Читаем без скачивания Милосердие динозавра (повести) - Василий Головачев

Мухаммед бин Салих облачился в доспехи, мурлыкая что-то под нос. Он был подвижен, энергичен, не терпел бездействия и фанатично верил в свою исключительность.

Суннимур Кхеммат одевался медленно и молча, как всегда, уйдя мыслями в себя, в темный мир не доступных никому движений души. Мухаммед не знал, на чем, на каком моральном изъяне сыграл эмиссар Чужих, купив Кхеммата, но чувствовал, что тот не ошибся: биолог с австралийского биополигона оказался натурой загадочной, сложной, эксцентричной и двойственной. В отличие от него, Салих был прям, высокомерен до дерзости, властолюбив, честолюбив и не скрывал ни одного своего недостатка, компенсируя их повышенной внимательностью к приказам начальства, исполнительностью и оперативной выучкой. В погранотряд Даль-разведки он попал случайно, не уразумев сразу всей ответственности и сложности работы этой службы, погнавшись за славой и выгодным вниманием со стороны слабого пола к защитникам цивилизации. Через полгода он понял, что рутинное исполнение обязанностей не соответствует его понятию риска и не утоляет жажды острых ощущений. Он предпринял несколько самостоятельных ходов на планетах, где работал погранотряд. В результате, спасая его и груз, погиб один пилот разведшлюпа и оказалась отравленной долина с зарождающейся жизнью на второй планете системы Дракона. Салих понял, что его могут судить и вообще лишить свободы выбора профессии, и впервые в жизни солгал, оговорив погибшего, переложив всю вину на него. Ему поверили, а вскоре на него вышел эмиссар инопланетян, искавший помощника для работы в Сфере. Вероятно, Мухаммед в конце концов отказался бы от сотрудничества, если бы уловивший его колебания разведчик Чужих не внедрил в его мозг крошечную капсулу пси-контроля. С этого момента система личности пограничника стала постепенно деградировать, распадаться, упрощаться, приближаться к однолинейной психонатуре с одним-единственным позывом утоления собственных желаний, низведенным до инстинкта. Думать сам Салих не мог и поэтому ошибался чаще, чем хотел эмиссар Чужих.

Кхеммат тоже работал под контролем, но был сложнее и сильнее Салиха, и разведчику не всегда удавалось прочитать его мысли или побудить действовать так, как требовала обстановка.

— Как ты думаешь, он сдержит слово? — Салих бросил мурлыкать, рывком задернул «молнию» комбинезона на бедре. — Не понял я его насчет власти. Может быть, он предложит командовать ротой киберов, это тоже власть…

— Заканчивай сборы, — оборвал его Кхеммат. — Переходим на скорость, диапазон связи — от ста и трех десятых мегагерца до ста трех и семи.

Дальнейший их разговор происходил в радиодиапазоне и занял тринадцать секунд: встроенная в мозг биоаппаратура позволяла ускорять темпы мышления и реакции тела.

— Оружие?

— Три комплекта, включая парализаторы и дапли.

— Объем анализа ситуации и последствий?

— Расчетчики сошлись на отклонении результатов в один процент — можно пренебречь. Подготовка проведена, я готов. Кстати, почему ты не сказал, что Пересвет уничтожен автоматом резервной базы?

— Это не моя заслуга, а твоя, мог бы и сам сказать. Но мне не нравится, что база не отвечает. Придется слетать на место. И еще меня беспокоит, что Флоренс Дженнифер ушла из-под наблюдения. Если случайно ее увидишь, дай знать.

— Непременно, но с одним условием: отдашь девочку мне, с мастером я договорюсь.

— Не возражаю. Тебе придется обезвредить Валаштаяна, он догадывается о твоей двойной игре. И опасайся Пинаева, он умен.

Салих пренебрежительно фыркнул:

— Этот мальчишка, играющий в отцы-командиры?

— Этот мальчишка умен не по годам и способен преподнести сюрприз. К тому же он в контакте с Калашниковым, начальником земной контрразведки, а этот орешек не по зубам не только тебе и мне, но и нашему хозяину.

— Откуда у тебя такие данные?

— А ты думаешь, только мы с тобой завербованы? У хозяина есть еще кто-то на Земле, тоже человек, и сидит он глубоко. Но это не наше дело, ты прав, главное, чтобы хозяин платил. А власть… Должность президента одной из держав на планете Клиента тебе подходит?

— Если только они люди. — Салих подумал секунду. — Хотя бы женская половина. Негуманоидов не терплю.

— Хозяин тоже негуманоид.

— Я имел в виду…

— Знаю, будут и девочки, гейши, куртизанки и так далее — все, чего пожелаешь. И плюс к этому неограниченный срок существования.

— Я не совсем понял… Насколько я знаю школьный курс биологии, бессмертен может быть лишь вид, но не индивидуум…

— Решение старо как мир — нам будут менять тела при неизменной психоструктуре. Так же, как это делает хозяин. Знаешь, сколько ему лет? Одиннадцать тысяч триста! Он поменял уже сто пятьдесят тел.

— То есть отнял сто пятьдесят жизней…

Кхеммат холодно взглянул на собеседника.

— Ему платят за работу, и только. Закончили. Открывай окно.

Две тени появились над океаном, прянули в стороны и исчезли в густом коричневом мраке ночи-зимы.

Ждан Пинаев

Стены рубки потеряли монолитность, растаяли, впустив пространство внутрь модуля.

Сфера светилась ровно и сильно, но свет от нее не давал тени, и рубка со всем ее оборудованием превратилась в стеклянный макет, в призрачный технопейзаж, живущий по законам привидений. И вдруг свечение Сферы изменилось, началось нечто вроде северного сияния, радужные волны кругами побежали по исполинской сети Сферы — невиданное, волшебное зрелище, превосходящее по масштабам и красоте все эстетические эффекты со светом, созданные людьми за всю историю человечества!

«Светомузыка» длилась две минуты, потом Сфера погасла.

Заработали аккумуляторы, подумал Пинаев, все-таки привыкнуть к этому зрелищу невозможно! Интересно, сколько лет, сколько поколений строили Сферу дайсониане? Или права гипотеза, что строили они ее всего несколько секунд? И зачем она понадобилась им вообще, если они открыли такой источник энергии, как вакуум?

Последнюю мысль Пинаев высказал вслух, и сидевший в кресле пилота Никита Вербицкий, флегматик по натуре, проворчал в ответ:

— Дайсониане были рационалистами.

— Не скажи, — возразил Валаштаян, занимавший кресло справа. Больше кресел в рубке не было, и остальные пограничники сидели на полу и в коридоре модуля. — Нужно обладать поистине неслыханным рационализмом, чтобы строить Сферу ради утилизации энергии светила, когда под боком есть неиссякаемый источник более дешевой энергии. Да и не были дайсониане рационалистами до мозга костей, имея эмоциональное, чувственное поле, иначе у них не было бы ни искусства, ни культуры, ни тяги к непознанному. По-моему, Сфера — это памятник творчеству, и воздвигнут он не только для них, но и для нас, и для тех, кто придет позже. Умение восторгаться и удивляться не менее универсально, чем законы добра и зла.