Читаем без скачивания Мифы и легенды Древнего Востока - Александр Немировский

Барак отшатнулся:

— У Сисеры девятьсот колесниц, запряженных быстрыми, как ветер, конями. На каждой из них трое закованных в латы воинов. У нас же нет ни щитов, ни копий.

Вновь ударила Дебора по струнам и запела под их звуки:

— Шагай, Барак! Повелевает тебе Яхве, бог Израиля. С высот надвигается гром. В страхе перед ним останавливаются кони, уходят по ось окованные железом колеса. Слабеет тетива вражьих луков. Гром! Гром! Гром!

— Если пойдешь со мною, пойду, если не пойдешь, останусь, — ответил Барак.

— Я пойду с тобою, Барак! — отозвалась Дебора. — Но тогда не будет славы на твоем пути. Ибо Яхве предаст Сисеру не в твои, а в слабые женские руки.

Барак решил, что пророчица имеет в виду себя. А если Дебора будет идти вместе с ним, слава достанется и ему.

И пошел Барак вместе с Деборой в Кедеш, а оттуда на гору Табор{190}. Были с ними десять тысяч воинов из племен Ефраима, Нафтали, Вениамина, Иссахара, Рувима и Гада. Остальные племена не захотели рисковать своим покоем и богатствами.

Донесли Сисере о том, что Израиль собрался на горе Табор. И вывел он колесницы свои, девятьсот железных колесниц, повел всех людей, ему подчиненных. Достигли они Танааха, у вод Мегиддо{191}.

И сказала Дебора:

— Воспрянь, Барак! Ибо настал день, в который Яхве предаст Сисеру в наши руки!

И сошел Барак с горы Табор, спустились вместе с ним десять тысяч воинов и пророчица Дебора. Видя это, Яхве привел Сисеру в замешательство, обрушил на него с небес водные потоки. Переполнилась ими речка Кишон{192}. Поле превратилось в болото. И бежал Сисера, бросив свои колесницы. Стан же его пал от острых мечей.

Направился беглец к шатру Иаэль, жены Хевера из племени кенитов. Вышла Иаэль навстречу Сисере и сказала ему:

— Заходи, господин мой, не бойся.

И зашел он к ней в шатер, и накрыла его Иаэль ковром. Сисера же сказал спасительнице:

— Дай мне немного воды. Я хочу пить.

Развязала Иаэль мех с молоком и поднесла Сисере.

Напившись, он сказал:

— Стань у входа в шатер. Если кто меня спросит, скажи: «Его нет».

Вышла Иаэль из шатра, вынула из земли колышек, крепивший шатер, взяла молот, и, вернувшись, приложила колышек к виску Сисеры, и ударила по нему молотом. Распростерся Сисера у ее ног. И прославилась Иаэль более всех жен в шатрах Ханаана.

Возвращаясь на гору Ефраим под свою пальму, пела пророчица Дебора:

— Ходит мать Сисеры по половицам из ливанского кедра, от стены к окну бредет, к окну подойдя, бросит взгляд сквозь решетку. Рыдает мать Сисеры: «Где же ты, сын мой? Почему не торопятся твои быстрые кони? Почему медлят колеса твоих колесниц?» «Не волнуйся, госпожа наша! — успокаивают ее жены Сисеры. — Не проливай слез! Велика добыча, и трудно ее разделить. По одной девке, по две девки на каждого воина! Господину же достались разноцветные одежды, с обеих сторон расшитые, сорванные с плеч пленника».

Меч Гедеона

Рассказ о Гедеоне более, чем другие сюжеты книги Судии, дает представление об общественно-политической организации Израиля. Основной ячейкой общества был род. Гедеон младший сын Иоаша, принадлежал к роду Авиезера. Готовясь к борьбе с мидианитянами, он прежде всего обращается к родичам. И они выделяют под его начало воинов. Безусловную поддержку Гедеону оказывает и племя Манассия, куда входит род Авиезер. Помимо этого в атимидианитскую коалицию входят еще три племени: Ассер, Забулун и Нафтали. Остальные племена, не менее названных заинтересованные в разгроме вторгшихся в страну Ханаан кочевников, к военным операциям не привлекаются, что вызывает обиду одного из племен Ефраима.

На основании воссоздаваемой из рассказа о Гедеоне картины отношений между племенами, равно как из рассказа о Деборе и Бараке, создается впечатление, что союз двенадцати племен Израиля не был военной организацией с какими-то общими органами управления и администрацией. Как ясно из примера с ланитами, соответствующими эгейским данайцам, не приходится говорить и об общности этнического происхождения племен. Легенда о двенадцати племенах Израиля как потомках двенадцати сыновей Иакова в этническом плане — фикция. Недаром их мифических родоначальников возводили к разным матерям — свободным и рабыням.

Победа над хананеями подняла дух Израиля. Но не все еще поняли, кому они ей обязаны, и продолжали поклоняться идолам. За это наслал на них Яхве двуногую саранчу — кочевников пустыни мидианитян и их союзников. Налетели они в месяц посева ячменя великим множеством. Им и их верблюдам не было числа. Целые семь лет они владели страной, не оставляя Израилю ни колоска, ни овечки, ни осла, ни вола. Обнищал Израиль, и возопили его сыны к Яхве. И он ответил им так:

— Я Яхве, ваш Бог. Я вызволил вас из Египта, дома рабства. Отдал вам страну Ханаан. Вы же взираете на ее богов.

Вскоре после того пришел посланец Яхве и сел под теребинтом на земле Иоаша из рода Авиезера, в Офре. Сын же Иоаша Гедеон неподалеку молотил пшеницу, стараясь, чтобы его не увидели мидианитяне. Обратился к нему посланец Бога и сказал:

— Бог с тобою, сильный человек!

Прервав работу, Гедеон сказал:

— Если со мною, то и со всеми, а если со всеми, то почему нас постигли беды? Где чудеса Яхве, о которых рассказывали отцы?

И сказал Яхве устами своего посланца:

— Иди, Гедеон, и спаси Израиль.

— Как я это сделаю? — усомнился Гедеон. — У меня немного людей, к тому же я самый младший в доме моего отца.

— Я буду с тобою! — сказал Яхве устами посланца. — И ты побьешь тьму людей, словно это был бы один человек.

Понял Гедеон, что перед ним необычный гость. Он отправился к стаду, чтобы зарезать козленка и принести гостю опресноков и похлебку. Когда же он явился с жертвенными дарами, посланец Яхве сказал:

— Вылей похлебку, а мясо с опресноками положи на камень.

Гедеон сделал, как ему сказали. Коснулся гость посохом камня, и оттуда извергся огонь, пожравший жертвенные дары.

Испугался Гедеон, зная, чем грозит смертному близость к божеству, и взмолился он к Яхве:

— Скажи, что мне делать, о Боже!

— Мир тебе! — ответил Яхве. — Не бойся! Не умрешь!

И соорудил Гедеон перед теребинтом алтарь Яхве, назвав его «Яхве мир». Он до сих пор находится в землях рода Авиезера.

Воодушевленный встречей с посланцем Яхве, схватил Гедеон топор, и сокрушил жертвенник Баала, и изрубил в щепки священное дерево над ним. Совершив это, он воздвиг жертвенник Яхве и на дровах от священного дерева Баала сжег тельца во славу Бога Израиля. Было это ночью, ибо Гедеон боялся людей своего отца и горожан. Когда утром все увидели, что жертвенник Баала разрушен, а священное дерево его сожжено, окружили горожане дом Иоаша и потребовали:

— Выведи своего сына Гедеона, и мы убьем его, ибо это он разрушил жертвенник и сжег священное дерево.

Иоаш же ответил этим людям:

— Вам ли вступаться за Баала? Вам ли защищать его? Если он бог, то пусть сам защищает себя и судится с тем, кто разрушил его алтарь.

Между тем мидианитяне, амаликитяне и другие жители Востока перешли Иордан и расположились станом в долине Иезреела, неподалеку от того места, где Дебора и Барак победили Сисеру. И обуял Гедеона дух Яхве. И вострубил он трубой. Собрался Авиезер, весь его род. Затем Гедеон послал гонцов к племени Манассия. Собралось и оно. Были отправлены послы к племенам Ассер, Забулун и Нафтали. И они также прислали вооруженных людей.

Собрав четыре племени Израиля, Гедеон обратился к Яхве:

— Я хочу узнать, спасешь ли ты моей рукой Народ Израиля, как обещал? Поэтому я расстелю на гумне остриженную овечью шерсть, если роса будет только на ней, то я пойму, что ты подтверждаешь свое обещание.

Встав на заре, Гедеон взял шерсть в кулак и выжал из нее чашу воды. Кругом же было сухо. Так Гедеон понял, что может рассчитывать на помощь Яхве.

Затем Гедеон и те, кто с ним, расположились станом у источника Харода. Стан же мидианитян был к северу в долине Иезреела. У Гедеона было очень много воинов. И не разрешил Яхве вступать в бой с таким количеством, сказав Гедеону:

— Не могу я предать мидианитян в руки их, потому что возгордится Израиль и подумает, что своею собственной рукой спас себя. А потому предложи воинам: «Пусть удалится каждый, кто робок и боязлив».

И когда выполнил это Гедеон, ушло двадцать две тысячи, ибо робость вдохнул в их сердца Яхве. Но и тех десяти тысяч, что остались, показалось Яхве слишком много, и повелел он повести их к воде и посмотреть, как они будут пить.

Одни черпали воду ладонями или захваченными из шатров плошками, другие лакали языком, как собаки. Последних оказалось триста душ. Их и распорядился Яхве оставить, сказав: