Читаем без скачивания Затянувшийся полет - книга вторая(СИ) - Александр Баренберг

 Возвращаясь в Москву, Воронов сильно подозревал, что подобная, не согласованная заранее «самодеятельность» ему наверняка не слабо аукнется. И оказался совершенно прав: уже назавтра его вызвали в Кремль. Немного волнуясь, Андрей в назначенное время прибыл в знакомую до мельчайших деталей приемную. Войдя в кабинет, сразу убедился в правильности своих подозрений: Сталин сидел за столом с совершенно мрачным видом, крутя в руках пустую — уже год, как бросил курить, трубку.

 - Андрей! — после длительного молчания Вождь поднял, наконец, глаза на посетителя. — Уже давно я начал полностью доверять тебе! А ты… Как ты мог устроить этот цирк, не посоветовавшись со мной? Что ты себе позволяешь!

 Последние слова хозяин кабинета произнес уже стоя, совершенно не типичным для него повышенным тоном. Таким взволнованным Воронов Сталина не видел, пожалуй, никогда! Даже разносы за самые страшные прегрешения тот обычно делал тихим холодным голосом, от которого, тем не менее, бежали мурашки по коже.

 - Ты решил начать свою собственную игру? — именно таким голосом продолжил Вождь после небольшой паузы, во время которой пожирал провинившегося таким взглядом, от которого последнему захотелось вдруг превратиться в мелкую невидимую букашку и потихоньку сбежать из кабинета. — Ведь когда–то ты говорил, что у тебя не имеется собственных интересов в этом мире! А что ты несешь на всю планету теперь? Организовал какое–то общество! Снюхался с представителями западной финансовой элиты! Ты мне лгал?

 - Н–нет.., то есть да! — запинаясь, нелепо попытался было оправдаться Андрей, но связки отказали ему повиноваться и он сразу же замолк. Под просверливающим до самой глубины подсознания сталинским взглядом инстинктивно прижавшийся к спинке стула Воронов опять почувствовал себя полностью парализованным, как во время их первой встречи почти одиннадцать лет назад. Но тогда он еще совсем не знал Сталина! А теперь–то что?

 Внезапно Андрей понял, что сейчас пришло время рассказать ВСЕ. До конца. Увертки более не помогут, да и незачем уже это. Он сейчас не какой–то там непонятный субъект, несущий фантастическую чушь, как тогда, в таком далеком уже августе сорокового, а вполне зарекомендовавший себя делами в глазах Вождя человек, к тому же всемирно известный. Даже если тот не захочет поверить, то будет вынужден считаться с позицией Воронова. Но, все таки, лучше, если поверит. Андрей сделал глубокий вдох и выпрямился на стуле…

 - Почему ты не рассказал всю правду с самого начала? — по прошествии получаса, в течение которого во всех подробностях услышал содержание обоих разговоров с «гостем», устало спросил Сталин. Он сидел, уронив руки на стол, и Андрей впервые вдруг обратил внимание на то, как тот постарел за последнее время. Сейчас перед ним находился, по сути, вымотанный многолетней работой на износ пожилой человек с абсолютно несвойственным ему потухшим взглядом. Потрясение оказалось слишком сильным даже для несгибаемого Вождя.

 - Вы бы не поверили. Это же мистика какая–то получается, чуть ли не религиозное мракобесие, а не просто неизвестный физический феномен!

 - Что ты знаешь про религию? Молодой еще, хоть и пожил в двух мирах! Люди с моим жизненным опытом непробиваемыми материалистами редко бывают, — сделал неожиданное признание Сталин и тотчас сменил тему: — Ты прав, сразу бы не поверил. Но почему не пришел ко мне с таким разговором хотя бы после второго визита этого твоего «профессора»?

 - Во–первых, еще не был уверен в вашей реакции. А во–вторых — сам тогда не знал, что с этим делать!

 - А теперь, получается, знаешь?

 - В общих чертах. Надо изменить мировосприятие людей, привлечь их внимание к проблемам «дальнего прицела». Тогда они заставят свои власти заниматься этим. Да и сами… Пусть американцы поймут, что не обязательно ездить на личном автомобиле, у которого объем двигателя больше, чем у нашего грузовика! И вообще, общественный транспорт лучше… Особую проблему составляют бывшие колониальные страны. Хотя мы тут сделали их переход к независимости более разумно, чем в моем мире, но все равно, бесконтрольный рост населения в них обязательно приведет к голоду, нищете, и в результате — к низкому уровню образования, распространению фундаменталистских религиозных течений и росту социальной напряженности. Ну и весь вектор научно–технического развития надо менять…

 - Я так и думал, — кивнул уже почти справившийся с минутной слабостью и вернувшийся к своему обычному состоянию Сталин. — Полный бардак в мыслях! Ты действительно думаешь, что из этих невнятных благих пожеланий получится что–то толковое?

 - Не знаю! Только мое дело было вынести проблему на всеобщее рассмотрение, заинтересовать людей. А дальше — решать будет коллективный разум, так сказать. Ни один человек самостоятельно просчитать правильные шаги, конечно, не сможет…

 - Коллективный что?!! — удивился Вождь. — А я, глупый, всегда считал, что новые открытия, философские и религиозные течения создаются вполне конкретными людьми! А не аморфным коллективом… Кто будет идеологическим лидером нового движения? И почему нельзя было оставаться на платформе марксизма, наконец?

 - Марксизм себя, м.., несколько скомпрометировал. На западе под его флаг массы не пойдут! Надо взять лучшее из марксизма, но подать в новой, более привлекательной и менее резкой, что ли, обертке. Ну и лидеры должны быть из нового поколения, не увязшие в старых идеологических догмах! — выпалил на одном дыхании Воронов.

 Сталин встал и, сгорбившись, прошелся по кабинету:

 - То есть старшее поколение, в том числе и товарища Сталина, ты уже списал в расход, получается? Теперь понятно, почему ты даже не подумал мне ничего рассказать! Новое поколение, значит… Хотелось бы посмотреть, как вы без товарища Сталина справитесь! — с плохо скрываемой горечью произнес он.

 - Ну так и посмотрите, разве нельзя уйти в отставку? — Андрей сам не верил, что он это говорит.

 Сталин резко повернулся к нему:

 - А кого вместо меня? Не тебя ли, с твоим сумбуром в голове?

 - Нет, точно не меня! Я не политик, не умею, да и не хочу! Но вокруг вас достаточно толковых и достойных людей. Сами же их делом проверяли! — выдержал он буравящий взгляд Вождя. — Да и вообще, нужна строгая система выдвижения руководящих работников…

 - Ты считаешь, что я не сделал выводов из твоих рассказов? — покачав головой, вздохнул Сталин. — Ты не заметил, что за последние годы Партия почти полностью отодвинута от влияния на административную деятельность? Что внедрена система тестов и требований при приеме на руководящие должности, с самых нижних до самых высоких? И, наконец, что я готовлю на свое место вполне конкретного человека?

 Вождь, не дождавшись ответа, еще прошелся по кабинету и, наконец, добавил:

 - Да, и я действительно собирался уйти в отставку! Еще не сейчас… Рано еще.., — он встряхнул головой и взглянул на сидящего тихо, как мышь, Воронова и продолжил вдруг совершенно рабочим тоном — Чего это я тут перед тобой отчитываюсь? Давай лучше думать теперь, что мы со всем этим делать будем?

 Мало–помалу, жизнь Андрея вновь возвратилась в налаженную колею. Не до конца, конечно. Приходилось регулярно выступать на многочисленных собраниях, семинарах и радиопередачах, как в стране, так и за рубежом, отвечать на многочисленные обращения и писать статьи в журналы, в основном — в новый международный журнал, основанный возникшим общественным движением, взявшим себе название его корабля: «Горизонт». Но, все же, он вернулся, наконец, к работе и, главное, к семье. Ведь почти год первому космонавту очень редко доводилось видеть и общаться с женой и обоими детьми. Второй мальчик родился за полгода до полета и Андрей, сначала полностью погруженный в подготовку к нему, а затем — в общественную деятельность, с ним, по сути, был почти не знаком. И теперь активно исправлял это упущение.

 Работа тоже не стояла на месте. Каждые несколько месяцев в небо уходил новый пилотируемый корабль. К концу пятьдесят второго года все шесть космонавтов–испытателей первой группы совершили по полету в космос. Программа испытательных полетов была выполнена полностью, корабль доказал свою надежность и продемонстрировал соответствие заданным характеристикам. Пришло время начинать выполнять долговременную программу пилотируемых космических исследований.

 В экипаж первого многоместного полета решили включить врача. Вторая группа космонавтов, включавшая как пилотов, так и инженеров, врачей и других ученых, уже практически завершила подготовку, но госкомиссия предпочла вводить их в «строй» под руководством уже летавших космонавтов. Поэтому командиром нового корабля назначили Воронова — подошла его очередь. Третьего члена в экипаж пока не ввели — сначала пусть попробуют двое.