Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

В коридоре перед моей «Макиэ-но-ма» стояла стройная красавица. Ее белое лицо улыбалось в свете лампочки, а сверкающие передние зубы были хорошо видны даже в темноте ночи.

Это была Сатоми. Сатоми ждала меня? Я усомнился, что такое могло происходить на самом деле. У нее не было никакой причины терпеливо ждать меня в коридоре.

– Господин Исиока, – она произнесла мое имя слегка в нос, невероятно высоким голосом. Из-за неверного освещения она казалась нереальной, словно привидевшейся во сне.

– Д-да, – ответил я в растерянности.

Я было засомневался, что это кто-то другой, но когда она назвала меня по имени, я почувствовал облегчение.

– Что? Что-то случилось? – неуверенно спросил я.

Под тусклой лампочкой ее лицо, казалось, светилось, как будто появилось из другого мира. И она, уж не знаю почему, все время смеялась. У меня в ушах все время звенел приглушенный смех, похожий на шепот. На мгновение перестав смеяться, она наконец сказала что-то совершенно неожиданное.

– Я вас ждала.

Я почувствовал головокружение. Это было как продолжение иллюзии, созданной туманом, заполнившим дворе.

– Ты все время была здесь и ждала меня?

Когда я сказал это, она снова рассмеялась.

– Да.

Я был почти ошеломлен изящным изгибом ее смеющихся губ.

– Так в чем же дело? – спросил я напряженно.

– Я провожу вас в баню.

Все, о чем я рефлекторно мог думать в этот момент, – это о том, как когда-то жестоко посмеялся надо мной Митараи. Не помню, когда это произошло, но, кажется, я залюбовался какой-то красивой женщиной на улице. Тогда эта красавица встала и пошла в мою сторону, а потом прошла мимо, оставив меня в замешательстве. Митараи посмотрел мне в лицо, громко рассмеялся, как Сатоми сейчас, и рассказал про американскую рекламу.

– В Америке есть такая реклама гамбургеров. Сидит парень и, как ты сейчас, любуется красивой женщиной. Она встает и идет к нему. Он счастлив и соображает, как ему с ней себя вести. А она подходит к нему и шепчет на ухо: «Я не могу оторвать глаз от твоего лица: оно у тебя все в соусе барбекю».

Я был разочарован не меньше того парня, у которого лицо было вымазано соусом. Но на самом деле ее предложение было вполне уместным. Я не принимал ванну со вчерашнего вечера и как человек чистоплотный был не прочь помыться, но и понятия не имел, как воспользоваться баней. Мне было несколько неловко спросить об этом, хотя и хотелось. Если мне решили предложить искупаться, это должен был сделать кто-то из домочадцев Инубо, то есть или Эрико Курата, или Сатоми Инубо. Так что такое развитие событий было очевидным, если немного подумать.

– Хорошо, тогда я возьму сменную одежду. А шампунь? – сказал я торопливо.

– Мыло у нас есть, но шампунь вам лучше взять свой, – сказала Сатоми с обычной улыбкой. Завернув смену одежды и шампунь в полотенце и держа его обеими руками, я пошел за Сатоми по тихому коридору, слыша вдалеке легкий ветерок, колышащий верхушки деревьев в лесу.

Сатоми была молода и, естественно, предполагал я, еще не успела овладеть изящной походкой. Я думал, что она будет идти сгорбившись, но она двигалась то вприпрыжку, то пританцовывая. Конечно, она была еще ребенком. Оттого и смеется то и дело. На ее семью обрушилась трагедия, но в ее поведении не было ни малейшего намека на грусть. Все из-за молодости.

Однако, как ни странно, лицо у нее было взрослое. Я не мог поверить, что она не пользуется косметикой. Вокруг ее глаз естественно лежали тени, и сам взгляд казался от этого рассеянным. Улыбка ее была настолько изящна, что такую редко встретишь даже у взрослых женщин. Передние зубы белые и крепкие.

Однако тело еще не оформилось. Руки и ноги стройные, а грудь почти плоская. Правильно было бы описать ее как миниатюрную худощавую девочку, оставляющую впечатление какой-то несбалансированности, что ли. И это придавало ей дьявольское обаяние.

– Господин Исиока, – она повернулась в мою сторону и позвала по имени веселым голосом.

– Д-да, – напряженно ответил я.

– Господин Исиока – писатель, верно?

– Да.

Ответив, я вспомнил, что однажды сказал мне Митараи:

– Исиока, жители этой страны уважают только ужасающих демонов. Если ты не готов быть властным, тогда безопаснее ни с кем не встречаться.

Если я буду и дальше так себя держать, эта девушка, наверное, когда-нибудь начнет обращаться со мной как с собакой. И я решил, что в моем возрасте мне подобает высказываться немного тверже.

Я подумал, что так будет лучше. Прошу других писателей меня извинить, но я не только не ощущаю себя писателем, но и до сих пор не понимаю, почему в обществе к романистам относятся как к людям более высокого статуса. Конечно, это не значит, что все романисты должны быть такими, как я, но в моем случае это именно так. Я всего лишь рассказчик. А интересными миру делает мои истории именно мой друг.

– Верно, я действительно писатель, – снова ответил я другими словами.

Когда я это сказал, Сатоми наклонилась и снова разразилась смехом. Я смешался, будто она прочла ход моих мыслей.

– Какие романы вы пишете?

– Романы, в которых умирают люди. Романы о преступлениях.

– Гм, это интересно. Сходить, что ли, завтра в книжный магазин?

Кажется, она решила, что в книжном магазине лежат все книги всех людей, которые называют себя писателями.

Однако не все книги японских авторов можно найти в любом книжном магазине страны. В Японии много писателей. Полок в книжных магазинах хватает не на всех.

– Сколько здесь книжных магазинов?

– Что? – Она снова засмеялась.

Я опять не понял, что ее насмешило.

– А канцелярские считать?

– Что?

О чем она спрашивает? Я же просто хотел узнать про книжные магазины.

– Два, – сказала она застенчиво.

И я наконец понял, что смеялась она, чтобы скрыть свое смущение, вполне естественное для провинциальной девочки.

– Книжных магазина? – пробормотал я. Мне хотелось посмотреть, как выглядят книжные магазины в таком месте. – Они тоже там, за рекой, на мощеной дороге, где много других магазинов? На главной улице?

– Да, – сказала Сатоми.

– Как эта улица называется?

Сатоми снова засмеялась.

– Каисигэ Гиндза, – вдруг очень тихо сказала она.

– Хм, Каисигэ Гиндза, да? – повторил я довольно громко.

– Вы ведь, господин Исиока, приехали из Токио, верно?

– Нет, из Иокогамы.

– А, из Иокогамы. Но Иокогама же похожа на Токио?

– Ну, они совсем рядом.

Я не понимал, почему она спрашивает об этом.

– Ты когда-нибудь бывала в Токио или Иокогаме? – спросил я.

– Нет! – выкрикнула она.

Ее реакция меня удивила.

– Люди из Токио сюда вообще не приезжают.

– Ну, понятно. А интересно, в какой город люди ездят отсюда?

– В Окаяму.

– В Окаяму?

– В Окаяму или Хиросиму. Еще в Мацуэ и Идзумо. Я только в этих городах бывала.

– Правда?

Это было неожиданно. Судя по ее внешнему виду, я думал, что ей приходилось жить в большом городе.

– Знаешь, мне бы хотелось кое о чем у тебя спросить.

Я начал осторожно. О событиях, которые здесь произошли, я уже имел представление из рассказа Танаки. А вот об этих местах, о людях, о роке, связанном с ними, я не знал почти ничего. И лучше всего об этом было расспросить кого-нибудь из семьи Инубо.

– О чем?

– О разном. Очень о многом, даже не знаю, с чего начать.

Я шел по коридору и думал. Пройдя по длинной дуге коридора, мы добрались до места, где с правой стороны должен быть виден «Рюбикан». Но из-за ночного тумана даже очертания здания были едва уловимы. Отсюда уже совсем невозможно увидеть ближайшую к «Рюбикану» часть «Рютэйкана», ту, где расположена «Мукадэаси-но-ма», комната, где жила женщина с ребенком, потому что она находится намного ниже внутреннего двора.

Прямо перед собой я видел только третий этаж «Рюбикана». С этого места комната на третьем этаже хорошо просматривалась. Наверху смутно проглядывал силуэт железного моста, ведущего в направлении «Рюдзукана».