Читаем без скачивания Мезозой (СИ) - Дмитрий Медведев

Чуть поколебавшись, Кирилл все же решил целиком положиться на уже имеющийся багаж навыков, хоть и ужасно хотелось расправиться с Ионом эффектно. Левый джеб, правый прямой, левый боковой, шаг назад. Правый прямой, левый прямой, правый боковой, шаг назад. Пропустив несколько раз, Ион отчаялся и взорвался. Весь побагровевший от усталости и пропущенных оплеух, он метнулся напролом вперед, широко расставив руки.

И снова ему удалось сделать это достаточно быстро, Кирилл лишь успел мазнуть апперкотом ему по уху. В следующий миг руки Иона сомкнулись под коленями Кирилла, а широченное плечо тараном обрушилось на живот. Вес противника был слишком велик, не устоять…

Зрители, притихшие, когда Ион начал было сдавать, вновь загорланили, да пуще прежнего. Градус напряжения здесь был не меньше, чем на финале чемпионата мира по футболу. Расиму даже пришлось прикрикнуть, чтобы утихомирить самых буйных.

Полет длился сотую долю секунды, но Кирилл уже успел сообразить, как поступить. Сгруппировавшись, насколько это было возможно, он не стал препятствовать опрокинувшему ему импульсу и, едва коснувшись спиной прохладного шершавого настила, подался дальше, попытавшись кувыркнуться. Ион не ждал подобного и пролетел над Кириллом, как брошенный через себя мешок картошки. Его удачный маневр не принес результата.

Быстро откатившись и поднявшись на ноги, Кирилл вернулся в стойку. Ион поднялся чуть тяжелее и, хоть во взгляде вновь запылала слепая злость, всем стало ясно — он проиграл. Просто что-то с треском сломалось в нем, что-то невидимое, но всем понятное.

Кирилл неспешно пошел вперед. Несколькими одиночными ударами он загнал противника в угол, а уж затем обрушил серию артиллерийских залпов, с каждым выпадом чувствуя, как содрогается тело Иона. Тот до последнего крутился, как мог. Он закрывал лицо, пропуская удары по животу, ребрам и печени, опускал руки ниже, оставляя незащищенными нос и глаза, иногда даже выбрасывал вполне неплохие для любителя или даже спортсмена-новичка контрудары, но не один не достиг цели. Кирилл жалил его несколькими острыми тычками, потом смещался и жалил вновь, с удовольствием чувствуя, как кулаки достигают цели, врезаясь то в упруго колышущуюся плоть, то в твердые лицевые кости. Защищающийся фактически вслепую Ион — собственные блоки перекрывали ему зрение — никак не мог угадать, откуда прилетит новая порция болезненных уколов.

Нос обильно кровоточил, губы распухли до совсем уж угрожающих размеров, один глаз начинал отекать — все говорило о том, что бой, по сути, окончен. Кирилл бросил быстрый взгляд на Расима. Тот невозмутимо наблюдал, стоя возле ринга, и свисток висел у него на шее, а руки были демонстративно скрещены за спиной.

Что ж, Кириллу не оставались ничего, кроме как продолжать. Он устал, кулаки болели — даже сквозь накладки он к чертям стер костяшки, тем более им не дали бинтов — но остановиться не мог. Ион упал, свернулся в позу эмбирона, безуспешно закрываясь. Из скопища зрителей полетели гневные возгласы, полные досады. Подзуживать больше было некого, и это выводило болельщиков Иона из себя.

— Эй, хорош! Он же забьет его!

— Остановите уже!

С каждым новым ударом Кириллу казалось безумно глупым то, что он делает. Все, оппонент уже готов, так недолго и до серьезных повреждений. Не хватало прихлопнуть еще одного балбеса, отсюда уже не убежишь, только если прямо в лапы к торвозавру.

И тут Ион снова выбросил вперед обе руки, крепко обхватил отбитую ногу Кирилла и жадно вцепился зубами в мокрую от пота и уже пострадавшую в начале поединка голень. Хрустнула прокушенная кожа, враг добрался до кости и Кирилл взревел не своим голосом. Ион, кажется, решил отгрызть ему всю ногу — он и не думал ослаблять хватку. По разбитым губищам потекла кровь Кирилла, примешиваясь к его собственной, Иона, крови.

Изо всех сил Кирилл дернулся, затем еще раз и еще. С третьего раза у него получилось выдрать ногу, но от боли и усталости он оступился и упал. Подобно подстреленному зомби Ион пополз на него, выпучив красные глаза — один глаз казался меньше другого почти вдвое.

Завязалась борьба. Ион, более тяжелый и злой, забрался-таки на Кирилла, но тот успел прихватить его шею и потянул ее на себя. Захват вышел невероятно удачным, у Иона просто не было шанса вырваться. Все, что ему оставалось, это оглушить Кириллами ударами вслепую, что он и попытался сделать. Первые два раза кулак на манер молота обрушился прямо на переносицу, по ощущениям превращая ее в кашу, но затем рука безвольно повисла на замахе, а потом и вовсе шлепнулась на настил. И весь Ион как-то странно замер.

Раздался долгожданный свисток, пронзительно громкий. Кирилл разжал захват и спихнул с себя бесчувственную тушу Иона. Тяжело дыша, он встал на четвереньки, позволяя хлещущей из носа крови идти вниз, а не разливаться по лицу.

— Молодец, Кирилл. Место твое, — Расим хлопнул его по плечу, которое тут же отозвалось болью, и поспешил к Иону, сопровождаемый помощником. Его голос звучал спокойно и ровно.

Они с ассистентом начали приводить парня в чувство. Кирилл распрямился. Кровь так и шла носом, но ему было наплевать. Хотелось уйти отсюда как можно скорее и оклематься. Обведя глазами собравшихся, он, наконец, увидел Сеню, Марью и Милана, стоявших вместе в двух десятках метров от ринга. Во взглядах большинства зрителей Кирилл прочел много разных эмоций, и ни одна ему не понравилась — разочарование, злость, досада, ярость… Они болели за другого. Но почему? Кирилл-то им что сделал?

Вылезая из ринга, он увидел метнувшуюся навстречу тень Адриана. Кирилл приготовился, что придется драться еще и с ним, но тот промчался мимо, ворвался в ринг и кинулся к брату, все еще пребывающему в бессознательном состоянии.

— Блин, мужик, ты — звезда, — восхищенно проговорил подошедший Сеня, осматривая Кирилла. — Потопали к дяде доктору, он тебе нос вправит. Да не стаскивай ты эту ракушку, потом, потом!..

— Держи, — один из охранников подошел и протянул Кириллу полотенце, чтобы тот приложил его к носу.

Они пошли было к машине скорой помощи, но та сама выехала из-за угла. Водитель для проформы сигналил, чтобы никому не пришло в голову лезть под колеса. Вскоре автобус остановился прямо возле Кирилл и его свиты. Открылась дверь.

— Боец, сам залезешь? — поинтересовался Марек, уже знакомый водитель.

— Залезу, — заверил его Кирилл — он был рад видеть этого круглолицего добряка.

Боковая створка отъехала в сторону, и Кирилл, ухватившись за поручень, взобрался внутрь, охнув от боли в ноге. Перед тем, как усесться на сиденье и отдаться в руки миловидной медсестры, он помахал рукой ребятам, показывая, что благодарен им, и что они могут идти.