Читаем без скачивания Погружение (СИ) - Захаров Александр Александрович

Голоса здесь отсутствовали и стояла безмолвная тишина, которую тут же прервал крик Алин:

— Нет! Нет, не хочу это видеть! Твари! Ненавижу! — девушка все кричала, даже не пытаясь остановиться, все же дыхание ей переводить не нужно было.

Я же просто стоял и смотрел. Каждый раз, когда мне казалось, что видел самые отвратительные реалии этого мира, он умудряется меня удивить.

До стены оставалось каких-то метров десять, вот только приближаться к ней совершенно не хотелось. И да, я нашел всех жителей общины, только вряд ли Лирэ и Рэф обрадуются такой встрече.

Люди были живы, если конечно это можно назвать жизнь. Все они оказались нанизаны руками и ногами на металлические штыри, что торчали из стены. В самом низу, почти касаясь пола находились самые крупные представители общины, выше них были чуть менее крупные и так далее в плоть до маленьких.

Все они были так ужасно измождены, что походили на мумии, пролежавших в жарких песках пустыни несколько столетий. Но что самое удивительное, они медленно, едва заметно шевелились, словно под порывом невидимого сквозняка. То тут, то там я замечал, как их лица медленно начинают поворачиваться в мою сторону.

С каждым их движением, черные нити, которые я изначально принял за тени, становились все толще и насыщеннее. Они всё явственнее стали проявляться на телах несчастных, произрастая из животов и сплетаясь с другими. Становясь больше, нити стали проникать через рот и нос в головы жертв, и словно в ответ на это, стена тумана сдвинулась в мою сторону.

Сделав шаг, второй, третий вперед, стремясь уйти от надвигающейся опасности я приблизился к живой стене, уже почти полностью ставшей черной, лишь глаза каким-то чудом живых существ были видны под черными щупальцами.

Я встретился взглядом с одним мужчиной, что находился почти у самого пола. Взгляд его был полон странной смесью гнева, ненависти и надежды. Буквально вычленив его зов из вновь зазвучавшего потока голосов, поднял меч и приставив к шее, надавил на него.

— Ты что творишь? Сволочь! Я так и знал. Это все твои дружки- выродки! — в исступлении кричала Алин, наблюдая как падает голова мужчины на пол, усеянный костями животных, заманенных в ловушку до этого.

Я же, не обращая внимание, шел вдоль стены, выбирая тех, кто еще был в сознании и чей разум не был поглощен черными нитями. Таких оказалось немного, и все они находились внизу, видимо, как самые крепкие и выносливые.

Бредя все дальше, стараясь не смотреть в их обреченные лица, в надежде, что они не будут посещать в ночных кошмарах, я тем не менее понимал, что не смогу их никогда забыть. Измученные, обескровленные и высушенные, их ждала участь похуже смерти.

Алин с ее криками я заблокировал, выключив ее голосовой модуль, так что мой путь сопровождал лишь нестройный хор, в котором с каждым движением оружия становилось все меньше человеческого.

Тварь, питающаяся телами, почуяв неладное в начале пыталась воздействовать на меня психически, но с каждым «освобожденным», ее атаки становились все слабее. Потом она попыталась ударить меня своими нитями, но те лишь бессильно соскочили по броне, не сумев повредить даже герметик, закрывавший прорехи.

Бросив бесполезные попытки, нити двигались вслед за мной, периодически пытаясь воздействовать на меня ментально, показывая ужасающие картины пыток всех этих людей. Это было действительно ужасно, и я стал понимать все те чувства, что испытывают местные по отношению к Медным. Вот только было в этом что-то не правильное, что-то что не давало мне покоя.

Задержался я только у одного из поселенцев, точнее одной. Это была женщина, удивительно похожая на Рэфа и Лирэ, если тем добавить волос на теле. Не смотря на свой невысокий рост и далеко не самое крупное телосложением, занимала она нижний ряд и именно от нее шел тот самый зов, что вывел меня из тумана. Именно он послужил маяком, собравший других, почти сдавшихся, вокруг себя и позволивший мне положить конец их мучениям.

Мать Лирэ и Рэфа посылала мне образы, словно спрашивая о судьбе своих детей, и я ей мысленно ответил, обещая сохранить их ценой даже собственной жизни. В ответ она закрыла глаза и на своей щеке я почувствовал легкое прикосновение, словно от мимолетного поцелуя. Кивнув, словно женщина могла меня видеть, я уже выверенным движением руки прервал ее мучения.

Стоило только телу безвольно повиснуть на штырях, удерживающих его от падения, как черная тварь в очередной нанесла удар. Острая боль пронзила мою голову, и я со стоном рухнул на одно колено. Боль все возрастала, опять лишая желания жить, но я все еще слышал голоса разумных, молящих о спасении.

Каждое движение давалось с трудом, и освободив еще троих, к четвертому — последнему, я уже полз на одних руках, так как перестал чувствовать ноги. После убийства предпоследнего разумного, тело начало неметь, так что мне пришлось оставить меч на полу.

Монстр все давил и давил на меня как ментально, так и физически, оплетая своими щупальцами, затрудняя и без того невыносимо медленное движение. У меня создавалось впечатление, что костюм мне приходится нести на своих плечах.

Последние метры и то как я, опираясь на стены, миллиметр за миллиметром поднимался по стене вверх мне почти не запомнились. Зато прекрасно ощущал страдания жертв, порабощенных взращённой Медными твари. Она транслировала мне в мозг картинки, как безмолвные солдат вкалывали местным жителям какую-то дрянь, а потом оттаскивали к стене и на живую приколачивали к ней, не щадя ни старых, ни молодых.

Многие из них сдались почти сразу, надеясь раствориться в монстре, получив спасительное забытье. Но тварь оказалась хитрее, не давая им полностью умереть, она подпитывалась образовавшимся полем страдающих, постепенно набирая силы и атакуя еще не сломленных.

Сопротивляющиеся люди были особенно ценны для Нити, что была выращена именно для этой цели. Еще не обладая разумом, она уже точно знала свое место в этом мире и была готова ее исполнить, дабы выполнить волю своих создателей.

Я даже остановился, сжав в руке голову последнего разумного, что еще держался из последних сил, в надежде понять для чего же было совершенно это безумство. Но очередная ментальная атака монстра заставила меня непроизвольно сжать кулак, раздавив череп несчастного.

С его гибелью Нить, осознав, что провалила свое предназначение, предприняла последнюю атаку, окончательно роняя меня на пол. Упав на пол, увидел, как черный поток щупалец бьется о броню в бессильных попытках навредить. Голоса в голове стали звучать еще громче, и я почувствовал, как тоненькие струйки крови побежали из носа и ушей.

Положив руку на верный резак, снял его с крепления и направил струю огня в монстра. Пламя весело сверкнув, стало перескакивать с одного щупальца на другое, словно это было не живое существо, а стог сена.

Монстр завизжал и попытался скрыться, но ему было не так просто вырваться из тел своих жертв, в которые он так сильно врос. Давление на мой разум мгновенно прекратилось, оставив после себя легкую боль и чувство жалости по разумным, что погибли такой страшной смертью.

Самый большой погребальный костер в моей жизни лишь разгорался сильней, и он точно будет не последним в этом мире.