Читаем без скачивания Практикум реального колдовства. Азбука ведьм - Николай Норд

Пьянство, сны и бесы

Хотя пьянство и является одним из грехов, но определить, какие силы, темные или светлые, преобладают в человеке, очень легко, когда человек пьян. Одни становятся добрыми, другие, наоборот, проявляют злость, начинают буйствовать. То есть под воздействием алкоголя может произойти отключка контроля мозга, контроля сознания человека над его поступками, и начинает проявляться то, что находится в биополе человека, в его подсознании. То же самое проявляется в человеке, если он подвергается воздействию наркотических средств или гипноза.

С оккультной точки зрения у пьяного человека значительно снижается его защита от колдовских происков за счет резкого падения его энергетики. К тому же он, ко всему прочему, становится легкой добычей энергетического вампиризма со стороны низших планов тонкого мира – бесов, неприкаянных душ и прочих подобных сущностей. Более того, после хорошего возлияния разрушается энергетический каркас человека, когда происходит отклонение чакр от своей нормальной оси, а это, в свою очередь, приводит к их разбалансировке и преждевременным болезням. В итоге алкоголик живет намного меньше отпущенного ему природой срока.

Опьяневший в муку человек теряет всякие силы и впадает в тяжелый сон, и вот тут-то его давно ждут его верные спутники – бесы. Пьяница спит и думает, что видит адские сны, но на самом деле в таком состоянии его астральное тело легко отрывается от физического и он попадает в низшие слои тонкого мира. Потом человек просыпается измотанный физически, энергетически и психологически – у него болит голова, у него настроение хуже некуда, он чувствует невероятную слабость.

Исходя из сказанного можно с уверенностью предположить, что алкоголизм – это не столько физическое, сколько полевое, энергетическое заболевание, которое провоцируется темными сущностями низших планов, не желающими терять своего донора. И если человек вдруг решит бросить пить, то ему тут же дается напоминание – во сне подставляются рюмки и бутылки с крепким пойлом, которое алкаш жадно взалкивает. Причем сон, как правило, наутро забывается, поскольку бывает настолько ужасным, что после него сознание отказывается его запоминать, оставляя этот сон в памяти замороженным и навсегда забытым. Зато в подсознании он остается крепко вколоченным и разрушающим остатки силы воли, готовым сработать в любое время, словно мина замедленного действия, проявив себя в какой-то неподходящий момент необузданной агрессией и непредсказуемыми поступками.

И когда пьянство продолжается изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, то человек начинает, в конце концов, метаться и жестоко мучиться между невыносимой жаждой алкоголя и осознанием в этом своей окончательной погибели. Но слабая, распущенная водкой воля не дает ему поступить правильно. Вот почему самому алкоголику всегда сложно бороться с зеленым змием и не всякое кодирование может помочь в этом.

Есть в народе такое выражение «Допиться до чертиков». И оно истинно по сути и заключается в том, что после очередного запоя у закоренелых пьяниц на некоторое время происходит разблокировка низшего астрального зрения, которое Господь закрыл для нормальных людей, и они видят тех самых чертей и бесов и прочих обитателей ада из низших планов, которые роятся вокруг несчастных и отсасывают их энергетику. И если у йогов и подвижников веры в результате медитаций и долгих молитв открывается астральное зрение в высшие сферы, то у законченных алкоголиков все происходит с точностью до наоборот.

Кстати, величайшие открытия ученых и гениальные творения людей искусства – это также прорыв подсознания в высшие сферы, происходящий в результате титанических раздумий над темой и высокой концентрации мысли. Недаром в творческой среде существует выражение «Нашло вдохновение» или «Муза посетила», когда все творится вроде как само собой, без каких-либо видимых усилий. Однако на самом деле этому предшествует гигантская работа мозга, вследствие чего следуют качественный скачок в восприятии информации и выход сознания в подсознательные сферы тонкого мира. В результате всего этого и рождаются шедевры, причем нередко во сне. Вспомним хотя бы Менделеева, Эдисона или Пола Маккартни с его знаменитой композицией Yesterday.

Можно сказать, что в обоих случаях действует ангельский или демонический дух, который помогает или ниспровергает своего визави, а то и непосредственно действует через него.

В принципе у каждого человека имеется свой ангел-хранитель и свой бес-искуситель. Один реет над правым плечом, другой сидит на левом, и между ними проистекает борьба за душу этого человека. Их силы равны, но своим поведением человек либо потворствует одному и противится другому, либо – наоборот.

В процессе жизненного пути человек может эволюционировать от добра к злу так же, как и в обратном направлении. Вспомним, как хорошо начинали Есенин, Паганини и как для них все печально закончилось. А Иероним Босх, чье воображение считалось больным и воспаленным, был в общем-то в здравом уме, но в пьяном угаре прямиком опускался в ад, откуда и черпал темы для своих чудовищных картин.

Мы знаем, что конец всех алкашей, впрочем, как и наркоманов, – это безвременная смерть уже разложившейся личности. Скептики, однако, могут мне возразить: мол, немало примеров того, когда с пьянчугами ничего не случалось в тех ситуациях, когда трезвого, казалось бы, ждала неминуемая смерть. Они вспоминают, как некогда Такой-то Такойтович, будучи крепко навеселе, свалился с пятого этажа, а Другой Другойтович – отпетый торчок – хорошо укололся и упал под асфальтовый каток, который его переехал, и все нипочем – живут оба. Разве что один только горбатым стал, а другой плоским, но образ жизни не поменяли: пьют и ширяются по-прежнему.

Отвечаю: пьяницам и наркоманам черт соломку, бывает, и стелет, но все это до поры до времени, пока они ему нужны как доноры. Но как только сосать с алкаша становится нечего, когда его энергетика истощается, бес окончательно и безжалостно добивает своего подопечного. Тогда они мрут как мухи в совершенно безобидных ситуациях. Просто запинаются и уже никогда не встают, раскроив голову о придорожный камень, либо сгорают в запойном сне или от передоза, когда у них отказывает изношенное, никудышное сердце; замерзают в сугробах, тонут там, где «море по колено», или мочат друг друга в пьяных разборках. И примеров тому тьма, в десятки и сотни раз превышающих так называемые благополучные случаи, которые оттого-то и запоминаются, что чрезвычайно редки и потому составляют исключение из правил и переходят в разряд баек, чья планида – долгая жизнь.

Что касается белой горячки и алкогольных снов и что при этом человек чувствует, то это многим известно не понаслышке. Что делать, половину России уложила на лопатки светлоглазая стерва. Но я тут не буду пересказывать чужой опыт, а сошлюсь на эксперимент, поставленный над самим собой, после чего читатели сами смогут сделать некоторые выводы.

Итак, для эксперимента, если его так можно было назвать, я вечером под минимальную закуску – ведь алкаши рукавом закусывают – в течение примерно полутора часов распил бутылку водки и завалился спать. Я применил технику так называемого контролируемого сна, то есть такого сна, когда просыпаешься после каждого эпизода с целью сохранения его в памяти, а потом вновь засыпаешь.

Эпизод первый

Бегу в ночи по каким-то грязным закоулкам, меня преследуют двое, кто именно – в темноте различить не могу, вижу только неясные черные силуэты. По дороге попадается две бутылки коньяка, стоявшие на деревянном крыльце старого, обшарпанного дома. Я поднимаю их и предлагаю одну своим преследователям в качестве откупного. Те отвергают мое предложение и сталкивают меня в какую-то яму, дна которой в сумерках не видно. Я теряю одну бутылку, освободившейся рукой хватаюсь за торчащую у края ямы железяку, а другой отовариваю по башке одного из преследователей, склонившегося надо мной и пытающегося отодрать мои пальцы от железки. Бутылка почему-то не разбивается, я продолжаю молотить вражину по голове, крича от ужаса и напрасно взывая о помощи…

Сон прерывается.

Эпизод второй

Нахожусь внутри какой-то убогой комнатушки барачного типа, вся обстановка которой состоит из двух нар, покрытых засаленными, растрепанными накидками, и стола, на котором стоит бутылка водки и стакан. Я сижу на одних из нар, похмеляюсь по причине больной головы и смотрю в распахнутое окно. За ним просматривается наводящий глухую тоску пейзаж зачумленных рабочих задворок, какой теперь можно увидеть лишь на холстах художников XIX, а то и XVIII века. Угрюмые заводские постройки, с прилепившимися к ним лачугами, повозки, запряженные лошадьми, на которых ввозят через заводские ворота уголь, а вывозят какие-то дощатые короба, похожие на гробы. Их обслуживают покрытые копотью люди в рваных кафтанах и остроконечных шапках. Из низких заводских труб вырываются языки кровавого пламени и клубы бурого дыма, заволакивающие половину неба. Воздух пропитан запахом серы.