Читаем без скачивания Слуги Темного Властелина - Р. Скотт Бэккер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На волне клубящегося дыма и пыли плыл в их сторону адепт. Он остановился, паря над ними на высоте макушки дерева. Его черное шелковое одеяние развевалось на горном ветру, и золотая оторочка извивалась, точно змея в воде. Вот глаза и рот полыхнули белым светом. Залп стрел рассыпался пеплом, ударившись о шаровидный оберег. С ладоней адепта угрожающе взмыл призрак драконьей головы. Найюр отчетливо увидел блестящую чешую и глаза, точно круглые капли кровавой воды.
Величественная голова опустилась.
Найюр обернулся к Балайту, крикнул:
– Беги!
Клыкастая пасть распахнулась и плюнула ослепительным пламенем.
Клацнули зубы. Зашипела опаленная кожа. Но Найюр ничего не почувствовал – только волну тепла от горящего Балайта. Раздался короткий вопль, треск лопающихся костей и кишок.
Потом пена солнечно-яркого пламени схлынула. Очумевший Найюр обнаружил, что стоит один посередине выжженной пустоши. Рядом догорали Балайт и остальные утемоты, шипя, точно свинина на вертеле. Пахло гарью и жареным салом.
«Все умерли…»
Могучий крик сотряс воздух, и сквозь завесу дыма и бегущих скюльвендов Найюр увидел ряды окровавленных нансурских пехотинцев, несущихся к нему по склону.
Чей-то чужой голос шепнул: «Измерению нет конца…»
Найюр бросился бежать, перепрыгивая трупы, спеша, как и другие, к темной линии реки. Он споткнулся о древко стрелы, вонзившейся в землю, и покатился кубарем, уткнувшись в убитую лошадь. Снова поднялся на ноги, упираясь руками в нагретый на солнце бок, и устремился дальше. Обогнул молодого воина, который хромал вперед, не обращая внимания на стрелу, застрявшую в бедре, потом еще одного, который упал на колени и плевался кровью. Потом мимо проскакала кучка утемотов на лошадях. Впереди всех мчался Юрсалка. Найюр окликнул его по имени, Юрсалка мимоходом взглянул на него, но не остановился. Найюр выругался и продолжал бежать. В ушах гремело. После каждого вдоха приходилось отплевываться. Он видел впереди, на берегу, сотни воинов. Кто-то торопливо срывал с себя доспехи, чтобы пуститься вплавь, другие мчались на юг, к быстрине, где должно было быть помельче. Юрсалка и его спутники-утемоты стоптали тех, кто собирался плыть, и кинулись с обрыва прямо в реку. Многие из их коней потонули в водоворотах, утянув за собой и всадников, но нескольким все же удалось выбраться на тот берег. Земля пошла под уклон, и Найюр ускорил бег, мчась вниз длинными скачками. Перемахнул еще одну убитую лошадь, с размаху проломился через колышущиеся на ветру заросли ивняка. Заметил справа отряд имперских кидрухилей, разворачивающихся на склоне и стремительно скачущих навстречу беглецам. Спотыкаясь, миновал узкий глинистый пляжик и наконец оказался в толпе соплеменников. Растолкал всех, пробираясь к илистому берегу.
Увидел, как Юрсалка пробирается сквозь тростники, поднимаясь с конем на тот берег. Его ждали еще с десяток утемотов. Их кони испуганно храпели и взбрыкивали.
– Утемоты! – взревел Найюр, и они каким-то образом расслышали его сквозь гвалт. Двое из них указали в его направлении.
Но Юрсалка заорал на них, колотя по воздуху раскрытой ладонью. И те с каменными лицами развернули коней и унеслись на юго-запад вместе с Юрсалкой.
Найюр плюнул им вслед, вытащил нож и стал резать ремни доспеха. Дважды едва не свалился в воду. Испуганные крики становились все громче – топот копыт приближался. Найюр услышал треск копий и визг лошадей. Он принялся отчаянно тыкать ножом в сплетенные из кишок шнурки доспеха. На него обрушилось несколько тел, и Найюр пошатнулся. Он успел заметить всадника-кидрухиля, черный силуэт на фоне яркого солнца, сорвал доспех, повернулся к Кийуту. Что-то взорвалось в голове, горячая кровь хлынула в глаза. Найюр упал на колени. Истоптанная земля ударила ему в лицо.
Вопли, стоны, плеск от тел, падающих в быструю горную реку…
«Совсем как отец!» – подумал он и закружился в водовороте тьмы.
Хриплые, усталые голоса на фоне далекого хора пьяно поющих людей. Резкая боль – будто голову прибили к земле гвоздями. Тело – свинцовое, неподвижное, как ил на дне. Думать тяжело.
– Чего они, распухают сразу, как сдохнут, что ли? Вспышка ужаса. Голос послышался сзади, совсем близко.
Мародеры?
– Что, еще кольцо? – воскликнул второй. – Да отрежь ты ему этот сраный палец!
Найюр услышал приближающиеся шаги, ноги в сандалиях, бредущие через траву. Он медленно – быстрые движения могут привлечь внимание – проверил пальцы, потом запястье… Шевелятся? Шевелятся! Осторожно пошарил за поясом, сомкнул зудящие пальцы на своей хоре, достал ее, вдавил в грязь.
– Да ему слабо! – отозвался третий голос. – Всегда был размазней!
– И вовсе нет! Я просто… просто…
– Что просто-то?
– Ну, это же вроде как святотатство получается. Грабить покойников – это одно дело. А уродовать их…
– Разреши тебе напомнить, – ответил на это третий, – что трупы, которые ты видишь перед собой, – не что иное, как дохлые скюльвенды. Разве можно назвать святотатством, если ты изуродуешь проклятого… Ты гляди! Еще один живой!
Скрежет заржавленного от крови клинка, вынимаемого из ножен, удар, булькающий хрип. Найюр, не обращая внимания на головную боль, вымазался лицом в грязи, набрав ее полный рот.
– Все равно не снимается, зараза…
– Отруби палец, и дело с концом! – воскликнул второй мародер, так близко, что у Найюра волосы встали дыбом. – Клянусь нашим сраным Последним Пророком! Единственный, кому повезло найти на этих вонючих дикарях хоть сколько-то золота, и тому не хватает духу его забрать! Эй, а это что такое? Ну и здоров, сволочь! Сейен милостивый, а вы гляньте на его шрамы!
– Говорят, Конфас все равно велел собрать все их головы, – заметил третий. – Пальцем больше, пальцем меньше, какая разница?
– Вот! Только помялось малость. Как ты думаешь, это рубины?
Чья-то рука грубо ухватила Найюра за плечо, вырвала его из грязи. В полуоткрытые глаза ударило заходящее солнце. Мышцы напряжены, чтобы изобразить трупное окоченение. Забитый землей рот оскален в насмешливой ухмылке. И не дышать!
– Не, я серьезно! – сказала нависшая над ним тень. – Вы поглядите, сколько шрамов на этом ублюдке! На его счету сотни человек!
– За таких, как он, наверно, должны награды давать! Ты прикинь, это же каждый шрам – наш убитый соплеменник!
Его принялись ощупывать, трясти, тыкать. Не дышать! Застыть и не двигаться!
– Может, отнести его к Гавару? – предложил первый. – Вдруг они захотят его повесить или еще что-нибудь.
– А что, неплохая идея! – ехидно сказал тот, что держал Найюра. – Вот ты и понесешь, договорились?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});