Читаем без скачивания Родовое влечение - Кэти Летте

С трудом выпутавшись из «паруса» – так она называла свое просторное платье, – Мэдди освободила свои отвисшие груди от эластичного достижения инженерного искусства и сняла медицинские колготки. Неожиданно она краем глаза увидела свое пузатое отражение в зеркале. Деми Мур, мучайся от зависти, сказала она себе.

Мэдди забралась в кровать и принялась слизывать клубничное варенье с целой горы лепешек. Астрологическая колонка в «Ивнинг Стандард» советовала ей «удвоить усилия и приготовиться к крупному разочарованию». Она стала лизать быстрее. В черно-белом телевизоре новоиспеченные отцы прогуливали своих отпрысков вокруг высокоскоростных автомобилей. Умудренные опытом папаши в джинсах «ГЭП» резвились в обществе своих веснушчатых сыночков и с важным видом рассуждали о дальновидной политике страхования. После рекламы начались новости, в которых сообщалось о детской нищете в Великобритании. «В Великобритании один из четырех детей живет в нищете. Детская продолжительность жизни в Королевстве ниже, чем в других странах ЕЭС, а количество подростков, находящихся в местах лишения свободы, больше».

Мэдди нажала на выключатель ногой и только тогда заметила, что ее ногти настоятельно нуждаются в педикюре. Она подняла с пола и положила к себе на колени стопку книг для беременных. Эти книги бомбардировали ее всевозможными советами: от обучения ребенка опрятности до Зубной волшебницы. Однако, как она заметила, в этих фолиантах ничего не говорилось о трусоватых мерзавцах, которые сначала завлекут тебя замысловатыми стихами, обрюхатят, а потом, поджав хвост, убегут к своим женам.

Мэдди в сердцах швырнула книжки о стену. Нужно читать не книги для беременных, а Симону де Бовуар и пытаться понять, как, черт побери, она во все это вляпалась. Настало время принять ситуацию такой, какая она есть. Алекс не вернется. Он мысленно выбросил ее в мусорный контейнер на задворках, туда же, куда выбрасывают увядший салат-латук и сгнившую цветную капусту. Ее внесли в список дел, не требующих немедленного решения.

Внизу прошел поезд, и комната содрогнулась. С улицы донеслись душераздирающие вопли, очень напоминающие крики истязаемой женщины. Мэдди понадеялась, что это орут кошки. Она даже не могла позволить себе поплакать: в доме были слишком тонкие стены.

Мэдди высунула из-под одеяла ногу и пяткой выключила свет. Она лежала в темноте и ждала, когда придет сон. Но сон не приходил, и она принялась невольно перечислять все отклонения, которые могут быть у ребенка: церебральный паралич, остеотромбоз, кистозно-фиброзная дегенерация, псевдогипертрофическая миопатия Дюшенна, расщелина позвоночника, гемофилия… Она вспомнила, как ее учили расслабляться. «Глубокий вдох, задержать дыхание, зазвучал в голове голос Иоланды. – Призовите свое внутреннее спокойствие». Мэдди чувствовала, что внутри у нее нет никакого спокойствия, только тревога, паранойя и страх смерти.

Иоланда рассказывала им, что коровы дают больше молока, а свиньи имеют более здоровый помет, если животных балуют, ласкают и часто с ними разговаривают.

– Спокойной ночи, Мэдди, дорогая, – громко произнесла она. – Сладких тебе снов.

Она крепко обхватила себя руками и мысленно пролистала давно сформировавшийся в сознании журнал шаблонов фантазий. Вдруг она похолодела. У нее возникло ощущение, что за ней наблюдают. Шпионят. Она не раз слышала фразу «Не при детях». Но не при зародыше же! Озадаченная, Мэдди села и включила свет. В ней начала просыпаться обычная для беременных тяга. Только не к привычным сэндвичам и не к шоколадному супу, а к дому с новым ковром, к машине, к мужу, к человеку, с которым можно сидеть на заднем ряду в школьном актовом зале и смотреть рождественский спектакль. Трудись, наставляла себя Мэдди. Не поддавайся отчаянию, не оправдывай собственные слабости. Подрежь эти чертовы ногти. Однако этот урок самовоспитания лишь сильнее расстроил ее. На двадцать четвертой неделе беременности невозможно дотянуться до пальцев ног. Рядом нет ни Джиллиан, ни Алекса. Даже поговорить не с кем. И кто же, вопрошала она обои, подстрижет ей ногти? Мэдди мысленно составляла список своих вероятных врожденных и наследственных заболеваний и располагала их в алфавитном порядке, когда раздался стук в дверь.

Ее сердце в мгновение ока оказалось в глотке. Однако путь оно прошло небольшой, потому что и так находилось где-то в районе бронхов, подпертое снизу животом. Мэдди поспешно распахнула дверь, уже готовая простить его, принять его обратно, тут же выйти за него замуж, отдаться ему с яростью дикой кошки и стать его рабыней.

Стоявший на пороге незнакомец пристально оглядел ее с ног до головы. Глаза и рот на его одутловатом лице казались прорезанными ножом щелками. Его одежда пропахла дымом, а по пятнам на дешевом пиджаке можно было определить, что он сегодня ел. Рубашка в нескольких местах расстегнулась, обнажив жирное и дряблое, как студень, брюхо. Незнакомец поднял мозолистую с выпирающими суставами руку.

– А ты симпатяга. Они мне об этом не сказали.

– Что бы там ни было, мой ответ «нет». Мэдди попыталась закрыть дверь, но он помешал ей, вставив ногу в щель, и пожал обсыпанными перхотью плечами.

– Большинство известных мне дамочек прыгали бы до потолка, предложи им кто-нибудь пять «кусков».

– Кто вы, черт побери?

– Некто, кому ты интересна. Чертовски интересна. А еще ты будешь интересна моим читателям, когда расскажешь им историю своей несчастной любви. Мик Муллинс. – Его австралийский акцент действовал раздражающе и напоминал Мэдди скрежет коробки передач. Он открыл свой бумажник, как бы случайно показав ей толстую пачку денег, и вынул визитную карточку. «Ньюз оф зе Уорлд». Мэдди видела эту газету только однажды, когда выстилала ею кошачьи поддоны у мистера Танга. – Приятель одного приятеля подслушал разговор в клубе «Граучо». Сказал, что ты на мели и захочешь продать свою историю.

– Что? Я пошутила.

– Этот чулан не очень похож на шутку. И это тоже. – Он пальцем с черным ободком под ногтем указал на обтянутый футболкой живот Мэдди. Смутившись, она скрестила руки на груди. – Разве так встречают Рождество? А где же ОН? Наверняка тусуется в каком-нибудь шикарном заведении. Ты отдала этому козлу все лучшее, что у тебя есть. Ты лишилась друзей, работы, репутации, а что получила взамен? Ничего. Кроме щенка. Ты скоро канешь в неизвестность. Тебе сунули в руки знамя и бросили, сестра Марианна. Разве это честно, а? Неужели ты позволишь этому английскому недоделку выйти сухим из воды?

В большинстве изданий считали, что журналист должен быть умным, сострадательным, уметь владеть слогом. Что касается «Ньюз оф зе Уорлд», заключила Мэдди, то, чтобы стать корреспондентом этой газеты, достаточно было иметь в руках ручку.