Читаем без скачивания Модус вивенди - Дарья Кузнецова

Приготовление кофе я заканчивала в тишине и глубокой задумчивости. Все-таки житейская мудрость, проницательность этого человека и его способность находить вещам простые и невероятно точные определения иногда ставят меня в тупик и заставляют завидовать. Уметь не усложнять жизнь — это тоже талант.

Взяв с меня обещание вечером непременно выгулять Македу, Савельев отправился по каким-то своим делам, не вдаваясь в подробности. Вообще, меня уже некоторое время не покидало ощущение, что у штабс-капитана появилась дама сердца. Но я, боясь сглазить или обидеть, старательно делала вид, что ничего такого не замечаю.

Пока я окончательно просыпалась, пила кофе и гладила бесконечно довольную вниманием собаку, короткий пасмурный осенний день окончательно превратился в плотные сумерки. А потом, пока собиралась с силой воли, чтобы выйти на прогулку, пришел, как и обещал, Ветров, своим неожиданным появлением на пороге кухни заставив меня испуганно дернуться.

Я хотела спросить, как он попал в дом, но запоздало вспомнила, что охранная система была настроена на Одержимого еще до командировки, а исключить его из списка доверенных лиц я пока не успела. Царица, сидевшая к дверному проему спиной, потешно сдвинула назад уши, скосила глаза, чтобы не вывести морду из пределов моей досягаемости, и пару раз адресно махнула хвостом новому лицу. Но здороваться не пошла; кажется, она так и не смогла простить Одержимому оттоптанную лапу, поэтому относилась довольно прохладно.

— А я гадал, проснулась ты или нет. Привет, — с усмешкой проговорил мужчина, подходя ко мне. Склонился, опираясь одной рукой о спинку стула, второй слегка приподнял за талию, прогибая назад и целуя с такой жадностью, будто расстались не утром. Впрочем, я тоже поняла, что очень рада его видеть, просто соскучиться еще не успела, и ответила со всей искренностью, обнимая плечи мужчины и пробегая пальцами по колючим волосам. Прервала поцелуй собака: с недовольным ворчанием она попыталась пристроить голову у меня на коленях, бодая в локоть Ветрова. Тот со смешком опустил меня на место.

— Ревнует, — смущенно пояснила я, утешающе гладя длинную собачью морду.

— Ну, у нее есть повод, — весело согласился мужчина. — Опять перешла на кофейную диету? — добавил ехидно.

— Я пытаюсь проснуться, — возразила я. — У меня после сна кусок в горло не лезет, надо немного прийти в себя. Тебе не холодно в одном мундире? — нахмурилась я, сообразив, что меня настораживает во внешнем виде мужчины. — Там вроде бы мороз ударил.

— А мне надо было в верхней одежде в кухню ломиться? — логично возразил он. — Все, теперь верю, что ты еще не проснулась, пей свой кофе.

— Прогуляемся, а потом будем завтракать. То есть ужинать, — резюмировала я и задумчиво добавила: — Знаешь, мне кажется, что будет не так сложно к тебе привыкнуть, как я боялась. Мне кажется, я уже почти привыкла…

— Я чертовски рад, что ты это поняла, — рассмеялся он. Окинул меня задумчивым взглядом и качнул головой. — Я так понимаю, этот внешний вид — месть за вчерашний саван?

— Внешний вид… Внешний вид! Игорь, у меня вся кожа в отметинах, я даже поначалу подумала, что это какая-то болезнь, — опомнившись, пожаловалась я. Поначалу планировала высказаться более негативно и, возможно, даже поругаться, но потом изменила намерение. Глупо и нечестно предъявлять претензии за спонтанное проявление страсти. Он же не мог специально меня таким извращенным способом «пометить»! Во всяком случае, я надеялась, что не мог, но от этого мужчины можно было ожидать чего угодно.

Он с насмешливой улыбкой на губах присел на соседний стул и потянул меня к себе на колени.

— Просто у тебя кожа слишком нежная, — пояснил, неторопливо вытаскивая заправленную в юбку водолазку. — А быть еще осторожнее я не могу, слишком ты меня возбуждаешь, — проговорил он, запуская ладони мне под одежду и медленно подтягивая ее вверх. Я и не подумала сопротивляться, с удовольствием обнимая мужчину за плечи.

— Гулять мы уже не пойдем? Боюсь, это слишком жестоко по отношению к Ее Величеству, — виновато проговорила, не зная, перед кем из них двоих мне более неудобно.

— Пойдем, — согласился Одержимый. — Но я хотел оценить ущерб. Ну и, конечно, воспользоваться случаем к тебе прикоснуться. Я соскучился.

— Да следов, наверное, уже не осталось, я ранозаживляющим помазала, — предупредила я, но он все равно задрал водолазку почти до шеи, внимательно разглядывая меня. И я поймала себя на мысли, что очень не хочу куда бы то ни было сейчас идти, потому что от одного этого взгляда стало горячо и сладко.

— Да, почти все прошло, — констатировал мужчина, с явным сожалением отпуская водолазку и позволяя ее расправить. — Придется целовать тебя по большей части там, где это не заметно под одеждой. И я начинаю радоваться, что ты придерживаешься строгого стиля, — улыбнулся он, с явным намеком проводя по моей груди, животу и бедру. — Ладно, пойдем гулять, а то останется твоя собака без моциона.

Ветров выпустил меня из рук и вслед за мной двинулся в холл, неприметная дверь из которого вела в комнату, где хранилась верхняя одежда.

Попутно в очередной раз подтвердились мои предположения относительно поведения Одержимого: когда он хотел, он мог продемонстрировать примерную обходительность. Ту самую, которая в мелочах: своевременно подать руку, пальто или придержать под локоть. Причем выходило у него все естественно и спокойно, и сложно было поверить, что это именно он выводил меня из себя своей бесцеремонной грубостью и хамил, как последнее отребье.

— Игорь, а можно задать вопрос? — тихо уточнила я, когда мы втроем вышли из дома. Одержимый в форменной фуражке и форменном же пальто шинельного покроя смотрелся особенно внушительно, и сейчас рядом с ним, держась за его локоть, я чувствовала себя еще более хрупкой и уязвимой, чем обычно. Но, однако, сейчас это ощущение было приятным. Кажется, доверие мое к этому мужчине упрямо стремилось к абсолюту.

— А без введения никак? — со смешком поинтересовался он.

— Зачем ты пытаешься казаться хуже, чем ты есть? С первого момента нашего знакомства это ведь была не твоя естественная прямолинейность, а откровенная намеренная грубость. Зачем?

— Так проще, — неожиданно спокойно ответил он. — Если никого не подпускать близко, нет риска привязаться. С тобой, правда, не сработало, — мужчина насмешливо покосился на меня, а я не сразу нашлась с продолжением разговора. Контраст неестественной откровенности с глухой закрытостью был разительный, и я никак не могла сориентироваться и понять, в какой момент он отреагирует невозмутимо, а в какой — вспылит.