Читаем без скачивания Детство и школа. 1932—1949. Стихи разных лет - Владимир Георгиевич Фалеев

Чудится, немного погодя,

Под простынкой снега тихо дремлют.

Но не дрема это и не сон —

Этим листьям больше не проснуться.

Темной прелью у подножья крон

Суждено им, бывшим, обернуться.

Так и нас, шумевших на ветру,

Времени коррозия подточит.

Хорошо, коль послужили мы добру,

Ну, а если послужили мы не очень?

Прах и тлен – таков земной удел

Листьев и людей. Закон природы.

Счастье только, если ты успел

Доброй памятью свои отметить годы,

Созидал, любил, работал, жил

Не во лжи, по совести, открыто…

Снова листья зелены, свежи.

В возрожденьи тайна жизни скрыта.

P.S

Нет зимы… Тепло и сыро.

Будет так все время с миром?

Глава пятая, несколько более легкомысленная, нежели предыдущие

«От улыбки сразу всем теплей,

и слону, и маленькой улитке»

Детская песенка

С шуток, собственно, все и началось (см. главу 1). Здесь я поместил несколько более поздних эпиграмм и миниатюр, нескромно полагая, что последние могут быть отнесены к разряду юмористических. Но, обо всем по порядку.

Эпиграммы мои лишь частично вручались их адресатам.

Так получилось со стихами мэтру нашего шоу-бизнеса И. Д. Кобзону. Однажды нам со Светой довелось быть приглашенными на юбилейный вечер Марии Васильевны Бруновой, вдовы известнейшего советского конферансье (а, впоследствии и основателя Театра эстрады) Бориса Брунова.

Организовал и вел вечер Иосиф Давыдович. Перед тем, как нас позвали за столики, меня и Светлану познакомили с женой Кобзона, Нелли. По ходу вечера И. Д. поднимал всех гостей для поздравления юбилярши. Прочитав заранее написанные стихи Марии Васильевне, я обратился к Кобзону с просьбой прочитать еще одни стихи, на этот раз адресованные ему лично (этот экспромт родился у меня тут же, на банкете). Сухо улыбнувшись, он согласился (думаю, дело было в том, что к нему слишком часто обращаются с разными просьбами, и он мог подумать, что и мое обращение может его чем-либо обременить). Никаких просьб с моей стороны, естественно, не последовало. В следующий раз с Иосифом Давыдовичем мы случайно столкнулись у цветочного магазина на Востряковском кладбище. Мы раскланялись. Увы, это случилось за год до его кончины. Теперь и мы кладем цветы к его великолепному памятнику…Теми самыми стихами я открываю главу.

Со Львом Валерьяновичем Лещенко я встретился давно и совершенно случайно. У нашей фирмы тогда был стенд для торговли плиткой в экспоцентре на Фрунзенской набережной. Знаменитый певец, видимо, затевал ремонт и ходил по павильонам в поисках подходящей плитки. Увидев, Льва Валерьяныча, я подошел и, поздоровавшись, предложил свой товар. Фирменным «лещеновским» голосом он произнес: «Спасибо, голубчик, я уже купил!». И все. А эпиграмма к этой встрече отношения не имеет. Она лишь дань уважения моему любимому певцу.

С Валентином Иосифовичем Гафтом познакомиться не удалось, хотя однажды я оказался рядом с этим замечательным актером. Он снимался в одном из эпизодов какого-то клипа. Съемки шли в помещении выставочного комплекса «Артплей». В. И. отдыхал в перерыве между съемкой. Меня подмывало, попросив извинения, прочитать ему эпиграмму, написанную к тому времени уже давно, но духу «гаффкнуть» (см. ниже) не хватило.

Так же, увы, не удалось познакомиться с писателем М.И Веллером, чьими книгами я зачитывался в начале 2000-х. Была его встреча с посетителями одной из книжных выставок, но я, не зная почему, оробел и постеснялся подойти. Хотя к тому времени была уже написана помещаемая ниже эпиграмма.

Встреча с очаровательной Натальей Игоревной Селезневой произошла абсолютно случайно. Мы улетали на отдых в Грецию, на остров Родос. Уже в самолете пассажиры начали перешептываться: «Смотрите, артисты!». У конвейера выдачи багажа оказались И. В.Кваша с женой, Наталья Игоревна Селезнева и наша знакомая Лиля Радова, вдова очень известного в советские годы конферансье Эмиля Радова. Раскланились и разошлись. Каково было наше удивление, когда всю эту группу знаменитых артистов мы увидели в холле «нашего» отеля! Они оказались удивительно приятными, приветливыми собеседниками, хотя в дальнейшем мы общались совсем немного, стесняясь быть навязчивыми.

Тем не менее, получив приглашение приходить на их спектакли, обещали сделать это непременно. По возвращении закрутились в делах и выбрались в театр Сатиры на спектакль «Идеальное убийство» (с Н. И.Селезневой в главной роли) спустя, наверное, около года. Играла Н. И. роскошно. После спектакля мы хотели пройти за кулисы, как вдруг нас опережает… Хазанов! Так и не удалось выразить восхищение игрой Н. И. лично, лишь по телефону. Заодно была сочинена помещаемая здесь дружеская эпиграмма.

Еще одна маленькая зарисовка посвящена нашему доброму другу Ашоту Левоняну.

Ашот – альпинист, турист, журналист, директор турфирмы в Ереване, человек, влюбленный в свою страну и знающий ее великолепно… Мы познакомились в 2008 году, встречаемся в Ереване и Москве, переписываемся. В ответ на одно из писем Ашота о его очередном восхождении на Арарат с группой москвичей и на вершину Арагац с итальянцами я написал эту шутку.

Интересна история еще одной эпиграммы – ставшему впоследствии нашим добрым знакомым доктору Нази. Во время отдыха в Эмиратах Светочка почувствовала себя неважно и нам порекомендовали обратиться за медицинской помощью в «Dana medical center», расположенный неподалеку от отеля в Ум-аль-Кувейне. Было сказано, что доктор Нази учился в Москве, после окончания института был аспирантом, получил кандидатскую степень. Здесь он открыл собственный медицинский центр, где работает вместе с женой, тоже учившейся в Москве. Естественно, оба хорошо говорят по-русски.

Обстоятельство, немаловажное для общения в чужой, тем более арабской стране. Тот факт, что Нази уролог, значения не имело – обучение в России дает докторам достаточно знаний в смежных областях медицины.

Познакомились. Нази оказался оч-чень интересным мужчиной лет за 45 (что сыграло тоже определенную роль в улучшении состояния моей Светочки), а его жена Зохар –

очаровательной миниатюрной шатенкой с ямочками на щеках(!). В разговоре Нази обмолвился, что один из его русских (живущий в Эмиратах) пациентов преподнес ему стихи собственного сочинения. Такой конкуренции я стерпеть не мог. На приеме в его гостеприимном доме, за столом, доктору, его жене и гостям я прочел ту самую эпиграмму, которую вы прочтете ниже.

Остальные эпиграммы были написаны, так сказать, заочно. Очень надеюсь, никто на меня не обидится.

Иосифу Давыдовичу Кобзону

Велик