Читаем без скачивания Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Об организации взаимодействия между бомбардировщиками и истребителями подробно повествуют строки отчета 2-го бак: «К истребителям был послан командир 35-го гв. бап подполковник Борцов, который командует 17 дней и всех принципов взаимодействия, выработанных в корпусе, не знал. Кроме того, он не знал маршрута полета и боевого порядка бомбардировщиков. На аэродром к истребителям прибыл в тот момент, когда истребители взлетали для прикрытия бомбардировщиков»[213].

Отсутствие взаимодействия между бомбардировщиками и истребителями самым негативным образом сказалось на результатах вылета. На подходе к цели девятка «пешек» 205-го бап, шедшая под сопровождением 6 Як-9 20-го иап, подверглась внезапной атаке пары немецких истребителей, которые сбили один бомбардировщик. По всей видимости, эту победу одержал пилот из 8./JG52, лейтенант Бертхольд Кортс (Korts Berthold). Вскоре после сбрасывания бомб группу «пешек» атаковало свыше 20 немецких истребителей из состава III/JG52 и IV/JG51. По свидетельству экипажей, атаки велись со всех направлений. Было сбито 3 Пе-2 и 2 Як-9, а один бомбардировщик серьезно поврежден. Вскоре группа сопровождения 20-го иап окончательно распалась — одна пара «яков» оторвалась, тогда как у другой произошел отказ оружия. Ее пилоты вынуждены были пристроиться под защиту оборонительного огня группы бомбардировщиков. Согласно немецким данным, по два сбитых Пе-2 были записаны на счет унтер-офицеров Гельмута Хольца (Holtz Helmut) и Йохана Маркля (Markl Johann) из отряда 11./JG51.

Тяжелый бой пришлось выдержать и второй девятке из состава 35-го гв. бап, шедшей под прикрытием 8 Як-9 того же 20-го иап. В районе Нарышкино на высоте 3100 метров бомбардировщики были атакованы 10 FW-190 и 3 Bf-109, которые произвели до шести атак. При этом истребители сопровождения разошлись в разные стороны, а с бомбардировщиками осталась всего пара «яков». В результате воздушного боя было потеряно 3 Пе-2. Отметим, что на сей раз противниками советских экипажей стали пилоты из состава 7./JG51. Унтер-офицером Генрихом Диттльманном (Dittlmann Heinrich) было сбито два, а лейтенантом Карлом-Хайнцем Вебером (Weber Karl-Heinz) один советский бомбардировщик.

Вернемся к рассмотрению событий 17 июля в полосе наступления 3-й армии. С самого утра они приняли нежелательный для советской стороны оборот. Расположение частей 25-го стрелкового корпуса подверглось ожесточенной бомбежке, что задержало его наступление до середины дня. Когда пехота и танки 1-го гвардейского танкового корпуса снова попытались перейти в наступление, они подверглись ожесточенной бомбежке и контратакам немецких танков, потеряв в ходе боя до 50 % материальной части[214].

Штаб 1-го гвардейского танкового корпуса докладывал, что в соединении особенно остро стала ощущаться нехватка зенитных средств. ПВО корпуса состояла из 80-го гвардейского артиллерийского полка ПВО, имевшего 16 орудий МЗА и 16 пулеметов ДШК, а также 4-й зенитно-пулеметной роты с 36 ДШК. Штаб корпуса прикрывали 8 орудий МЗА и 8 ДШК. 34-й танковый полк прорыва имел на вооружении 4 орудия МЗА. Тылы корпуса прикрывались 4 орудиями МЗА и 8 ДШК. Кроме того, каждая танковая бригада имела по отдельной роте, в которой на вооружении имелось 9 ДШК.

На деле эффективность зенитной артиллерии оказалась весьма низкой, что подтвердил опыт боевых действий. «Учитывая превосходство авиации противника и ее активность, средств ПВО корпуса было недостаточно. Прикрытие пулеметным огнем ДШК абсолютно неэффективно. Надежным является только орудийный огонь», — докладывал штаб корпуса. То, что 1-й гвардейский танковый корпус входил в состав то одной, то другой армии, также отразилось на его обороноспособности: «63 армии входе боя 14.7 были даны в распоряжение корпуса два артиллерийских полка ПВО (1371 ап и 1349 ап), но уже к исходу дня 16.7 были изъяты при переходе корпусов в подчинение 3 армии. 3-я армия средств усиления ПВО корпусу не дала до окончания его действий в составе армии»[215].

Отметим, что за все время пребывания в составе Брянского фронта (13–23.7.43) части 1-го гвардейского танкового корпуса неоднократно подвергались ожесточенным налетам вражеской авиации, совершившей, по оценкам наземных наблюдателей, 3816 самолето-вылетов и уничтожившей 26 танков. Согласно другим данным, потери соединения были более скромными, составив за период с 12 по 24 июля 5 Т-34 и 8 Т-70[216]. Несмотря на прикрытие танковых бригад истребителями 3-й гв. иад практически во все периоды сражения, советским пилотам редко удавалось сорвать бомбежки противника. Характеризуя борьбу за господство в воздухе над боевыми порядками своего соединения, генерал М. Ф. Панов писал: «Превосходство авиации противника в воздухе над боевыми порядками корпуса было несомненным. Авиация была основным средством воздействия противника на наступающие соединения и части корпуса. Весьма часто потери от авиации противника превышали потери на поле боя»[217].

17 июля основная тяжесть в отражении немецких налетов легла на плечи пилотов 234-й иад, которая после короткого отдыха снова была введена в бой. Первый же день боевой работы на Брянском фронте принес пилотам полковника Е. З. Татанашвили «улов» в виде 4 Ju-87 и 9 FW-190. Безусловно, не все эти победы подтверждаются немецкими документами. Однако одну весьма чувствительную потерю от действий летчиков 234-й иад понесла эскадра StG2, лишившаяся командира 2-го отряда кавалера Рыцарского креста Эгберта Якеля (Jaeckel Egbert). Из мемуаров Руделя следует, что Якель прославился не только как мастер бомбардировочного удара, но и как заядлый воздушный боец, имевший на момент своей гибели 12 сбитых советских самолетов, большинство из которых, по мнению Руделя, составляли истребители. Точная очередь одного из пилотов 234-й иад в районе Большое Очкасово поставила точку в карьере немецкого аса. Немецкие источники указывают, что Якель был сбит истребителями Ла-5, однако эта информация не находит своего подтверждения. В документах 15-й воздушной армии упоминания о победах «лавочкиных» над «штуками» за 17 июля отсутствуют. Судя же по оперсводкам 234-й иад, на эту победу претендуют сразу три пилота дивизии: старший лейтенант А. К. Виноградов и капитан К. Ф. Захаров из 233-го иап, а также красноармеец А. Н. Радченко из 248-го иап.

Неожиданно для командования 1-го гв. иак тяжелые потери 17 июля понес весьма успешно действовавший в районе Болхова 65-й гв. иап. На свой аэродром не вернулось 4 Як-1 во главе с Героем Советского Союза лейтенантом Г. Г. Гуськовым. Восьмерка «яков» в вечерних сумерках атаковала 18 Ju-88, шедших под прикрытием такого же количества FW-190. Немецких самолетов в воздухе оказалось так много, что после команды ведущего атаковать бомбардировщики группа истребителей распалась на отдельные машины, в результате чего пилоты друг за другом практически не следили.

Лейтенант Г. Г. Гуськов, несмотря на свой 20-летний возраст, сумел за короткое время стать одним из результативнейших пилотов 65-го гв. иап. Начав воевать в ноябре 42-го года, он уже в начале января одержал свою первую победу. К концу же марта 43-го года на боевом счету пилота числилось уже 11 немецких самолетов. Командование дивизии не могло не отметить столь стремительный взлет. 24 мая 1943 года молодому пилоту было присвоено звание Героя Советского Союза. Всего на момент своей гибели ас имел на своем счету 16 сбитых немецких самолетов.

Боевые действия 65-го гв. иап получили высокую оценку со стороны командования 20-го танкового корпуса. Отмечая, что общее соотношение сил авиации на болховском направлении было на стороне противника, штаб соединения отмечал: «Приданный корпусу полк истребителей даже при своей малочисленности оказал большую помощь. Плохо одно — бомбардировщики противника бомбили в дождь, для нас это была нелетная погода»[218]. Остается добавить, что на болховском направлении 65-й гв. иап продолжал действовать до 18 июля, уже через четыре дня воссоединившись со своей дивизией на аэроузле Выползово.

Наступление 3-й и 63-й армий 17 июля окончилось неудачей. Армия генерала А. В. Горбатова продвинулись на 2 километра, тогда как объединение В. Я. Колпакчи и вовсе осталось на месте. Командованию Брянского фронта стало очевидно, что без ввода в сражение переданной в состав фронта еще 14 июля 3-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко добиться решительного успеха не удастся. На этом первый этап наступления войск Брянского фронта закончился. Положение немецких войск восточнее Орла тоже было весьма непростым. Активные наступательные действия левого фланга Западного и основных сил Центрального фронтов недвусмысленно указывали на замыслы советского командования по окружению и уничтожению всей орловской группировки. Особенно опасным выглядел прорыв 11-й гвардейской армии, которая частью сил наносила удар в обход болховской группировки с запада, а другой нацеливалась на шоссе Орел — Брянск. Во многом судьба сражения на Орловской дуге решалась именно здесь.