Читаем без скачивания Замуж — никогда - Винк Таня

Мальчик поскользнулся утром в бассейне. Ему забинтовали лодыжку, и теперь он хромал, опираясь на плечо Сони. Это выглядело чрезвычайно трогательно. Соня очень волновалась — увидев хромающего Женьку, она едва не заплакала и спросила дрожащим голосом:

— Тебе очень больно?

— Да нет! — Женя махнул рукой и, вздернув плечи, нарочито бодро зашагал к такси.

Но, выходя из машины возле кинотеатра, он уже не бодрился, а стискивал зубы.

— Обопрись на меня. — Сонька подставила ему плечо, и Женя увидел на лице девочки обеспокоенность и нежность. Ну точь-в-точь как у его сестры…

Аня тоже это заметила. Они с Димой переглянулись и улыбнулись друг другу.

— Так легче? — Соня обхватила за талию Женьку, стоящего на одной ноге.

Было ему легче или нет, никто не знал, но в глазах мальчика плескалось счастье. Сейчас Женя тоже выглядел счастливым, но Дима не перевел взгляд на Соню — он не мог на нее смотреть.

— Нормально моя нога, — задорно хмыкнул Женька.

— О’кей, тогда вызываем авто. — Дима вынул из кармана телефон и набрал номер службы такси.

Татьяна Яновна в это время одной рукой складывала вещи в сумку, а другой набирала номер знакомого таксиста.

— Я заеду за вами через десять минут, — сказал он, и вскоре женщина устраивалась на переднем сиденье его автомобиля.

Машина остановилась у светофора, и тут Татьяна Яновна увидела сына. Он помогал Жене выйти из машины. Аня и Соня стояли рядом.

— Дмитрий! — крикнула Татьяна Яновна, открыв дверцу.

— Нельзя! — испуганно воскликнул шофер, но дверца была уже распахнута.

— Дима! — во всю глотку закричала Татьяна Яновна и, не обращая внимания на сигналящие автомобили, ринулась наискосок через перекресток.

— Мама, что ты делаешь?! — Дима бросился ей навстречу. Она была уже на тротуаре. — Ты с ума сошла!

— Это ты с ума сошел! — рявкнула запыхавшаяся Татьяна Яновна, бросая ненавидящий взгляд на Анну и детей. — Немедленно домой! — Она потянула сына за рукав пальто.

— Что происходит? — испуганно спросила Аня, переводя взгляд с Димы на Татьяну Яновну.

— Я забираю своего сына! И тебе, милочка, советую забрать своего брата подальше от этой вот! — Она ткнула пальцем в Соню.

Аня посмотрела на Соню, потом на Татьяну Яновну:

— Я не понимаю…

— Тут нечего понимать!

— Мама, прекрати! — Дима, протестуя, поднял руку.

— Заткнись! — Татьяна Яновна повернула разгневанное лицо к Соне. — Что ж ты, гадина такая, скрыла, что у твоей матери ВИЧ?

Девушка распахнула глаза и отшатнулась.

— Я… Моя мама… — Соня запиналась. Ее беспомощный взгляд скользил по лицам. — Вы знаете, где моя мама? — Она подалась к Татьяне Яновне, но та резко отскочила от Сони и выбросила руку вперед:

— Не подходи ко мне!

— Не буду… — растерянно пролепетала девочка. — Только, пожалуйста, скажите, где моя мама. — В ее глазах была мольба.

Татьяна Яновна посмотрела на парочку приостановившихся прохожих.

— Что вам здесь надо?! — рыкнула она, и парочка, изобразив на лицах полуудивление-полупрезрение, двинулась дальше. Татьяна Яновна шагнула в арку, и все последовали за ней.

— Твоя мать в Центре СПИДа, — прошипела она, прожигая Соню взглядом, и тут же посмотрела на Женю, опирающегося на плечо девочки. — Хорошую же ты подружку себе нашел! Может, она уже всех нас заразила? А ее бабка… Ну, сволочь, я ей устрою!

— Не смейте так говорить! — крикнул Женя, убрав руку с Сониного плеча. — Соня, не слушай ее!

Девочка прижала пальцы к губам и беспомощно озиралась.

— Не говорите так! Мы с бабушкой… мы… — У нее в глазах стояли слезы. — Женя…

Женька сжал рукой ее плечо.

— Не бойся… Ничего не бойся! Я тебя не оставлю… Никогда… — Он подпрыгнул на одной ноге и обнял Соню. Из ее глаз катились слезы, она вся дрожала. — Перестань, она ничего не понимает. — Балансируя на одной ноге, Женя гладил Соню по плечу.

— Это я ничего не понимаю?! — окончательно взбесилась Татьяна Яновна. — Дмитрий, почему ты позволяешь…

— Это вы почему себе позволяете? — заорал Женя. — Что вы знаете о Сониной маме? Что вы вообще знаете о людях?

— Евгений, не смей так разговаривать с моей матерью! — Дима поднял руку в предостерегающем жесте.

— Еще как смею! Твоя обожаемая мать всех нас считает отбросами…

— Дима, не нужно так! — воскликнула Аня.

— Нужно! Она не имеет права так разговаривать с Соней! Она не имеет права ее обвинять… Она не знает, каково было Сониной маме!

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Татьяна Яновна. — Очень интересно было бы оказаться в шкуре наркоманки, вонзающей в вену зараженный шприц!

И тут Женя побелел, разжал объятия и, опустив руку на плечо Сони, всем корпусом повернулся к Татьяне Яновне.

— Сонину маму изнасиловал ВИЧ-инфицированный, — произнес он ледяным тоном.

— Хм… Не надо было подставляться, — отрезала Татьяна Яновна.

— Подставляться? — растерянно переспросил Женя.

— Да! Подставляться! Я гинеколог, я знаю женщин! Ты очень скоро поймешь: сучка не захочет — кобель не вскочит!

— Как вы можете так говорить?! Вы же врач! — Женя с ненавистью и удивлением смотрел на Татьяну Яновну.

— Вот потому и говорю, что знаю!

— Вы… Вы плохой человек! Так нельзя!

— Женя, прекрати! — Аня взмахнула руками. — Это уже переходит все границы…

— Аня, не трогай меня! — Женя болезненно скривился.

— Женя…

— Ты знаешь, каково это! Знаешь! Не молчи! Защити Соню! — В его глазах горел лихорадочный огонь. — Ведь я же защитил тебя! Защитил!

И тут воздух рассекла звонкая пощечина.

…Глядя на сестру широко распахнутыми глазами, Женя прижал руку к пылающей щеке.

— Аня… ты что? — Огонь в его глазах погас, и он с безграничным удивлением смотрел на окаменевшее лицо сестры.

Это длилось несколько секунд. И все это время в арке царила мертвая тишина.

— Идем отсюда, — тихо сказал Женька Соне.

— Идем. — Девочка быстрым движением вытерла мокрые от слез щеки. — Давай, держись за меня.

И они побрели в сторону улицы.

— Женя, вернись! — донеслось до него через несколько мгновений, но он продолжал идти, вернее, хромать, опираясь о плечо друга, как много лет назад.

Тогда тоже было дождливо, но был май. Женя шел не один — он держал за руку сестру. Держал крепко и знал, что все будет хорошо, потому что Аня не такая, как все.

Теперь же мальчик ничего не понимал… Ничего…

Слова Татьяны Яновны: «Дима, я устала, идем домой» вывели Аню из ступора, и она осмотрелась, плохо понимая, что происходит и где она находится.

— Мама, иди, я потом приду.

— Нет, ты сейчас же пойдешь со мной!

Аня прижала пальцы к виску:

— Дима, я не все вам рассказала…

— Не все рассказала? Что еще мы должны знать, а?! Ты кого-то убила?! — В голосе Татьяны Яновны звенела насмешка.

— Мама!

— Что — «мама»?! Я тебе говорила! Я тебя предупреждала! Теперь слушай! Слушай! — Она скользнула по Ане ехидным взглядом и замерла в ожидании…

…Женя был в школе, Шура на работе. Аня только что выгуляла Рекса, покормила, и он лежал в ее комнате на полу, а она хлопотала на кухне, делала бутерброды и собиралась попить чаю. Тут пришел отчим, снял куртку — и в ванную. Вышел оттуда, сел на табурет. Сидит и смотрит как-то странно. Вид такой, будто его лихорадит.

— Сделать вам бутерброд? — спрашивает Аня.

— Сделай, — говорит он странным, хриплым голосом.

Виктор последнее время по-доброму вообще не смотрел, но сейчас она увидела опасность не только в его глазах, а и в ухмылке, мерзкой бороденке и во всей его тощей фигуре. Опасность липкую, холодную и неизбежную. Аня уже чувствовала ее приближение, но в чем конкретно она выражается, не понимала. Девушка открыла холодильник, наклонилась, и вдруг отчим схватил ее сзади и прижал к себе…