Читаем без скачивания ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

Я отсортировал несколько десятков дел, которые происходили в определенных местах — в принципе, вокруг каждая точка на карте обросла бумажными клочками, уже даже швейные иголки не пробивали такой толстый слой, чтобы что-то новое прикрепить.

Черт, и это всего одну неделю посмотрели. И это только то, что в сводки попало. И не страшно им на улицу-то выходить?

Итого у нас четыре точки.

Катакомбы под шоколадной фабрикой — та странная стена, от которой перло скверной, и где так быстро все подчистили Грешники. Вглубь там я не копал, источник силы там точно какой-то был. Но с другой стороны, это место скомпрометировано.

Дом Пруткиных на Смоленке, чья расческа мне не понравилась при покупке вещдоков. Как тогда «коп-барыга» сказал? Третье самоубийство за месяц. И по новым сводкам на Смоленке постоянно жесть какая-то творится. Но вот именно, что постоянно.

Я задержал дыхание и приблизился к самой старой карте, что удалось добыть Мораку. Крестики, нолики, блин, какие-то.

«…кладбище там было…» — подсказал Ларс: «…это крестики, а вон там правее нолик — так-то виселица, там одно время церковь еретикам галстуки вязала…»

Ладно, причина хреновая, но, допустим, что весомая.

Третья точка — сиротский дом на Каланчевской. Принадлежит семье Львова — благотворитель хренов, небось от налогов уходит. Хотя по сводкам тут и драки, и грабежи, и жмуров куча с фобосами, особенно по весне, когда снег сходит. Злая атмосфера, но как-то все естественно выглядит. Хотя фиг поймешь, что раньше появилось — скверна, которая злобу распаляет, или злоба, которая скверну привлекает. Квест на уровне курицы с яйцом.

«…там база у Демьяна…» — заметил Ленька: «…он там пацанов натаскивает, тренирует на прохожих… Давно их разогнать хотят, но он страже башляет, чтобы особо не лезли… Место гиблое, но купеческие ряды близко. Все знают, что ходить там нельзя, а все равно пьяные купчики норовят до бань дорогу срезать…»

Ладно, допустим, и тут пустышка. Тогда остается переулок Морозовский, где, судя по газетной вырезке не так давно открыли, цитирую: «первый и единственный в своем роде художественный электро-театръ». Кто именно открыл непонятно, но Львов один из акционеров. И есть еще десяток полицейских сводок, как ошарашенные увиденным люди теряли контроль и бросались на соседей.

Но это тоже понятно, вроде, прибытие поезда братьев Люмьер первые зрители тоже расстреливали, перепуганные надвигающимся поездом. А в этом мире такое можно и за фобосов принять. Хотя фобосы тоже были — по сводкам из Ордена, только за последние две недели было четыре вызова.

А если еще вот так посмотреть на карту, то и река рядом, а оттуда по течению до места, где плотину упырями забило всего-то ничего. А если посмотреть на старую версию карты, то здесь просто пустырь. А место ведь проходное, но строить ничего не хотели. Что-то знали или чувствовали? Надо бы проверить, да и в кино я давно не был.

Глава 25

Как истинному герою, мне очень хотелось пойти одному. Не подставлять команду и не втягивать ее еще глубже в неприятности. Но я не в кино, хотя иду в кино. Вот такой каламбур получился, которые чоповцы не оценили.

Я снова прилип к карте, выбирая возможные варианты подхода к объекту. Здоровое здание в классическом стиле с толстыми, высокими колоннами, широкой мраморной лестницей и кучей входов-выходов, как парадных, так и служебных.

Перед электротеатром площадь, с одной стороны река, с другой — широкий проспект. Сзади, как был пустырь, так и остался до сих пор. Пытались разбить парк, но по какой-то причине бросили. Со слов Стечи, который уже один раз наслаждался киношкой, сейчас там заброшенная стройплощадка — что-то уже раскопали, а где-то еще не разгребли. При этом деревьев нет, только кустарник.

Так что вариантов скрытного подъезда не было. И опять же, не на «буханке» еще ехать — самая приметная моторка в городе, а то и во всей стране.

Переключились на карту подземных коммуникаций. Ближайший люк в километре. С реки в теории может быть проход, но прямо напротив театра на другом берегу полицейский участок — что-то типа береговой охраны, которая (опять же по слухам от Стечи) получает деньги за подсветку театра своими прожекторами по ночам.

Ладно, а если вспомнить лихую «арбатскую» жизнь? Пожарная инспекция, которая приедет на проверку? А, может, иностранный режиссер, хочет посмотреть, где будут его фильму показывать? Внутрь-то может и пустят, а дальше что? Валить все, что движется?

Санэпидемнадзор в костюмах химзащиты? Сэмитировать черногниль и всех эвакуировать? Прикольно, но тогда об этом не только Львов, а весь город узнает.

«…Ммм, думай, Матвей. Думай…» — подразнил меня кто-то из фобосов: «…а то кино очень хочется посмотреть…»

— Так, а сеансы сейчас там проходят? — я обернулся на чоповцев. — Или как комендантский час ввели, так и закрыли все наглухо?

— Ночные сеансы только отменили, — с каким-то явно теплым воспоминанием о таком сеансе ответил Стеча. — Во всем остальном аристократия не хочет себя ущемлять. Пир во время чумы, все дела. Так что с обеда и до девяти открыто.

— Ммм, а репертуар какой? Есть что интересное?

— Народное в основном, — продолжил Стеча, — Понизовая вольница, это про Стеньку Разина, как он с деймосами сражался. Потом про купца Калашникова, но этот ругают. Есть еще любовная драма с Идой Рубинштейн в главных ролях, но туда вообще не пробиться, билеты моментально раскупают.

— Ты прям знаток, — хмыкнула Банши.

— Не знаток, а ценитель, — Стеча поднял указательный палец вверх, но потом смутился. — И, вообще, мне по работе надо было.

— Морак, организуешь нам билеты на вечерний сеанс? На любой фильм, — я посмотрел на парня, который практически все время ошивался рядом и «приглядывал» за нами.

— Сделаем. Что еще?

— Ну давай загибать пальцы, — я хмыкнул и посмотрел сначала на Банши, потом на Стечу. — Смокинг, парик и накладные усики для меня, вечернее платье для дамы и… и по списку, в чем там девушки на бал ходят? Потом лимузин и шоферскую фуражку для Стечи. Хотя нет. Фуражку для Гидеона, а стеча будет в роли телохранителя. Короче, молодые бояре, — я показал на себя и Банши, — выходят в свет.

— Не все детали понял, но суть уловил. Сделаем.

Это действительно было странно — видеть, как одни люди развлекаются, когда другие сейчас трясутся от страха, охраняя свои дома. Когда линия вооруженных стражников и блокпостов разделяет вечерний город. С одной стороны — суетливый народ, спешащий закончить свои дела до наступления комендантского часа, вооруженные до зубов патрули и армейская техника на блокпостах. А с другой, дорогие лакированные моторки, и струйка нарядных людей — все эти перьевые шляпки, шубки, цилиндры, смокинги и лакированные туфли, начищенные до такого блеска, что в них первые фонари отражались — и все это тянется по красной дорожке к широко распахнутым дверям электротеатра.

Охрана тоже была. Много, но при этом деликатно не бросалась в глаза. Снайперы на крыше, фургон с резервом на краю парковки и с десяток бойцов (только на парадном входе) в форменной одежде «Прайда», выполнявшие роль контролеров.

И тут мы такие…

Гидеон в форме водителя с глубоко натянутой на лоб фуражкой, пышными бакенбардами и длинными усами подвез нас к самому краю красной дорожки. Стеча в мундире несуществующего охранного предприятия открыл мне дверь, любуясь на свое бородатое отражение в носке моего ботинка. Говорю, же отполировано до зеркального блеска!

Все настолько торжественно, дорого и богато (спасибо неистощимым ресурсам Исаева), что мне казалось, будто это не я вылезаю из машины. А сначала вышли туфли, потом выбрался смокинг с тростью, а за ними уже запонки и все остальное.