Читаем без скачивания Законы исчезновения - Борис Иванов

Работать надо было тоньше, чтобы в финале предстать перед старым приятелем жертвой форсмажорных обстоятельств. На Шегу надо было найти очень специфического покупателя. Который заплатил бы за носителя Дара настоящие деньги. И — что не менее важно — такого, который бы не надумал расплатиться с Полли просто сунутым ему под нос стволом пистолета. И Полли принялся искать такого покупателя — тщательно и осторожно. Настолько тщательно и настолько осторожно, что, вполне возможно, и не успел бы управиться с этим делом вплоть до самого возвращения Николая из мест не столь отдаленных.

Изрядной помехой было для Полли то, что Всевышний не сподобил его стать законченным подлецом. Поэтому отдавать мальчонку в плохие руки ему не хотелось. Так бы и ходил Полли кругами в поисках подходящего покупателя до самого морковкина заговенья, если бы этот самый покупатель не нашел его сам.

Его нашел Наставник.

Наставник подошел к Полли именно там и тогда, где и когда к нему и стоило подходить. Полли только что запер дверь, украшенную табличкой «Паульсен и Нильсен. Консультационное агентство», и, перейдя на противоположную сторону улицы, устроился за стойкой бара «Три картежника». Собственно, эта стойка, а не украшенный многочисленными отметинами от загашенных сигарет письменный стол «Консультационного агентства» была постоянным рабочим местом Тетушки Полли. Однако вести вдумчивые деловые толковища он привык только с теми, кому было «назначено». Этого никак нельзя было сказать о типе, который подошел к нему в тот вечер и осведомился, не возражает ли господин Паульсен против того, чтобы угоститься кружечкой «Гиннеса» за его, тогда еще незнакомца, счет?

— Мне рекомендовал обратиться к вам один наш общий знакомый, — уточнил он и толкнул по стойке к локтю Полли белый прямоугольничек визитной карточки.

Полли скосил на визиткку глаза и прочитал имя рекомендателя незнакомца. Вот уж о ком ему не хотелось вспоминать, так это о Лайонеле Манфреди, настоятеле Нового Приюта Южного округа. Но пренебрегать такой рекомендацией явно не стоило. Тем более что уже в первые минуты разговора выяснилось, что дельце, с которым появился здесь этот сухопарый, с резкими чертами лица тип, вполне могло быть решено ко взаимному удовлетворению сторон.

Человек, пришедший от настоятеля, был согласен платить деньги — и деньги вполне приличные — даже не за то, чтобы увести с собой Шегу, а просто за то, чтобы поговорить с ним пару часов наедине. А дальнейшее парнишка должен будет решить уже сам.

Он так и представился, этот тип, — Наставник — и все тут.

Полли испытал даже какое-то облегчение — в конце концов он не предпринял ни одного шага для того, чтобы сдать Ключика на руки этому странному типу. Поэтому он не стал противиться Судьбе. Поиграв немного — для порядка — в непонятки и получив самые серьезные заверения в том, что с мальчишкой не случится ничего, что бы шло против его воли, Полли коротко оговорил условия предстоящего товарообмена, с совершенно независимым видом отвалил от стойки и покинул «Трех картежников», чтобы, выждав условленное время, добраться до «Депозит-банка».

Там, в абонентском ящике, код которого назвал ему Наставник, его уже ждала оговоренная сумма федеральной «зелени». Оперативно — ничего не скажешь. Взамен Полли оставил в ящике листок из блокнота, на котором печатными буквами нацарапал адрес пансионата, где проживал Шега, и то имя, под которым он там значился. После чего запер ящик, распихал кредитки по карманам и постарался забыть все про исшедшее как дурной сон.

Как и когда именно Наставник явился к Шеге, Полли не знал. И то, о чем они говорили при этой встрече, узнал далеко не сразу и, в общем-то, не по своей воле.

Просто Шега исчез. И появился уже тогда, когда Полли потерял надежду снова увидеть его. Шега пришел прощаться.

Полли не знал, когда мальчишка забрался в его офис, может — прошлым вечером, может — ночью, а может — утром, незадолго до того как Паульсен заглянул сюда — просмогреть пришедшую за выходные дни почту и сделать необходимые звонки. Шегу он заметил не сразу. Тот сидел, скорчившись в тяжелом, задвинутом в темный угол кресле, и только глаза его, ставшие похожими на глаза загнанного в угол зверька, сверкали из полутьмы — огромные и полные тоскливого страха.

— Ты что? — окликнул его Полли. — Ты... Тебя обидел кто-нибудь?

Шега искоса глянул на него и еще сильнее сжался на сиденье.

— Нет... — ответил он нехотя. — Просто я пришел с тобой попрощаться. С тобой и с дядей Ником. Я ухожу. Далеко. Наставник велел...

Разумеется, Полли не ожидал от того темного типа ровным счетом ничего хорошего. Но что произойдет вот так странно, он все-таки не ожидал.

— Наставник? — осторожно переспросил он. Уверенности в том, что тот стремный тип не «заложил» его Шеге, у него не было.

— Угу... — отозвался малец. — Вы про него не знаете, дядя Полли. Это — такой человек... Он послал меня в лес... Только вы и про тот лес не знаете... Лес на дюнах...

Полли подавил вздох облегчения и поблагодарил Господа за то, что его сделка с Наставником осталась для Шеги тайной.

— И не вздумай! — строго оборвал он мальчишку. — Какой, к черту, лес! Какие дюны! Кончай ерундой голову забивать — себе и другим! Твое дело сейчас — выучиться и человеком стать! Чтобы мне перед дядей Ником за тебя краснеть не пришлось! И здоровье тебе подправить надо — вон худой ты, словно щепка... Никуда не годится это! Чем вас в пансионате только кормят? Вот что, я тебе подкину сейчас десятка два баксов — чтоб ты фрукты себе прикупил, что ли... Ну там — толкового чего-нибудь. На конфеты-сладости — не трать!

Он принялся нервно шарить по карманам.

— Не... — остановил его Шега. — Не надо, дядя Полли. Я больше не вернусь в пансионат. Я должен найти того человека, что заблудился в том лесу — около моря... Я должен его увести. Из тех мест, куда он попал. Иначе большая беда будет.

Полли подтащил стул к креслу, в котором скорчился Шега, уселся поплотнее, а само кресло развернул так, чтобы лучше видеть лицо мальчишки.

— Слушай, — произнес он строго. — В какие это края ты двинуть собрался? Чем тебе голову задурил этот — как бишь его — Наставник?

Он чуть было не добавил: «И откуда Наставник этот на твою голову свалился?» Но побоялся услышать в ответ наивно-простое: «Так ведь это вы его ко мне прислали, дядя Полли...» Вместо этого он сурово бросил:

— И про какую такую беду ты мне тут толкуешь?

Глаза Шеги расширились, тонкие загорелые пальцы еще сильнее вцепились в потертую ткань на коленях джинсов. Мальчишка уставился прямо в зрачки Полли.

— Н-неназываемый... — тихо, чуть запинаясь, произнес он. — Неназываемый вырвется из Мира Молний. Вырвется и придет в наши Миры!

Сказал он это с такой силой убеждения, что Полли на миг как-то смешался, закашлялся и поднялся со стула, чтобы скрыть растерянность.

— Слушай! — загудел он, наклонившись к мальчику и придав голосу максимально возможную уверенность. — Здорово тебе мозги затемнили, я чувствую... Я, конечно, понимаю — не такой ты, как все. Можешь не отвечать — я нутром это чую. Но ты не думай, что от этого одного ты умней меня стал. Нечего тебе в этих мудростях путаться. Выбрось ты из головы всяких разных неназываемых. А Наставнику своему — коли снова объявится — такое скажи: мол, не отпускает меня дядя Полли — никуда, ни в какие края. Мал я еще, мол. И вот что... Раз такое дело, что на тебя Наставник твой столь сильное действие имеет... Вот что, перебирайся-ка ты, сынок, на пару недель на проживание к старому доброму дяде Полли и забудь ты на фиг про все эти заморочки с неназываемыми да с лесами всякими. Знаешь, лучше вывезу я тебя на природу — за город, на озера... А с Наставником твоим я...

С Наставником старый добрый дядя Полли намерен был теперь разобраться более основательно. Хотя, конечно, при мысли о такой разборке у него начинало неприятно ныть под ложечкой.

Конечно, это было с его — Наставника — стороны полнейшим свинством: одно дело — договориться, пусть даже и не за слишком умеренную плату, о свидании со своим бывшим учеником. И совсем другое — сманить пацана, в которого уже вложены хорошие денежки. Правда, не его, Пауля Паульсена, Николая-Затейника — кровные, но сие не суть как важно. Сманить в какие-то неведомые края, причем с явным намерением ни гроша за это не приплатить... Свинство и наглость!

Следовало притормозить Шегу и подождать, пока тип опять выползет из своей норы — торговаться. И уж тогда по меньшей мере удвоить цену. Эти соображения придавали монологу Полли особую убедительность.

Шега оборвал его, покачав головой. И такая отчаянная безнадега прорвалась в этом его коротком движении, что Полли мгновенно осекся и растерянно уставился на мальчишку.

— Не получится, — тихо сказал Шега. — Не получится, дядя Полли. Я не могу ослушаться. Пусть Ник простит... Он очень много хорошего для меня сделал... Хотел сделать. И ты меня прости, дядя Полли...