Читаем без скачивания История Кореи: с древности до начала XXI в. - Сергей Курбанов

Между тем в первой половине XV в. рынок в Корее еще не был достаточно развит. Первые государи династии Ли, например Сечжон (1418-1450), издавали специальные указы о запрещении образования стихийных рынков, считая, что «второстепенное» занятие торговлей будет отвлекать людей от достойного занятия земледелием (традиционно конфуцианский взгляд на земледелие и торговлю). Поэтому и попытка введения металлических денег чосон тхонбо («находящееся в обращении богатство [государства] Чосон») в 1423 г. оказалась безуспешной, как и предшествующая попытка 1401 г. ввести в обращение бумажные деньги. Лишь в конце XV — начале XVI столетия, несмотря на многочисленные запреты, в Корее начали развиваться местные рынки. Сначала — в провинции Чолла, а затем — в соседних южных провинциях. Поэтому в 1546 г. был издан королевский указ, разрешавший свободную торговлю на рынках. Возможно, развитие торговли в южных провинциях Кореи стимулировалось близостью с Японией, с которой государство Чосоп поддерживало активные внешнеторговые связи. В середине XVI в. в крупнейшем морском порту Пусане уже существовали особые японские торговые поселения.

Социальное расслоение начала эпохи Чосон во многом походило на ситуацию, сложившуюся в конце периода Коре. Господствующий класс представляло служилое сословие янбан. Ниже по положению находились мелкие провинциальные чиновники, крестьяне, торговцы, относившиеся к категории янин «доброго люда», которым формально было предоставлено право учиться и сдавать государственные экзамены на получение чиновничьей должности. Дети янбан от наложниц относились к категории со (если их мать была представителем «доброго люда») или олъ (если мать была «подлого» происхождения). Они не причислялись к категории «подлого люда», но большинству из них не разрешалось сдавать государственные экзамены. Впоследствии эту категорию населения, а также представителей низшего «технического» персонала присутственных мест стали определять термином чунин, что значит «человек среднего [общественного положения]». Сословие «подлого люда» чхонмин представляло самые различные категории населения: лично-зависимые ноби (как государственные, так и частные), пэкчон — представители «низких» профессий, например мясники и т. п. В ранний период Чосон в Корее иногда бывали случаи, когда человек и его семья понижали свой социальный статус. Обратное было практически невозможно.

§ 4. Внешние связи Кореи в XV-XVI веках

Отношения новой династии Ли с Китаем долгое время были достаточно напряженными. В Китае под разными предлогами новая династия не признавалась безоговорочно, в том числе утверждалось, что Ли Сонге, основатель династии, был якобы родственником или даже сыном Ли Инима (?-1388), который в 1374 г. фактически захватил в стране власть и выступал против новой китайской «династии» Мин, поддерживая монгольскую «династию» Юань. На самом деле, конечно же, Ли Иним был врагом для Ли Сонге и происходил совершенно из другой фамилии — Ли из Сончжу, в то время как Ли Сонге принадлежал к фамилии Ли из Чончжу[153]. Однако лишь к 1584 г. удалось окончательно урегулировать вопрос о «чистоте» происхождения и легитимности установления династии Ли.

Несмотря на отдельные спорные вопросы о законности основания новой династии, Китай все же поддерживал отношения с новой властью в Корее. Уже в 1401 г. из Китая в Корею была прислана золотая королевская печать для корейских государей. Этот акт означал фактическое признание нового корейского государства. Корея как государство, находившееся в вассальной зависимости от Китая, была вынуждена по 6-7 раз в год снаряжать регулярные и экстренные (по случаю различных важных событий в Китае) посольства с подарками китайскому императору. Подарки эти были отнюдь не символическими и представляли собой значительные поставки золота и серебра, женьшеня, лошадей и крупного рогатого скота, мехов и шкур, тканей. Иногда члены посольства брали с собой в Китай товары на продажу и занимались торговлей. Однако в ранний период Чосон торговля с Китаем на была сколько-нибудь значимой для Кореи.

Помимо регулярной отправки посольств с подарками минский Китай (Китай династии Мин) также требовал, чтобы Корея поставляла евнухов и девушек для императорского двора. Причем во время отбора девушек по всей Корее начинал действовать запрет на заключение браков, для того чтобы можно было выбрать самых лучших. Только королю Сечжону в 1436 г. удалось добиться отмены принудительной отправки корейских девушек в Китай.

Отношения Кореи и Японии также были весьма неоднозначными. С одной стороны, южные провинции Кореи несли немалый ущерб от постоянных нападений японских пиратов. Поэтому в первые годы после установления династии Ли королевский двор занялся укреплением корейских морских сил, строя новые корабли, число которых превысило 600, и увеличивая численность личного состава флота. С другой стороны, японцам было позволено вести торговлю в южных провинциях и даже временно проживать в корейских портах. Таким образом корейское правительство надеялось сдержать пиратские рейды японцев.

Однако Япония была разделена на множество относительно самостоятельных княжеств, каждое из которых могло принимать собственное решение о совершении военного похода к корейским берегам. Поэтому только с 1393 по 1407 г. берега Кореи 61 раз подвергались нападениям японских пиратов. Чашу терпения переполнил 1419 год, когда японские пираты на 50 военных кораблях, направлявшихся к берегам китайской провинции Чжэцзян, в 5-й день 5-го месяца, проходя мимо берегов Кореи, высадились в провинции Чхунчхон в уезде Пиин. Получив отпор со стороны корейских сухопутных войск, японцы попытались продолжить свой грабительский рейд севернее, высадившись 11-го числа в местечке Ёнпхён провинции Хванхэ. Тогда в 14-й день 5-го месяца король принял решение ответить военным походом на японский остров Цусима, находившийся на полпути между Японией и Кореей. Губернатор острова, по мнению корейцев, был в ответе за то, что не предотвращал пиратских рейдов к корейским берегам. Флот в составе 227 кораблей под командованием Ли Чжонму (1360-1425) был сформирован уже к 6-му месяцу и подошел к берегам Цусимы к 20-му числу того же месяца 1419 г. Корейцы потопили 124 вражеских судна, нанесли значительный урон прибрежным поселениям и добились от губернатора Цусимы выражения покорности Корее и обещания впредь делать все, чтобы не допускать пиратских набегов к ее берегам.

С другой стороны, губернатор Цусимы обратился с просьбой разрешить японцам вести торговлю в трех южных корейских портах — Пусанпхо, Чепхо, Емпхо (иногда их еще называют Три порта — Самп-хо) и получил положительный ответ. Особый торговый договор 1443 г. закрепил японские права на торговлю. Таким образом, за исключением 1510 г., когда японские поселенцы Трех портов подняли мятеж и затем порты были закрыты, на протяжении XV-XVI вв. японцы постоянно проживали в южной части Кореи. Считается, что Корею ежегодно посещало до 6-8 тыс. японцев, а средний срок их проживания составлял около 8 месяцев в году. Постоянное присутствие японцев в Корее, хорошее знание морских путей, соединявших две страны, освоение портов и прилегающей к ним территории в немалой степени способствовали тому, что первый этап корейско-японской войны 1592-1598 гг. оказался весьма успешным для японцев.

Кроме торговли и отражения нападений японских пиратов, еще одним важным аспектом отношений двух стран был обмен регулярными посольствами, в котором Корея выступала в качестве «страны-сюзерена», получая большую часть «подарков» с острова Цусима, «умиротворенного» ею.

Помимо Китая и Японии, соседями Кореи были чжурчжэньские племена, проживавшие у северо-восточных границ страны. После падения чжурчжэньского государства Цзинь в 1234 г., чжурчжэни вошли в состав территорий, управлявшихся монгольской династией Юань. Новая китайская династия Мин, сменившая Юань, не смогла подчинить большую часть чжурчжэней, живших отдельными племенами и «княжествами» в районе Северо-Восточного Китая. Чжурчжэни, проживавшие в районе реки Туманган, куда многие из них были вытеснены после присоединения к Корее монгольского наместничества Ссансон в 1356 г., и далее — после расширения границ страны — на северо-восток, причиняли Корее наибольшее беспокойство, совершая многочисленные набеги. Корейско-чжурчжэньские отношения осложнялись еще и тем, что Корея как страна древней конфуцианской культуры, считая чжурчжэней «варварами», требовала, чтобы те признали главенство Кореи и поставляли в страну ежегодную дань. Поэтому для обеспечения безопасности северных и северо-восточных границ Корее требовалось провести ряд особых мероприятий.

Еще в 1398 г. Ли Сонге приказал построить крепости Кончжу и Капчу для укрепления северных границ (верховья реки Амноккан). В правление короля Тхэчжона (1400-1418) для защиты границы в среднем течении Амноккана начали создавать особые укрепленные округа, учредив в 1416 г. округ Еён. Позже неподалеку от Ёёна образовали еще три укрепленных округа, переселив туда многие тысячи человек: Часон (1433 г.), Мучхан (1440 г.), Уе (1443 г.). Однако из-за удаленности от центра и трудностей, связанных с поддержанием жизнеспособности, а главное — из-за того, что более всего чжурчжэни беспокоили Корею с северо-востока, а не с севера, к 1459 г. все эти округа были ликвидированы.