Читаем без скачивания Шаровая молния (СИ) - Александр Викторович Горохов

Вопросом индукционных датчиков для авиационных реактивных снарядов заинтересовался не только Берия, но и Смушкевич, пока ещё исполнявший обязанности командующего ВВС. Он-то прекрасно знал, насколько неудобно использование эрэсов в воздушном бою: дальность срабатывания их обычного взрывателя устанавливалась ещё на земле, и лётчику требовалось точно рассчитать, какое расстояние снаряд пролетит до самолёта противника, чтобы поразить его. Можно, конечно, и попасть во вражеский самолёт. Если очень повезёт, поскольку эрэсы первых выпусков точностью не блистали. А вот если датчик зафиксирует в нескольких метрах от себя перемещение чего-то железного (а вы думали, что самолёты делаются исключительно из алюминия, дерева и ткани? Как бы ни так!), то о точном выборе дистанции пуска можно уже не заботиться: начинённая готовыми поражающими элементами боевая часть эрэса сделает своё дело.

Дороговато, учитывая необходимость использования радиоламп, но намного эффективнее, чем просто палить в белый свет как в копеечку. Тем более, «вертушка» взрывателя теперь не «наматывала метраж», а работала генератором, питающим схему. Если же начатая Лосевым работа над транзисторами даст устойчивый результат – а первые его опыты очень даже обнадёживали – то боеприпас удастся существенно удешевить.

Пока же Демьянов планировал заняться с Яковом Владимировичем выработкой требований к авиапарку ВВС. Как оказалось, тоже очень непростым вопросом. В первую очередь – из-за амбиций конструкторов.

Олимпийский лозунг «выше, дальше, быстрее», в полной мере, соответствует и требованиям авиаторов. Только для чего лепить самолёты, которые будут не востребованы в будущих воздушных боях? А потом губить на низких и средних высотах высотные МиГ-1 и МиГ-3, которые на малой высоте становятся лёгкой добычей «мессеров». Как показал опыт Великой Отечественной, особое значение приобретёт фронтовая бомбардировочная авиация. «Лаптёжники» с их снайперскими ударами и сиренами, давящими на психику, более грузоподъёмные Ю-88, тоже приспособленные для пикирования. Даже те же упомянутые «мессеры», очень неплохо показавшие себя при штурмовке войск на марше. Вот для борьбы с ними и нужны истребители, лучшие качества которых проявляются на высотах до 5 километров.

Сталин Смушкевичу уже вряд ли доверял. Хотя, в общем-то, много ли вообще на свете людей, кому он доверяет? Тем не менее, как стало известно Николаю, Иосиф Виссарионович вызвал командующего на «душевный разговор», в ходе которого очень интересовался состоянием здоровья знаменитого лётчика, его семейными делами.

Со здоровьем и семейными делами у дважды Героя Советского Союза действительно было хреновато. Вначале погибла трёхлетняя дочь, выпавшая с балкона. А потом и сам он попал в авиационную аварию, в результате которой фактически стал инвалидом: его бедренный сустав собирали фактически по кусочкам, и после этого Смушкевич ходил исключительно «на силе воли». Потому Сталин и рекомендовал ему после окончания Финской кампании подлечиться. И, разумеется, подумать о более щадящем режиме работы. А между делом посоветовал поговорить о будущем авиации с заместителем начальника ОПБ-100.

Собственно, упоминание вождём фамилии Демьянова и стала поводом для согласия на встречу.

- На каких самолётах вы летали? – спросил его комкор в ходе разговора.

- Я не лётчик, и летал исключительно в качестве пассажира.

- Для пассажира вы слишком хорошо разбираетесь в авиационных вопросах.

- Так уж получилось, - улыбнулся Николай.

- Меня смущает лишь безапелляционность многих ваших утверждений. Вам на вид всего лет двадцать пять, вы даже жизненного опыта не должны были успеть набраться, не говоря уже знании машин и установленных на них приборов. Многие из которых либо секретны, либо существуют в опытных образцах, либо вообще лишь разрабатываются. И рассуждаете как умудрённый сединами человек.

- По паспорту – двадцать шесть. А всё остальное, касающееся фактов моей биографии, вы уж простите, товарищ комкор, относится к категории «особой важности».

Война с финнами выявила массу проблем в ВВС, и, помнится, они стали одним из поводов для снятия командующего с должности. Если такое произойдёт и в этом варианте истории, то кто займёт место Смушкевича, для Демьянова пока оставалось вопросом. Он, конечно, написал докладную Берии о том, чем закончится назначение Рычагова, но прислушается ли к его рекомендациям Сталин? Тем более, Иосиф Виссарионович отнёсся к демьяновским «пророчествам» по поводу начального этапа Финской кампании весьма и весьма прохладно.

Впрочем, уже 12 декабря Красная Армия упёрлась в Линию Маннергейма, а дивизия комбрига Беляева потерпела поражение в районе Толваярве. 11-13 декабря начались события, позже получившие название «трагедия Суомуссалми». И тут, как нельзя кстати, оказался показ высшему руководству СССР действия боеприпасов объёмного взрыва. Не только ОДАБ-50, как именовал Николай 50-килограммовую бомбу, но и ОДАБ-200, предназначенную для подвески на самолёты И-153.

Впечатлило. Включая того же Смушкевича. После демонстрации Сталин подвёл к нему Николая.

- Нам докладывали, что вы, товарищ Смушкевич, несколько недооцениваете усилия ОПБ-100, занимающегося «какой-то отвлечённой наукой», - начал разговор Иосиф Виссарионович, поинтересовавшись здоровьем комкора. – Сегодня мы все увидели, насколько эта самая «отвлечённая наука» важна для обороны Страны Советов. Поэтому мы хотели бы попросить вас отнестись к сотрудничеству с этой организацией более ответственно.

Яков Владимирович попытался отнекиваться: мол, не говорил он таких слов, на что вождь усмехнулся в усы.

- Вы немного не понимаете важность этого сотрудничества. Да, начальник отдела в ОПБ, курирующего авиационное направление, какой-то старший лейтенант, а вы – целый комдив. Да и товарищ Демьянов званиями не блистает. Это, конечно, выглядит как вопиющее нарушение субординации. Но только выглядит, поскольку даже я не брезгую прислушиваться к мнению простых рабочих, командиров и красноармейцев. Вы, товарищи Демьянов и Ворожейкин должны стать нашим главными советниками в области авиации даже не сегодняшней, а авиации будущего. И, как утверждает товарищ Демьянов, именно ваш опыт, ваши знания и ваши инициативы способны помочь стране лучше подготовиться к будущей большой войне. Той самой, в неизбежности которой вы убеждены.

Смушкевич попытался скрыть удивление, но у него это не очень получилось.

- Мы не можем об этом говорить открыто, как пытаетесь делать вы. Подобные заявления сейчас политически вредны. Поэтому я попрошу вас больше публично не высказываться на эту тему. Но мы также, как и вы, уверены в её неизбежности. И готовимся к ней, - кивнул вождь в сторону дымящейся «линии обороны противника». – Поэтому забудьте про субординацию и немедленно включайтесь в работу над теми вопросами, которые курируют товарищи Демьянов и Ворожейкин. Воинские звания, конечно, важны, но не они определяют ценность того или иного человека, а результат деятельности, эффективность того или иного специалиста. Капитан госбезопасности Демьянов сегодня доказал свою эффективность на посту заместителя начальника ОПБ-100.