Читаем без скачивания Небесный охотник - Кеннет Оппель

— Сначала командная рубка, — сказал Хэл, совершенно равнодушный к окружающей его неземной красоте.

Он осторожно двинулся вперед. Дорье, как я заметил, умело составлял на ходу план корабля. Мы притормозили лишь для того, чтобы открыть двери нескольких кают членов команды. В двух мой фонарь высветил темные холмики — тела матросов, замерзших в собственных койках. Они были похожи на те мумии, что нашли в погибших после извержения Везувия Помпеях.

— Хотел бы и я так умереть, — заметил Хэл. — Во сне.

Что бы ни погубило «Гиперион» сорок лет назад, это случилось быстро и ночью.

Мы спустились по обледеневшему трапу в командную рубку.

Высокие окна были покрыты густым слоем инея, но всё же пропускали достаточно света, и мы смогли погасить фонари. Целые застывшие водопады воды стекали по стенам и стеклам. С потолка свисали сосульки. Несколько членов экипажа скорчившись лежали на полу, их тела вмерзли в лед. Капитан, на голове которого всё еще держалась фуражка, примостился на табурете возле рулевого колеса, навалившись на него всем телом. Кисти его сжимали рукояти, но я видел, что они не соединяются больше с запястьями. Они оторвались уже давным-давно.

— Что же с ними всеми случилось? — вслух размышляла Кейт.

На самом деле, ужасно было видеть всех этих мертвых людей, и мой разум вдруг сделался очень практичным и начал думать о них как о предметах, иначе я не смог бы спокойно смотреть на них.

Капитан внезапно дернулся, и я вскрикнул, но это всего лишь повернулось рулевое колесо и толкнуло его окостеневшее тело.

— Это хорошая новость, — отметил Дорье, глядя на вращающийся штурвал.

— Привод руля всё еще работает, — подхватил я, радуясь, что могу сосредоточиться на чем-то конкретном.

— По крайней мере, мы можем управлять им, — сказал Хэл. — Мы больше не будем всецело зависеть от милости ветров. Я сказал Янгбу, что мы, если сумеем, положим «Гиперион» в дрейф. Это даст нам возможность без помех заняться спасением имущества.

— Что значит «положить в дрейф»? — спросила Надира.

— Развернуть корабль по ветру, — объяснил я, — и закрепить руль, чтобы удерживать его на неизменном курсе. — Даже мощности оставшихся четырех двигателей «Саги» хватит, чтобы удержать «Гиперион» под ударами попутного ветра.

Хэл и Дорье бесцеремонно подхватили тело капитана, сдернули его с табурета и прислонили к стене. Хэл взялся за штурвал.

— Посмотрим, как он ходит.

Сорок лет одни лишь ветра управляли «Гиперионом». Теперь он снова обрел рулевого. Очень медленно Слейтер начал вращать штурвал.

— Корабль поворачивает, — сказал я.

Понимая, что Янгбу, оставшийся на «Сагарматхе», должен вторить всем его движениям, Хэл разворачивал «Гиперион» постепенно.

— Вот так нормально. Давайте привяжем его, — сказал он.

Дорье достал из своего рюкзака два мотка веревки, и мы с ним вдвоем закрепили рулевое колесо. «Гиперион» колыхался на ветру, пытаясь повернуться, но руль, которому помогали мощные моторы висящего над головой «Сагарматхи», удерживал его. Нас всё-таки потихоньку сносило, но мы больше не скакали по небу, будто дельфины.

— Теперь гораздо лучше, — отметила Кейт.

Судовые часы остановились в 23.48. Я взглянул на альтиметр: его стеклянный колпак треснул, стрелка застыла на 19 625 футах.

— Они поднялись слишком высоко, — сказал я. — Вот что убило их всех. Это был не мятеж. И не пираты. Все спокойно несли вахту или спали.

— Нет, — возразил Хэл. — Такая высота ещё не смертельна.

— Смертельна, если подняться слишком быстро.

— С чего бы им это делать? — фыркнул Хэл.

— Может, попали в восходящий воздушный поток. Я видел такое на «Бродяге». Если их разом забросило с двух тысяч футов на двадцать тысяч, это могло погубить их.

— Ты имеешь в виду, они замерзли насмерть? — спросила Надира.

— Нет, — ответил я, — они задохнулись задолго до этого. При таком стремительном подъеме у них из легких весь воздух будто выкачали. Они потеряли сознание. Вот почему все на полу. Только капитан сумел чуть-чуть продержаться.

Дорье молча кивнул, соглашаясь.

— Что ж, во всяком случае, эта теория нам подходит, — сказал Хэл. — Надеюсь, что вы правы. Если на корабль не нападали пираты, значит, мы будем первыми, кто опустошит его трюмы. Давайте двигаться.

Командную рубку наполнил звук, ужасно похожий на чей-то шепот.

Мы все оцепенели. Мои глаза метались по телам на полу, я почти ждал, что они сейчас зашевелятся и с треском высвободятся из ледяного плена. Хэл, с невесть откуда взявшимся пистолетом в руке, крутнулся к трапу, который был единственным входом и выходом в рубке. Ни на его ступенях, ни выше, возле люка, никого не было.

— Кто здесь? — крикнул Слейтер.

— Вороньееегнеззззз… — донесся ответ.

На этот раз я уловил, откуда шел звук, и вскрикнул, указывая остальным. Загробный шепот раздавался из обледеневшей решетки на стене рубки. Это был выход переговорной трубы с «вороньим гнездом». Спину мою словно обдало жаром. Я представил себе впередсмотрящего, поднимающего трубку к замерзшим губам, выдавливающего последний шепот из заледеневшего горла. Мы безмолвно уставились на решетку.

— … ессссссссссс, — прошептал голос, и теперь это было не что иное, как шорох мертвого воздуха в переговорной трубе.

— Это просто ветер, — сказала Кейт. — А слышатся голоса.

— Очевидно, — согласился Хэл.

Мы все прочищали горло и коротко, сухо посмеивались и всячески старались показать, что не придаем происшедшему особого значения.

— Вы захватили пистолет, — сказал я Хэлу.

— Всего лишь инструмент для ведения переговоров, — ответил он. — Никогда не знаешь, кто ещё может вдруг объявиться и заявить о своих правах на награду за спасение.

— Посмотрите, — произнесла Кейт. Она стояла у штурманского стола, вглядываясь в толстый слой льда, покрывающий карты. Все пометки были почти полностью уничтожены, но я всё же сумел различить следы очертаний Норвегии и Финляндии и морского побережья России. — Предполагалось, что Грюнель полетит в Америку. Тогда зачем им понадобились карты Скандинавии и России?

— Любопытно, но это не важно, — едва взглянув, бросил Хэл. — Я хочу добраться до трюмов.

Мы отправились в обратный путь по трапу, потом по изукрашенному льдом килевому мостику, прошли мимо сходного трапа, по которому спускались сюда, протискиваясь между сталактитами. Вскоре мы добрались до короткой лестницы, ведущей на главную пассажирскую палубу, но Хэл провел нас мимо неё, говоря, что мы вернемся сюда потом. Мы проходили мимо расположенных по обе стороны коридора запертых дверей камбуза, буфетной и всяких прочих помещений. Некоторые двери наполовину вмерзли в потоки застывшей воды, и понадобились бы определенные усилия, чтобы отбить их.