность, по особому соглашению (таково, напр., право продавать лес на сруб из имения, отданного во временное пользование).