Читаем без скачивания Военная контрразведка. Эпизоды борьбы - Анатолий Терещенко

Арестованный Крылов И.И., военврач 3 ранга 269 батальона 173 авиабазы аэродромного обслуживания, уроженец гор. Тулы, на следствии признал, что в плену был завербован под кличкой «ЗЕТ-2» и переброшен к нам с заданием — собирать шпионские сведения по линии авиации.

Арестованный бывший красноармеец минометной роты 3 батальона 62 стр. полка Шабалин И.В., на следствии признал, что он в плену был завербован немцами и переброшен с заданием — подготовить красноармейцев для перехода на сторону противника.

Арестованный Иванов М.П., бывший повар полкового хлебозавода 1 батальона 405-й горно-стрелковой дивизии, оказался завербованным немецкой разведкой. Вербовка была произведена после того, как Иванов рассказал немцам о расположении известных ему частей Красной Армии. Иванов после вербовки был передан в распоряжение штаба разведки танковой дивизии СС и по заданию должен был пробраться в гор. Тулу, изучить на этом пути дороги, проходимые для танков, вернуться и быть проводником при продвижении немецких танков.

Бывший красноармеец Дерышев П.П., уроженец Удмуртской АССР, завербован немцами и переброшен для сбора сведений о воинских частях, расположенных на линии фронта.

Арестованный Проворов Н.И., уроженец Вологодской области, признал, что переброшен немцами с заданием собирать данные о расположении частей Красной Армии на расстоянии 10 км от линии фронта. При возвращении обратно Проворов при встрече с немцами должен был поднять руку с зажатым кулаком и открытым большим пальцем и назвать пароль «Белая ракета».

По постановлениям Особых отделов НКВД расстреляно 38 дезертиров.

31 октября 1941 г. в гор. Тула была попытка начать грабежи. Особым отделом НКВД 50-й армии из числа грабителей двое публично расстреляны.

Произведенные аресты и расстрелы дезертиров и грабителей дали возможность быстро восстановить порядок в городе.

Начальник 3 отдела Управления 00 НКВД СССР Майор безопасности Рогов».

Такие докладные записки, а их приходило каждый день десятками, приходилось обобщать и докладывать своему непосредственному начальнику Л.П. Берии. Это потом, с образованием Смерша, В.С. Абакумов, как заместитель наркома обороны, т. е. Сталина, стал напрямую замыкаться на Верховного.

По архивным данным на 1 декабря 1945 г., в советской зоне оккупации сотрудниками Смерша было ликвидировано 620 организаций и групп «Вервольфа», совершавших поджоги, убийства, распространение листовок и ложных слухов, провоцировавшие гражданское население.

Этот перечень красноречиво свидетельствовал, к чему готовились битые нацисты, но благодаря высокому профессионализму и мужеству военных контрразведчиков, их планы по организации «партизанской» войны потерпели крах. Таким образом, были сохранены жизни десятков тысяч советских воинов, ставших победителями в одной из самых кровавых в мире войн.

Глава двадцатая

Чекистские мелодии в эфире

Во время Великой Отечественной войны военные контрразведчики в лице Особых отделов НКВД СССР, а затем Главного управления контрразведки Смерш НКО СССР, освоили новую сферу тайного противоборства с противником. Это был радиоэфир как «четвертое измерение», помимо битв на суше, на море и в воздухе.

Одним из новых направлений в деятельности контрразведки стали радиоигры с разведкой противника. Суть чекистских мелодий в эфире заключалась в использовании захваченных на своей территории вражеской агентуры, имевшей при себе портативные коротковолновые приемно-передающие рации.

Проведение радиоигр способствовало внедрению нашей агентуры в разведывательные органы противника. Кроме того, доведения до вражеского командования дезинформации и повышения эффективности по разоблачению непрошеных гостей из числа лазутчиков, террористов и диверсантов противника.

Дезинформационные материалы передавались через агентуру исключительно с разрешения Генштаба РККА. Они утверждались в то время заместителем начальника ГШ генерал-полковником А.И. Антоновым и начальником Оперативного управления ГШ генерал-лейтенантом С.М. Штеменко.

Внедренные в разведшколы противника наши разведчики после тщательного изучения их личного состава, склоняли отдельных агентов, подготовленных к переброске на советскую территорию, к явке с повинной. А через наиболее проверенных и надежных граждан практиковали доставку в органы контрразведки собранную ими информацию.

Так, в ноябре 1941 г. с задачей внедриться в Полтавскую разведывательно-диверсионную школу был переброшен через линию фронта лейтенант РККА Николай Рахов. Удачно разработанная легенда и высокая планка морально-патриотических качеств позволили ему внедриться в разведывательный орган гитлеровцев абвергруппы-114 «Орион» при штабе группы армий «Юг».

Старания и сметка Николая понравилась немцам. Рахова стали экстренно готовить к заброске и 11 июня 1942 г. его перебросили на нашу сторону. Выйдя на руководство Особого отдела, направлявшего его в стан противника, наш агент прибыл в контрразведывательное подразделение не с пустыми руками. Он сообщил, изложив письменно, важную упреждающую информацию:

«…B годовщину начала войны, а именно, 22 июня, немецкое командование начнет крупное наступление на Сталинград. В связи с этим абверкоманда-101 «А» забросит в тылы Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов около двухсот агентов, окончивших Варшавскую, Брянскую, Полтавскую разведшколы и курсы в Мариуполе, Волновахе и Харькове.

Заброска будет производиться, главным образом, по воздуху на территории Тамбовской, Саратовской, Сталинградской и Астраханской областей, Краснодарского и Ставропольского краев…»

Далее в своем донесении Рахов подробно описал приметы готовящейся к заброске агентуры, установочные данные на некоторых, приметы, звания, пароли, точные места десантирования, методы их действий, экипировку.

По этим материалам военные контрразведчики и оперативники управлений НКВД Тамбовской, Саратовской и Сталинградской областей в июле 1942 г. задержали более ста агентов гитлеровской разведки.

Большую роль в развитии радиоигр сыграл руководитель ГУКР Смерш НКО СССР генерал-лейтенант В.С. Абакумов, постоянно доказывавший Л.П. Берии о необходимости введения в практику освобождения от уголовной ответственности явившихся с повинной немецких агентов.

Однако глава НКВД долго не соглашался, как он выражался, с «телячьими нежностями» главного особиста.