Читаем без скачивания Тегеран – Ялта – Потсдам - Б. Цыбулевский

Какие имеются средства дипломатического порядка, которые могли бы показать испанскому народу, что мы не на стороне Франко, а на стороне демократии? Допустим, что такое средство, как разрыв дипломатических отношений, является чересчур сильным, а нельзя ли нам подумать насчет других, более эластичных средств дипломатического порядка? Это необходимо сделать для того, чтобы испанский народ знал, что мы симпатизируем ему, а не Франко.

По-моему, было бы опасным оставлять режим Франко в том виде, в каком он сейчас существует. Общественное, мнение европейских стран, как это видно из печати, так же как и общественное мнение Америки, не симпатизирует режиму Франко. Если мы пройдем мимо этого вопроса, могут подумать, что мы молчаливо освящаем, санкционируем режим Франко в Испании. Это большое обвинение против нас. Я бы не хотел фигурировать в числе обвиняемых.

Черчилль. У вас нет дипломатических отношений с правительством Испании, и вас никто в этом обвинить не может.

Сталин. Но у меня есть право и возможность поставить этот вопрос и разрешить его. Откуда люди могут знать, что Советский Союз сочувствует или не сочувствует режиму Франко? Принято думать, что «большая тройка» может решать такие вопросы. Я состою членом «большой тройки» так же, как президент и премьер-министр. Имею ли я право молчать насчет того, что творится в Испании, насчет режима Франко и насчет той большой опасности, которую этот режим представляет для всей Европы? Это было бы большой ошибкой, если бы мы прошли мимо этого вопроса и ничего об этом не сказали.

Черчилль. Каждое правительство имеет полную свободу высказаться индивидуально. Этой же свободой пользуется и печать, о чем упомянул здесь генералиссимус Сталин. Советская и отчасти американская печать очень свободно высказывались относительно положения дел в Испании. Что касается британского правительства, то, хотя мы и очень часто говорили об этом Франко и его послу, мы не хотели бы прекращать отношений с испанским правительством.

У нас очень долгое время существовали торговые отношения с Испанией, они нам поставляют апельсины, вино и некоторые другие продукты, мы, в свою очередь, поставляем им нашу продукцию. Если наше вмешательство не приведет к желанным результатам, то я не хотел бы, чтобы эта торговля была поставлена под угрозу. Но в то же время я вполне понимаю точку зрения генералиссимуса Сталина. Франко имел наглость послать в Россию «голубую дивизию», и поэтому я понимаю взгляды русских.

Но Испания ни в чем не помешала нам, она этого не сделала даже тогда, когда могла бы помешать в бухте Алжесираса. Никто не сомневается в том, что генералиссимус Сталин ненавидит Франко, и я думаю, что большинство англичан разделяют его взгляд. Я только хочу подчеркнуть, что мы от него ничего не потерпели.

Сталин. Дело не в какой-то обиде. Я, между прочим, считаю, что Англия тоже потерпела от режима Франко. Долгое время Испания предоставляла свои берега в распоряжение Гитлера для его подводных лодок. Поэтому можно считать, что Англия так или иначе потерпела от режима Франко.

Но я бы не хотел, чтобы этот вопрос рассматривался с точки зрения какой-то обиды. Не в «голубой дивизии» дело, а в том, что режим Франко представляет серьезную опасность для Европы. Поэтому я считаю, что надо что-то предпринять против этого режима. Если разрыв дипломатических отношений не годится, я не настаиваю на этом. Можно найти другие средства. Нам стоит только сказать, что мы не сочувствуем режиму Франко и считаем справедливым стремление испанского народа к демократии, – нам стоит только это сказать, и от режима Франко ничего не останется. Уверяю вас.

Я предлагаю: пусть министры иностранных дел поговорят о том, нельзя ли придумать другую, более мягкую и эластичную форму для того, чтобы дать понять, что великие державы не поддерживают режима Франко.

Трумэн. Это меня устраивает, я согласен передать вопрос на рассмотрение министров иностранных дел.

Черчилль. Я был бы против этого. Мне кажется, что это такой вопрос, который должен быть решен в этом зале.

Сталин. Решать будем здесь, конечно, а министры пусть рассмотрят предварительно.

Трумэн. Я также не возражаю передать этот вопрос для предварительного рассмотрения нашим министрам иностранных дел.

Черчилль. Я считаю это нежелательным потому, что здесь вопрос в принципе, а именно: вмешательство во внутренние дела других стран.

Сталин. Это не внутреннее дело, режим Франко представляет международную опасность.

Черчилль. Это всякий может сказать о режиме любой другой страны.

Сталин. Нет, такого режима, как в Испании, не существует в любой другой стране, не осталось больше такого режима ни в одной стране Европы.

Черчилль. Португалию можно было бы осудить за диктаторский режим.

Сталин. Режим Франко создан извне, в порядке вмешательства Гитлера и Муссолини. Ведет себя Франко очень вызывающе, он укрывает у себя нацистов. Я не ставлю вопроса о Португалии.

Черчилль. Я не могу советовать парламенту вмешаться во внутренние дела Испании. Это политика, которой мы следуем уже на протяжении продолжительного времени. В то же время я был бы рад перемене режима в Испании, но только естественным путем. Я был бы лично очень рад, если бы в Испании произошла революция, например, если бы там установилась конституционная монархия с амнистией для политических заключенных.

Но я считаю, что если бы я или британское правительство повлияли в этом смысле на Испанию, то чувства испанцев повернулись бы против нас и в пользу Франко. По-моему, в настоящее время Франко приближается к своему падению.

Если же мы предпримем здесь согласованные действия, то мы этим только укрепим его положение. В то же время британское правительство никоим образом не будет поддерживать Франко, нынешнее испанское правительство, за исключением продолжения с Испанией торговли, о чем я здесь уже говорил.

Трумэн. Я буду очень рад, если мы договоримся о том, чтобы передать этот вопрос на предварительное рассмотрение министров иностранных дел, чтобы они нашли подходящую формулу по этому поводу.

Сталин. Я понимаю затруднения, которые испытывает г-н Черчилль в связи с запросами в парламенте. Но это дело можно смягчить. А что, если так решить вопрос: отдельно вопроса о режиме Франко не ставить, условиться, что этот вопрос не стоял и не решался отдельно, как вопрос о режиме Франко.

Поручить трем министрам иностранных дел, учтя обмен мнениями по вопросу о режиме Франко, подыскать подходящую формулировку по этому вопросу, включить, в частности, формулировку г-на Черчилля, что Франко идет к своему концу и что его режим не пользуется сочувствием демократических держав, что в общественном мнении этот режим невысоко стоит. Такую формулировку можно было бы включить в одну из наших деклараций о Европе в качестве одного из пунктов. У нас ведь будут какие-то общие декларации, можно было бы включить туда такую формулировку, выработанную министрами иностранных дел.

Это ни к чему не будет обязывать правительство Британии, но в этом пункте будет содержаться краткая оценка режима Франко, и общественное мнение будет знать, что мы не на стороне режима Франко. По-моему, мы должны принять такое решение. Пусть министры иностранных дел подумают о том, в какую форму это облечь.

Черчилль. Я еще не согласился в принципе, чтобы мы сделали совместную декларацию по этому вопросу.

Сталин. Не по Испании, а общую оценку мы дадим по Европе, и туда можно включить это в качестве одного из пунктов. Что же это такое получается: во всех наших документах мы говорим обо всех странах, кроме Испании.

Черчилль. Линия, которой я придерживаюсь, заключается в следующем: Испания – это страна, которая не была вовлечена в войну и не является страной-сателлитом, она также не была освобождена союзниками, мы не можем поэтому вмешиваться в ее внутренние дела. Это вопрос принципа.

Что касается Югославии, Болгарии и других стран, то там имеется много вопросов, которые нам не нравятся и которые мы могли бы критиковать. Но эти страны были вовлечены в войну и были освобождены союзниками.

Если вы желаете, то можно было бы составить декларацию об общих принципах, на которых базируются демократические правительства. Это можно было бы обсудить. Я, например, имею в виду американскую конституцию. Франко, безусловно, очень далек от этой конституции. Каждая страна отличается от другой, и поэтому, если мы будем вмешиваться, это доставит нам массу затруднений.

Я не знаю, что думают сами испанцы, но мне кажется, что одни думают так, другие иначе, я уверен, что многие испанцы хотели бы освободиться от Франко, но без нажима извне. Я не вижу, чем могли бы заниматься министры иностранных дел по этому вопросу. Мне кажется, что это доставило бы им много очень трудной работы, а обсуждение этого вопроса оказалось бы бесполезным.