Читаем без скачивания Солдат Красной империи. Гуру из Смерша - Анатолий Терещенко

Разочарование и даже обида появлялись тогда, когда на экране возникали купированные его честные ответы.

Острые – выбрасывала телевизионная власть, очевидно, боявшаяся власти повыше. Из каналов он уважал только журналистов из телерадиокомпании Министерства обороны России – «Звезда». Там его понимали и радушно принимали. Он мог с ними поделиться ПРАВДОЙ и о Смерше, и о состоянии современной армии, и о существовании социальных болячек в современном обществе, и видении перспектив развития российской государственности.

Василий Афанасьевич рекомендовал автору побеседовать с соседом по дому Леонида Георгиевича:

– Вы бы встретились с Григорием Максимовичем Казимиром, он может вам помочь раскрыть образ Иванова в быту. Они длительное время жили по соседству…

Из беседы с генерал-майором в отставке Г.М. Казимиром:

– Григорий Максимович, вы соседствовали не один год с Леонидом Георгиевичем. Какой он был в повседневной жизни? Вы же могли почти что каждый день встречаться и разговаривать с нашим гуру.

– Да, я обитаю в одном доме и подъезде, где, к сожалению, сегодня могу констатировать прошедшее время, – жил на шестом этаже Леонид Георгиевич. Я часто виделся с моим старшим коллегой. Ведь оба мы были членами Президиума Совета ветеранов военной контрразведки ФСБ России. Часто выступали перед московской общественностью, в школах, техникумах и институтах перед молодым поколением. Делились воспоминаниями на радио и телевидении. Он рассказывал о своих долгих фронтовых дорогах в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и их агентурой, диверсантами и террористами. Мне, как более молодому военному контрразведчику, пришлось видеть другую войну – затяжную и локальную, тоже страшную по последствиям, выполняя, как тогда говорили нам наверху, интернациональный долг на территории Афганистана. Она была не менее кровавой, но ее могло и не быть, если бы у руководства СССР были другие люди.

– Каким он был в быту?

– На короткий вопрос коротко и отвечу – доброжелательным!

– Вы часто с ним печатались в газетах и журналах. Интересен ваш творческий процесс. Как вы готовились?

– Да, прежде чем написать что-то, мы садились за стол и обговаривали тему для статьи, а потом детали.

– От общего к частному!

– Да, готовили умозаключения по дедуктивному принципу – частное выводилось из общего.

– Генерал Иванов ведь был старше вас, а поэтому интересно узнать, довлели ли его возраст и опыт над вами в ходе общих размышлений?

– Хочу обратить ваше внимание, он никогда не выпячивал себя в описании каких-то событий, в которых принимал непосредственное участие и даже играл главную роль. Я всегда с огромным вниманием прислушивался к его доводам, логическим выводам, ведь он располагал огромным оперативным и жизненным опытом. Войну прошел, как говорится, от звонка до звонка, или вдоль и поперек.

– Григорий Максимович, а каково у Леонида Георгиевича было отношение к результатам деятельности руководителя Смерш генерал-лейтенанта, ставшего после войны генерал-полковником, а затем министром государственной безопасности (МГБ) СССР Виктора Семеновича Абакумова? Как он оценивал его периоды работы в военной контрразведке и Министерстве государственной безопасности?

– Он так и говорил: «Было в его работе всякое – в начале войны, когда он руководил особыми отделами, в середине военного лихолетья и до его окончания при возникновении Смерша, и после войны, когда он возглавлял Министерство госбезопасности. По качеству это были разные периоды деятельности.

Смершем он прославился, а вот когда оказался близко к политическим заказам и стал их выполнять на уровне МГБ, попал под жернова политиканов. Я ведь был окопным пахарем, а он аппаратчиком. Но нельзя отобрать от него высокий профессионализм в годы войны. Он создал уникальную, хорошо отлаженную, прекрасно функционирующую структуру-военную контрразведку, переигравшую хваленые немецкие спецслужбы абвер и РСХА.

Службу Абакумова и противник, и наши союзники считали высокопрофессиональной, а ее сотрудников непревзойденными мастерами своего жестокого ремесла…

А ведь действительно так. Для них не было ничего невозможного: найти и обезвредить многочисленные разведгруппы противника, внедрить практически во все разведшколы врага своих агентов, захватить диверсантов, организовать спецоперацию – «войну в эфире», Смерш – «Смерть шпионам!» – в годы Великой Отечественной советским военным контрразведчикам удалось воплотить этот лозунг в жизнь, мягко выражаясь нейтрализацией практически всей агентуры противника.

Смерш, как детище Абакумова и Сталина, вчистую разгромило спецслужбы гитлеровской Германии. «Переиграть» сотрудников Смерш удавалось белокурым бестиям в германском кино того времени, а после войны – лишь английскому агенту Джеймсу Бонду.

– Как известно, Леонид Георгиевич воевал в Крыму. Рассказывал ли он вам что-либо о том периоде?

– Крым для него был непреходящей темой. О нем он писал, о нем он вспоминал, к нему в гости ездил «на поклоны». Здесь он прошел обкаткой самые страшные сражения в его военной судьбе. Он это ярко и честно описал в своей книге «Правда о «СМЕРШ».

Как он радовался, когда Крым стал нашим, когда Крымский полуостров возвратился к своему «материку» – России, от которого откололся из-за прихоти, глупости и неправомерности передачи Украине партийным волюнтаристом Никитой Хрущевым.

– Что вас в Иванове поражало?

– Меня поражали огромные объемы и масштабы его общественной работы. Он часто выступал перед молодежью, о чем я говорил ранее. К нему нередко наведывались операторы и репортеры телевидения и радио…

В ходе личного общения и его выступлений складывалось впечатление, что ему до всего есть дело «…ради безопасности страны». Он сильно переживал за развал Советского Союза, который защищал в годы войны. Ельцинский период деятельности в России называл ошибочным, позорным и вредоносным, потому что бывшему партократу виделся один только монетаризм. Армия, промышленность и сельское хозяйство были брошены на произвол судьбы. Ставка делалась на торговлю энергоресурсами.

«Ельцин подсадил Россию на нефтяную иглу и газовую трубу, – возмущался он, – и до сих пор мы находимся в этом наркотическом дурмане. Кое-какие деньги получаем, а что будет, если обрушатся цены на этот товар?

Заменили производство инженеров на юристов и экономистов, а промышленность убили – от самореза до шоколадки – все импортное. А покупаем все это там не за рубли, а за валюту. А ее все труднее и труднее становится заработать. Время спросит у правителей за их некомпетентность, но ответит народ своим животом…»