Читаем без скачивания Дети индиго. 10 лет спустя - Ли Кэрролл

Давайте, маленькие будды… мы почти готовы.

Глава пятая. ГОВОРЯТ ИНДИГО И ИХ РОДИТЕЛИ

Как вы, наверное, догадываетесь, самое большое количество посланий мы с Джен получили именно от Индигои их родителей. Эта тема стала чрезвычайно популярной, и два года назад, когда мы обратились к людям с призывом присылать свои статьи, на нас обрушился поток из десятков — нет, сотен — статей. Для этой книги мы отобрали лишь некоторые из них.

Поскольку заключительная часть нашей книги отведена Индиго и их родителям, мы хотели бы представить вашему вниманию альтернативный взгляд на будущее современной молодежи.

Вы слышали последние новости?

Знаете, что творится в школах? Какое там царит насилие?

Вы обеспокоены тем, что ожидает нашу молодежь?

Замечательно, но, возможно, вам стоит ознакомиться с фактами. Пора разобраться, как устроена «машина ужасов», которую нещадно эксплуатируют средства массовой информации, привлекающие внимание только к плохим новостям с трагическим оттенком.

Мы представляем вам отрывок из небольшой статьи Джона Клауда, опубликованной в журнале «Time». Он ведет колонку под названием «Белая ворона», и, как вы, наверное, догадываетесь, представленная им точка зрения несколько отличается от общепринятой. В статье говорится именно о том, о чем мы писали нуа страницах этой книги! Достаточно взглянуть на ее подзаголовок: «Получены убедительные доказательства того, что подростки становятся умнее. Может ли мозг подростков эволюционировать?»

Итак, гипотеза, о которой мы так много говорили, представлена на всеобщее обозрение. Задумайтесь над фактами, которые журналист «Time» излагает на страницах этого популярного издания.

Родители, расслабьтесь. Получены убедительные доказательства того, что подростки становятся умнее

Может ли мозг подростков эволюционировать?

Журнал «Time», 9 апреля 2007 года Джон Клауд

Как издавна говорят в народе, «молодежь нынче пошла не та». Наверное, эта расхожая истина появилась еще во времена Адама и Евы. Наши предки твердо знали, что молодой охотник не способен освежевать тушу так же искусно, как это делал его дед. Вот и мы считаем нынешних подростков балдеющими от компьютерных «стрелялок» бездельниками, которые родились на свет только для того, чтобы устраивать стрельбу в школах и часами сидеть в интернет-чатах. Однако факты говорят об обратном: американские подростки становятся умнее — во всяком случае, они способны принимать более взвешенные решения.

Нынешние подростки стали менее жестокими и более рассудительными, чем их ровесники в прошлом. Несмотря на те случаи стрельбы в школах, о которых с таким упоением пишут наши репортеры, по данным министерства образования уровень школьной преступности упал с 48 случаев на тысячу учеников в 1992 году до 22 случаев в 2004 году. В абсолютных цифрах число преступлений среди школьников (включая кражи) сократилось за этот период с 3,4 до 1,4 миллиона. И это при том, что численность подростков в США возросла на 5,4 миллиона человек. В некоторой степени эти цифры объясняются мерами безопасности, принятыми в школах после колумбийской трагедии, однако уровень школьной преступности начал снижаться еще в середине 90-х годов. А количество убийств, совершенных 12-17-летними подростками (как в школе, так и в других местах) с 1993 по 2003 годы снизилось на 68 % — цифра, поражающая воображение.

За последние десять лет подростки стали реже принимать наркотики. В 1995 году, согласно данным Национального института наркологии, 19 % опрошенных школьников признали, что за последний месяц хотя бы раз употребляли наркотик. В 2005 году эта цифра составила 16 %. Снижение невелико, но число курящих подростков за этот же период сократилось на 40 %. Подростки стали реже употреблять алкоголь, хотя вам, возможно, доводилось сталкиваться с тем, что родители позволяют своим детям-старшеклассникам некоторое количество спиртного. В1995 году около 40 % подростков сознались, что за последний месяц употребляли алкоголь; в 2005 году таких стало менее трети опрошенных. Более того, уровень подростковой беременности сейчас самый низкий с 1976 года, а уровень самоубийств среди подростков в настоящее время ниже, чем в 1980 году.

Если у наших подростков все настолько хорошо, то вновь возникает вопрос: может, нам следует предоставить им больше прав? Известный психолог в своей новой книге утверждает, что да, следует. Роберт Эпштейн, профессор Гарвардского университета, бывший главный редактор журнала Psychology Today» и ведущий радиопередачи «Psyched!», считает, что мы должны распрощаться с самим понятием подросткового возраста.

И он не одинок: в 2004 году издательство «Oxford University Press» опубликовало книгу «Конец юности» (The End of Adolescence), принадлежащую перу психиатра Филиппа Грэхэма, который полагает, что британские подростки заслуживают со стороны взрослых большего уважения и менее покровительственного отношения. Но книга Эпштейна «Обвинение против юности: открытие взрослого в каждом подростке» (The Case Against Adolescence: Rediscovering the Adult in Every Teen) идет еще дальше: в ней утверждается, что дети, доказавшие свою самостоятельность, должны получить все права взрослого человека.

«Каждым своим поступком мы говорим [подросткам], что они ни на что не способны, — пишет Эпштейн. — Мы оберегаем их от опасностей (лихачества за рулем, сигарет, алкоголя); мы не доверяем им, не позволяем работать и владеть собственностью… Мы не позволяем им принимать важные решения, касающиеся их здоровья, образования и вероисповедания».

Что же предлагает Эпштейн? Любому ребенку любого возраста, способному «сдать один или несколько специальных тестов на дееспособность», следует не только открыть доступ ко взрослым делам — подписанию контрактов и голосованию на выборах, — но и позволить делать все, что он пожелает: заниматься сексом с людьми любого возраста, пить, курить, водить автомобиль, сделать себе татуировку. «Если они смогут сдать тест на зрелость, — пишет Эпштейн в отрывке, который меня несколько озадачил, — молодые люди любого возраста наравне со взрослыми должны иметь доступ к порнографическим материалам».

Не выдерживает критики и основное психобиологическое утверждение Эпштейна о том, что уровень развития мозга у подростков позволяет им выносить взрослые суждения. Действительно, реакция и память у подростков развиты лучше, чем у взрослых, и большинство детей к юношескому возрасту способны принимать решения, опираясь на моральные суждения. Однако в статье из сборника 2000 года «Бихевиористические науки и закон» мы находим подтверждение общепринятой точки зрения: показатели психосоциальной зрелости у подростков значительно ниже, чем у взрослых.

Возможно, подросткам известно, как следует принимать правильные решения, но в реальной жизни они делают это гораздо реже взрослых. Эпштейн отмечает, что некоторые молодые люди демонстрируют более высокие показатели, чем многие взрослые. По его утверждениям, показатели остальных подростков ниже по той причине, что мы подавляем их, не даем развиваться. Возможно, это так, и было бы неплохо разработать специальные тесты для подростков, желающих принять участие в выборах.

То же самое относится и к детям, которые хотят начать свой бизнес: прежде они должны доказать свою дееспособность. Как бы то ни было, за последние двадцать лет дети стали более рассудительными — они меньше увлекаются выпивкой, наркотиками и, как показывают исследования, больше времени уделяют учебе. Неужели мы отблагодарим их, сознавшись, что мы не станем возражать, если они напьются и будут смотреть порнографию? С нашей стороны это было бы непростительной ошибкой.

Джошуа Джозеф

Кэти Джейкобе

В 2005 году Кэти Джейкобе в сотрудничестве со своими единомышленниками основала в канадском городе Калгари «Общество поддержки Детей индиго Альберты». Общество оказывает помощь в поиске альтернативных способов лечения детей. Кэти— счастливая мама своего сына-Индиго, которого она называет «Мой сын, мой друг и мой учитель Джошуа».

Мой третий ребенок, Джошуа Джозеф, родился в 1990 году. В первые же секунды после его появления на свет я знала, что это необычный ребенок. Я подумала, что он — одна из самых старых душ, приходивших на Землю. Он родился раньше срока на целых шесть недель. Наверное, ему очень хотелось выделиться. В то время у нас с мужем были очень напряженные отношения, и через два года мы расстались. Мальчик рос очень чувствительным: всякий раз, когда мне больше всего хотелось побыть одной, он просился ко мне на руки. И, на удивление, обняв его, я всегда успокаивалась.