Читаем без скачивания Да, скифы мы! «Откуда есть пошла Русская Земля» - Анатолий Абрашкин

АРИИ → СКИФЫ → РУССКИЕ

Разумеется, она нуждается в уточнениях и некоторых оговорках. В частности, относительно славян. Они появляются в центре Русской равнины лишь в середине I тыс. н. э. из Центральной Европы. Но с русскими у славян были общие предки – пелазги, этим объясняется наша языковая и культурная близость. Праславяне-пелазги мигрировали с Русской равнины на Балканы еще в IV тыс. до н. э., в последующем они были активными участниками Средиземноморской истории, но в конце концов часть их потомков возвратилась на свою прародину и влилась в русский этнос.

Имя «славяне», как считает подавляющее большинство специалистов, происходит от их греческого обозначения sklabos. Смысл и происхождение этого греческого слова филологам, однако, совершенно неясны. Произведение этнонима от славянских понятий «славы» и «слова» не выдерживает критики, поскольку нельзя объяснить, почему греки, как и латиняне, вставляли в него букву «к». Но мы можем прояснить тайну имени славян. Прежде всего заметим, что греческое «склавины» этимологически родственно самоназванию скифов – «сколоты» и арийскому слову «шуклат» – «светлый». Но все они произошли от общеиндоевропейского корня *skai.

В средневековой мусульманской литературе в течение нескольких столетий на огромной территории – от Португалии и Марокко на западе до Афганистана на востоке – для обозначения народов или отдельных групп людей широко использовалось название «сакалиба». Д. Е. Мишин в книге «Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье» подробнейшим образом описал и прокомментировал все известные случаи употребления этого термина и приписываемые ему различными исследователями значения. Если суммировать данные арабских источников, то этих назначений насчитывается три.

1. Сакалиба – это славяне.

2. Сакалиба – это светлокожие народы Восточной и Северо-Восточной Европы.

3. Сакалиба – рабы-чужеземцы, определенные в мусульманское войско или приставленные к различным службам во дворце халифа. При этом с IV по X в. слово «саклабы» стало общим понятием, обозначавшим евнуха или, по меньшей мере, считавшимся эквивалентом этого слова.

Арабское «сакалиба» и греческое «склавины», очевидно, имена-синонимы и обозначают они светлых людей севера. Что же до сопоставления их имени с евнухами, то следует вспомнить о культе богини Саки. Жрецами Великой богини в древнейших ритуалах выступали оскопленные мужчины. Не побоимся прочитать слово «сакалиба» по-русски – «Сако-любы», «возлюбленные богини Саки». Похоже, что изначальный смысл арабского слова был именно таким. Но тогда мы вправе заключить, что люди «сакалиба» – это потомки скифов, и славяне в том числе.

Итак, круг замкнулся. Славяне – значит «светлые». Тот же смысл имени, что у пелазгов, скифов и русов. Пелазги, наряду со скифами, входили в коалицию защитников Трои, а впоследствии участвовали в походах «народов моря». Так что связь скифов с праславянами имеет прочное обоснование. Что же касается этнических корней Рюрика, его дружины и вообще варягов, то это теперь дело вторичное. Самое главное, что они называли себя русами, принимая в качестве самоназвания этноним «светлые», как скифы и славяне, то есть причисляя себя к единой с ними исторической общности. И, кстати, будь эти варяги даже трижды кельты или шведы, но уж говорили-то они однозначно по-русски.

Наши отечественные историки, безусловно, признавая скифское влияние на азиатские народы, очень сдержанно и даже боязливо пишут о скифской экспансии в западноевропейском направлении. Евгений Александрович Молев, профессор Нижегородского государственного университета имени Н. И. Лобачевского – блестящий знаток античности и автор книги «Эллины и варвары» – на стр. 48 своего труда пишет: «Памятники археологии – скифские погребения, клады и отдельные вещи – встречаются на огромной территории – в Польше, Чехии, Словакии, Венгрии, Германии и даже в Центральной Франции. Разумеется, эти набеги скифов были эпизодическими и не повлияли на процесс формирования европейских народов. Но они внесли свой вклад в развитие некоторых элементов их культуры». Любого читателя, склонного к логическому анализу, этот фрагмент научного труда должен повергнуть в шок. С одной стороны – распространение следов материальной культуры на «огромной территории», а с другой – отрицание влияния «на процесс формирования европейских народов». С одной стороны – абсолютная (археологически выверенная) правда, а с другой – подобострастная ложь. В главе 13 мы проанализировали воздействие скифов на культуру народов Азии и Европы. Но в тысячу раз важнее было их влияние на политическую ситуацию в мире, в том числе в Европе. Если признать, что историческая наука – это своего рода война, то оговорки уважаемого профессора следует признать трусливой капитуляцией, сдачей в плен со всеми «потрохами». Но, может быть, это была минутная слабость, и ученый несколько «забылся».

Однако, перелистнув десять страниц, с удивлением читаем: «Отдельные отряды скифов совершали походы и на запад. В Центральной Европе осталось немало следов их пребывания. Скифские курганы и отдельные находки оружия, украшений, конской сбруи и кладов встречаются на территории Франции, Германии, Венгрии и Словакии. Однако походы в этом направлении были эпизодическими, хотя и продолжались и в IV веке до н. э. В целом они не повлияли на процесс развития европейских народов». Тут уже впору отбросить всякие сомнения: автор откровенно принижает достижения скифов, и это никакая не случайность, а вполне осознанная позиция. И она вызывает полнейшее недоумение! Вот, представим, на территории Венгрии найден скифский курган. Разве это не доказательство длительного проживания здесь скифов? А если это так, неужели они не повлиют на процесс развития местного народа? И разве могут быть походы из России в Западную Европу не эпизодическими? Тем более что они продолжались вплоть до IV в. до н. э., то есть 300 лет подряд! Вывод один: ученого страшит любой намек на выдающуюся роль скифов в мировой истории.

Вплоть до Франции встречаются скифские «находки оружия, украшений, конской сбруи и кладов», вся Европа усеяна свидетельствами их присутствия. И при этом уважаемый профессор заявляет во всеуслышание о ничтожной роли скифов в европейской истории. Как ни грустно признавать, но это пример откровенной скифофобии. Даже иностранным историкам такая позиция в диковинку. Тамара Т. Райс в книге «Скифы. Строители степных пирамид» пишет: «В России ученые используют термин «скиф» в самом узком смысле слова, применяя его в отношении сравнительно небольшого числа племен, обитавших по берегам Азовского и Черного морей, а также по берегам Кубани и Днепра. Но так как все конные кочевники скифской поры говорили на одном и том же иранском наречии независимо от того, прибыли ли они с берегов Днестра или с берегов Окса, похоже, есть причина полагать, что по крайней мере большинство из них были связаны между собой узами одной расы. На мысль об их определенном сходстве нас наводит характер их искусства, которое демонстрирует свои почти идентичные черты на территории этого достаточно обширного района. Присутствие «сибирских» элементов в западном искусстве (оба фрагмента выделены мной. – А. А.) оказывает поддержку точке зрения тех ученых, которые полагают, что скифы были родом из Западной Сибири, или <…> именно с Алтая». Родом скифы, как мы показали, из Малой Азии, на Алтай и в Сибирь они пришли в XI–X вв. до н. э., но показательно, что западные ученые признают активное скифское участие в европейских делах, а отечественные исследователи сознательно принижают их роль.

Самое интересное, что такая позиция Е. А. Молева не позволяет ему разобраться и в тех узкоспециальных вопросах, которые вроде как являются его «коньком». Профессору непонятно, как греки могли беспрепятственно колонизировать причерноморское побережье, когда там хозяйничали скифы. Этот вопрос он объявляет открытым и оставляет без решения. Но ведь в нем-то и вся «соль» происходивших в Причерноморье событий. И дружба переселенцев со скифами объясняется тем, что приплыли они из Малой Азии – места скифской прародины. Греческая «колонизация» черноморского побережья проходила при полной поддержке скифов. Только тогда все становится на свои места. В противном случае, скифы – хозяева Причерноморья, выглядят «петрушками», примерно так, как изображал их в комедиях «Лисистрата» и «Женщины на празднике Фесмофорий» Аристофан. В них скифы, выступая в роли полицейских, говорят на ломаном греческом языке, чем вызывают комический эффект. Ну, чем не русские «медведи»?

Западная культура формировалась как вариант отторжения традиций скифо-арийского мира. Она не впитывала варварские обычаи, а выстраивала свое культурное пространство на основе их отрицания. Наблюдая несхожесть двух этих миров, историки выдвинули тезис о незначительном влиянии скифов на формирование европейских народов. Но это не так. Европейцы искали свои собственные формы развития, отличные от варварских, а скифы выступали своего рода катализатором: поучаствовали в процессе и вышли из него, не оставив следов.