Читаем без скачивания Цельняпушистая оболочка 3 - Бебель

Чего-о-о? Это еще что за фокусы? Или он реально думал что я не услышу? Блин, мне же руку отпилили, а не уши! Что-то он больно расслабился, надо-бы взбодрить. Я уже подбирал нужные слова, как раздавшийся бой курантов оборвал мою, так и не начавшуюся воспитательную работу.

— Три часа, а мне еще в мастерскую… Разрешите идти, товарищ лейтенант? — нехотя приняв строевую стойку, спросил боец.

Вечер уже почти… Блять, мне же самому в библиотеке быть надо! Ёпт твою мать, опять забыл! Ладно, хер с тобой, рыбка золотая, сделаю вид что нихрена не слышал.

Отмахнувшись от ожидающего разрешения солдата, я быстро засеменил на выход с площади.

— Блять, мне же Солерия жопу порвет… — пробормотал я, припоминая слова принцессы о неприемлемости задержек.

***

— Ну и черт с тобой… — брезгливо бросил Лисин и, поправив внушительного размера сумку, зашагал дальше стараясь не попасться на глаза Кабанову.

В своей мастерской, Гремма уже наверняка заждалась Лисина, а испытывать её терпение, тратя время на праздные беседы с сослуживцем, ефрейтор не желал. «Ну уж спасибо, с меня и Адели хватает!» — рассудил солдат, ускоряя шаг.

В последние две недели «особенная», для Александра, фелисина будто бы с цепи сорвалась. Едва ли не все время, что они проводили вместе, рыжеволосая девушка тратила на то, чтобы в очередной раз пройтись по теме совместного проживания.

Пока лейтенант взрывал города, убивал несчастных феленидов и всячески проводил свой культурный досуг, или, согласно официально объявленной версии, героически спасал Фелерию от злобных террористов, ефрейтор Лисин успел переехать из казармы в домик своей подружки. Чему они оба были, безусловно рады. Возможно даже чересчур, ибо за неделю им пришлось два раза покупать новую кровать, взамен разломанных. Однако, едва вернувшийся лейтенант тут же разрушил начавшуюся было идиллию.

Узнав о разброде и шатаниях в стройны рядах подразделения из чересчур честных и не затыкающихся уст длиннохвостой Арфы, Лукин принялся за старое. Разобравшись как следует и наказав кого попало, он объявил казарменное положение и запретил покидать расположение взвода после девяти часов вечера. И, будто бы этого было мало, теперь в казарме круглосуточно должен был дежурить кто-то из бойцов. Причем обязательно с оружием и при полной форме.

«Главное что этот идиот нигде тумбочку дневального не нашел, а то начнется…» — прокомментировал ситуацию рядовой Скоков, всерьез опасаясь подобного развития событий.

Положение частично спасала Арфа, которая приняла объявление особого положения как личный зов долга и немедленно расположилась в незанятой жилой комнате. Девушка почти каждый день вызывалась на дежурство и, судя по всему, лишь из-за того, чтобы получить из оружейки заряженный автомат. Непомерная тяга Арфы к оружию уже потихоньку начинала беспокоить бойцов. К тому же, Лисину показалось странным что командир серьезно принимает кошкодевочку как подчиненного, но возражений не он, ни остальные бойцы не выказывали.

И без дежурств лейтенант раз за разом находил все новые занятия для личного состава. Пока что дело ограничивалось лишь уборкой снега, да привариванием выдвижных железных листов на окна, но солдаты всерьез опасались как бы командиру не стукнула в голову идея выкопать ров вокруг дома. Пугачев даже каждый раз прятал лопаты у себя в комнате, чтобы они лишний раз не попадались Лукину на глаза. Однако Адели не разделяла паранойи лейтенанта и не поддавалась увещеваниям своего кавалера.

Девушка все чаще и чаще заводила «серьезные» разговоры о чрезмерной сговорчивости Лисина. Она считала что такому зрелому и эрудированному молодому человеку не пристало во всем подчинятся тупоголовому варвару, которым она считала Лукина. И что ефрейтор непременно должен проявить себя и, с помощью своего, безусловно, огромного опыта и внушительного авторитета, перехватить лидерство у лейтенанта. И хоть боец не во всем соглашался со своей пассией, однако выполнение дурацких приказов его уже порядком утомило.

Все меньше внимания он обращал на свою форму одежды, все реже проверял личное оружие, все более расслабленно держался в строю. Чем дольше ефрейтор оставался в новом мире, тем больше свыкался с мыслью что теперь это его дом. И другого уже не будет. И последнее чему боец желал посвятить свою жизнь, это выполнению приказов какого-то офицера. Тем более что никакой армии уже и в помине нет.

Однако заявить о своих мыслях в открытую, Александр не решался, даже несмотря на ежедневные жалобы Адели.

— Застрелит еще нахрен… — вздохнул боец, припоминая судьбу одного из бывших сослуживцев.

Погруженный в свои мысли он не сразу заметил, что уже стоит у двери в бутик.

— Еще чуть-чуть и я бы навестила почтовое отделения, чтобы заказать себе нового помощника… — заворчала изящная бледная девушка, едва ефрейтор переступил порог.

«У них это сезонное? Почему все женщины вокруг меня вдруг одновременно обезумели?» — вздохнул Александр, но вслух лишь вяло извинился, сгружая заказанную литературу на ближайший стол.

— Да не туда же! Ох, Солерия, как же ты мне дорог… Видишь же, что там ткани лежат. — с видимым усилием подавляя раздражение, запричитала Гремма.

«Это будет до-о-олгий день…» — вздохнул ефрейтор убирая книги со стола.

***

Вообще, если подумать, то не так уж тут и плохо. Я о том, что эта Фелерия, как местные её называют, не самая большая дырка в жопе, что я видел в своей жизни. Во всяком случае, с деньгами у меня здесь проблем нет. Да и с начальством тоже. Отчасти оттого, что самого начальства тут банально нет. Хотя одна долбанная принцесска не согласилась бы с этим утверждением. Но кого волнуют её эротические фантазии?

Хочет думать что я принадлежу ей — пущай думает. Бесконечная чехарда с высокопоставленными офицерами и ебанутыми проверками, помимо