Читаем без скачивания Бульдоги под ковром - Василий Звягинцев

И оба увидели, как Антон изменился в лице. Он вообще плоховато выглядел, кураж с него слетел, а сейчас форзейль прямо не знал, куда глаза девать. Шульгин с Новиковым переглянулись.

«Вот видишь?» — без слов спросил Сашка, а Андрей кивком ответил: «Я и не спорил».

— При чем тут хозяева? — нервно улыбнулся Антон. — И почему вдруг я вас должен бояться?

— Про хозяев, может, и не совсем точно, но ты же сам говорил Дмитрию… Да и не важно, как назвать. В общем, пусть начальники, инспекторы, командиры, некто, от кого ты ждешь очень серьезных неприятностей. И даже так: Некто, по сравнению с кем ты уже не супермен галактический, а «тварь дрожащая», написал где-то на стеночке: «Мене, текел, фарес». Вот ты и замандражил… — Новиков сказал это медленно, с удовольствием и выражением, если и наигранного, то совсем чуть-чуть, превосходства.

— А ведь говорил Воронцову, что поможешь, невзирая на последствия. И вдруг кто-то, допустим, решил с такой твоей самоуверенностью не согласиться…

Шульгин же продолжил в тон:

— Нас в свою очередь тебе бояться стоит просто потому, что мы уже здесь, что по пути такого насмотрелись… и, наконец, потому, что вот эта штука в случае чего прошибет в тебе такую дырку, что до ближайшего медпункта ты просто добежать не успеешь, а терять нам нечего, и ты это тоже знаешь… — При последних словах ствол карабина уже смотрел через стол, примерно в район солнечного сплетения форзейля, да и Новиков был готов стрелять навскидку, хоть в Антона, хоть в любую другую подходящую цель.

— Да что вы, ребята, вообразили? Я действительно собрался вас предупредить…

— Вот и предупреждай, — кивнул Новиков, — но имей в виду, что мы тоже доведены до крайности, знаем больше, чем ты думаешь, и без боя не сдадимся, хоть кому. А ты имеешь верный шанс стать первой жертвой, пусть даже и невинной. Извини, если что не так…

— И пока мы отсюда не смоемся, ты с прицела не соскочишь, — добавил Шульгин. — Лично я больше никому не верю. Ты, может, и честный парень, но до какой степени? Прикажут — и все. Да, а зачем ты такой туфтой вздумал нас пугать?

— О чем ты? — снова удивился Антон. Новиков вкратце рассказал. Почти без подробностей.

— Нет, ребята, это не я. Да и смешно было бы…

— Не ты, а кто? Замок? — таким тоном, как спрашивают: «А платить кто будет? Пушкин?» — поинтересовался Шульгин.

— Вполне возможно. Замок — он тоже не просто так… А зачем и почему — можно только догадываться. Сейчас многое пошло не по-обычному. Но какие вам еще нужны гарантии? Я с самого начала мог с вами сделать все, что заблагорассудится, а даже сейчас сижу с вами, разговариваю, думаю, как вас спасти…

— Не мог, — резко перебил его Шульгин. — Сам знаешь, почему. Но не суть важно. Давай говори что хотел!

— Конечно, скажу, — кивнул Антон. — Но теперь лучше не здесь. Пойдемте… на свежий воздух.

Шульгин сразу согласился, но предупредил, что пойдут они только тем путем, каким пришли сюда, то есть — парком. Шульгин впереди, за ним Антон, замыкающим Новиков. И чтоб без резких движений.

Вышли к воротам, не главным, а боковым, узким, с переброшенным через ров пешеходным мостиком. В тени башни Новиков увидел джип с поднятым тентом. То ли Сашка его загодя именно здесь поставил, то ли Замок изготовил машину только что, по заказу.

— Залазь внутрь, там и поговорим, чего мокнуть…

В джипе действительно было уютнее. Мелкий и частый дождь, недавно начавшийся, ровно шелестел по брезенту, слабо светились лампочки приборной доски.

— В общем, так, — начал Антон и вдруг достал из внутреннего кармана плоскую металлическую фляжку. — По паре капель, для разговора?

— Запросто, — согласился Шульгин. — Но ты — первый.

— Ради Бога. Нашел Цезаря Борджиа…

Всем хватило как раз по три хороших глотка. После чего Антон продолжил.

— …Так. Сегодня я получил категорический приказ — базу ликвидировать, явные следы моей деятельности устранить… В том числе и возможность конкретного вашего влияния на сложившуюся к данному моменту реальность. Способ — на мое усмотрение. А поскольку я гуманоид с принципами, то хотел бы выполнить Инструкцию… наиболее благоприятным для вас способом. Но что я в принципе могу?

— Вот и скажи, а мы послушаем.

— Могу я почти все. Убивать, конечно, вас никто не собирается. То, что случилось с вами сегодня, — для меня загадка. Ума не приложу… С одной стороны, никто, кроме меня, здесь вроде пока не распоряжается, а с другой — я этого не делал… Но постараюсь выяснить. Итак, вреда вам причинено не будет. А вот варианты: можно накрыть Замок силовым колпаком и изолировать вас в нем пожизненно. А как только последний из вас естественным образом отойдет в мир иной, Замок самоликвидируется. При полной относительности времени срок роли не играет, живите, как говорят в Одессе, сто двадцать лет.

— Дальше, — ровным голосом сказал Шульгин.

— Дальше вы знаете. Формально — такая же изоляция, но с более свободным режимом содержания. В пределах планеты Земля, но за пределами сегодняшнего дня и существующей реальности. Смысл в том, что вы не должны иметь возможности, используя полученные знания и опыт, как-либо повлиять на то, что будет происходить после исчезновения аггров. Гордитесь, вы признаны силой, едва ли не равноценной по воздействию целой цивилизации…

Новиков нервно рассмеялся. И Антон, и Шульгин посмотрели на него с удивлением.

— Ирина… Ирина-то права оказалась. Стрелки развести… И где же ты реальность найдешь, чтобы мы на нынешнее время повлиять не смогли? До битвы на Калке? Говори, чего там…

— Подожди, Андрей, он еще не все варианты изложил.

Антон, помедлив, будто размышляя, стоит ли, кивнул.

— Есть и еще. Только вы его сразу отвергнете, я же вас знаю. По нему вам может быть предложено уйти туда… — Он неопределенно ткнул пальцем в направлении невидимого сквозь брезент и тучи зенита.

— В качестве кого? — с интересом спросил Андрей. На какой-то миг сердце у него дрогнуло — а что, если действительно? Увидеть дальние звезды, чужие миры, пожить среди инопланетян, короче — окончательно стать персонажем фантастической эпопеи с продолжением…

— А это уже не мне решать. Надеюсь, что вам будет определено достойное место, в соответствии с вашими дарованиями. Добавлю, что есть круги, заинтересованные именно в таком решении вопроса. Тут ведь такие дела вокруг вас наворочены…

Даже не видя в темноте его лица, только по тону Новиков догадался, что Антон затронул тему, о которой он предпочел бы не говорить вообще.

— Но есть и иные, тоже облеченные властью лица, им предпочтительнее, чтобы вы вообще не существовали на этом свете. Вот пока окончательно не определились, чьи интересы берут верх, я и предлагаю вам исчезнуть добровольно, туда, где в обозримом будущем вы не привлечете к себе ненужного внимания…

«Что же это за дарования такие, нам самим неизвестные, из-за которых межзвездные страсти никак не утихнут?» — снова подумал Новиков, а Шульгин в это время спросил:

— Предположим, мы действительно уникальны и нас ждет «достойное место». А вот возможно ли рассчитывать там, у вас, на полноценную жизнь, оставаясь человеком? Или придется менять свою сущность, физическую и интеллектуальную? И в том, и в другом случае участь не слишком-то…

— Понимаю твою мысль, но, нисколько не настаивая, хочу заметить, что не слишком разумно отвергать то, о чем не имеешь никакого понятия. Уровень самопознания и реальных возможностей, на который вы вправе претендовать, намного превышает ценность того, что вы якобы теряете…

— Закончим дискуссию, она меня утомила, — сказал Новиков, который на самом деле чувствовал себя не слишком хорошо после всего перенесенного. — Отказаться от знакомого и по крайней мере привычного ради абсолютно неизвестного, оцениваемого неизвестно в какой системе ценностей… Роль арапа при дворе, возможно, и привлекательна для кого-то, предпочтительнее, чем естественное существование негра в дебрях Африки, но не для нас. Так что давай вернемся к нашим баранам. Куда ты намерен нас вытолкнуть?

Он не понял, что произошло в следующее мгновение.

ИЗ ЗАПИСОК

АНДРЕЯ НОВИКОВА

…Я уже упоминал об увлекшей меня когда-то теории метаязыков, то есть языков высших порядков. Грубо говоря, для выражения законченной мысли на низшем уровне требуется в тысячу раз больше времени и слов, чем в следующем по порядку метаязыке. И так далее. Вот даже и по-русски профессору медицины или не дай бог математики придется чуть ли не месяц трудиться, чтобы сделать понятной для человека с начальным образованием фразу из своей докторской диссертации. Короче, у меня нет сейчас соответствующих слов, чтобы связно передать случившееся. Куда там!

Я не в силах пересказать даже, что я понимаю и чувствую, слушая Четырнадцатую сонату.