Читаем без скачивания Принадлежать им - Мария Зайцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и засыпаю, с джойстиком в руках.
А просыпаюсь…
От того, что меня раздевают.
В четыре руки.
Вяло отбрыкиваюсь, потому что снится что-то такое… Тягучее. И из сна не хочется выныривать.
Но мои попытки легко блокируются.
Большой и тяжелый Артем тянет меня к себе на колени, уже с голой задницей, сажает спиной к себе, заставляя откинуться ему на грудь.
— Вот та-а-ак… Сонненькая… Сладенькая… — бормочет удовлетворенно он, тиская мои груди прямо под футболкой своими огромными лапищами и щекоча сильно отросшей щетиной, уже, практически, бородой, шею и плечи, — как мне нравится… М-м-м-м…
Вяло отвечаю что-то нечленораздельное, трогаю напряженные предплечья с ярко выраженными мускулистыми тяжами. И чувствую, как внизу меня тоже гладят.
Аккуратно, нежно, практически в синхрон с моими полусонными движениями и ласками Черного.
— Мокрая уже, да, Серый? — уточняет Черный довольно, — я так и думал… Горячая девочка наша. Давай ее пониже, брат.
И меня мягко тянут вниз, насаживая на здоровенный напряженный член. Ох… Ощущение распирания предельное.
Запрокидываю голову, не в силах это выдержать, тихо выстанываю свое возмущение прямо в губы склонившегося ко мне Черного.
— Чуть-чуть… Конфетка… Чуть-чуть еще… Хочу полностью… Давай… Позволь…
Его шепот завораживает и расслабляет одновременно.
Тихим вскриком встречаю совершенную наполненность, а затем — мягкие, раскачивающие толчки.
Меня держат. Не дают двигаться, да я бы и не смогла.
Я только стонать могу и кричать, когда Черный увлекается и меняет темп, становясь уже совсем неаккуратным и жестким.
Сонная расслабленность слетает окончательно с меня, ее заменяет возбуждение. Мне хочется уже самой быстрее и грубее.
Выгибаюсь в пояснице, чувствуя, как по клитору все настойчивей скользят опытные пальцы.
Открываю глаза и вижу, что Серый, сидя рядом, чуть подается вперед и ласкает меня внизу, не сводя темного внимательного взгляда с того, что там происходит. Как его брат берет меня, бесстыдно и широко раскинув мои бедра.
Заметив, что я смотрю на него, Серый усмехается и усиливает напор, отправляя меня к звездам точными, уверенными ритмичными нажатиями.
Его брат матерится, ускоряясь и выпуская меня из своих лап, чтоб поудобней перехватить за бедра, и я падаю прямо в руки Серого.
Он смотрит в мои плывущие от кайфа глаза, впитывая в себя все эмоции, до самых потаенных.
А затем, когда его брат кончает, едва успев покинуть мое тело, перетаскивает к себе на колени. Сажает лицом к себе, стягивает через голову футболку, которую Черный не удосужился стащить с меня, отбрасывает в сторону.
И все это молча.
Меня еще трясет от пережитого оргазма, но вопрос вырывается сам собой:
— Почему ты меня не поцеловал сегодня у машины? — шепчу я, жадно рассматривая его спокойное холодное лицо.
За спиной раздается довольный смешок Черного.
А Серый, помолчав мгновение, тихо отвечает:
— Потому что в этом случае я бы не смог остановиться.
И, не дав мне толком времени, чтоб переварить смысл этой фразы, дергает к себе за затылок и целует.
И больше не останавливается.
Не может, теперь я это знаю.
_______________________________________________
Мои хорошие, чуть-чуть роскоши для вас от Танюши ( и да, арты теперь будут не просто горячими, а эстетически-горячими). Все для вас, мои нежные фиялки) И мои страстные развратницы.
И вот вам Дана, уговаривающая Аленку)))
47. Выход в свет. Подготовка
— Мне не нравится, — холодный голос Серого заставляет фыркнуть и картинно закатить глаза. Ну прямо очень картинно.
— Нормально, — рычу я, — что тебе не так?
— Мне не нравится, — еще больше леденеет его тон, — снимай.
Да блин!
Встречаюсь взглядом с перепуганной девушкой-консультантом салона супер дорогого бутика, под завязку набитого нереальной стоимости брендовыми вещицами, понимаю, что отсюда мне избавления тоже не ждать, эта овечка слово боится лишнее вякнуть, разворачиваюсь и, грозно стуча голыми пятками по блестящим плитам пола, топаю обратно в примерочную.
По пути проклинаю тот день, когда согласилась на предложение придурка Костика. Лучше бы его реально братья Жнецы прибили! И сам меньше мучился бы, и меня бы от этого ада избавил.
А так, ему хорошо, лежит себе в больничке, весь загипсованный, пищу принимает исключительно в жидком виде и гадит тоже жидким. Красота!
А я тут отдувайся за него!
— Синее ей дайте, — холодно командует Серый, — да не Прада, Прада — уберите, к хуям и сожгите. Я его даже специально выкуплю для этого. И Версаче туда же. Пиздец… А вот Валентино… Пожалуй…
В примерочной я с ненавистью сдираю с себя очередной шедевр высокой моды, принимаю от продавца что-то ярко-синее, длинное и невесомое совершенно.
Пару секунд с недоумением верчу его, не понимая, где вход, где выход, пока, наконец, не разбираюсь. Натягиваю. Смотрю на себя.
Ну что сказать?
Пиздец, как любит выражаться старший Жнец, кстати, крайне элегантно сваливший отсюда, типа, по делам.
Сейчас я очень сильно ему завидую. И очень не люблю младшего Жнеца, который у нас, оказывается, не только маньяк и ледяной придурок, но еще и эстет.
У него, оказывается, все рубашки — от какого-нибудь охрененного кутюрье. А часы — от самой известной и самой дорогой марки часов в мире.
Это мне, кривясь презрительно, старший Жнец сказал, пока мы ехали сюда, в камеру пыток.
А все почему?
А все потому, что Жнецы меня сегодня с утра в ультимативной форме уведомили, что мы все вместе идем на какую-то пафосную тусню.
На мой закономерный вопрос, нахрена там, собственно, я, в каком я там должна быть статусе, они лишь переглянулись по своей долбанутой привычке телепатически общаться взглядами, и никак не пояснили свои странные желания.
У меня на сегодня были планы, вообще-то.
Наш проект, легальный, само собой, а не тот, который Серый со Сказочником пилили в свободное от нашей учебы время, близился к финалу. Также к финалу близилась моя учеба, я завершала второй курс, и до защиты проекта оставалась пара дней.
И, вот честно, у меня было, чем заняться, помимо скачек по бутикам с
