Читаем без скачивания Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Брант согласился предстать перед судом Инквизиции на борту звёздной крепости Рамилес “Нотхус”. Но вместо доказательства вины Бранта суд обличил самого Скелерата, как опасного радикала и приверженца ксанфитской философии. Остальные присутствовавшие инквизиторы, Серые Рыцари и маршал Брант вынесли быстрый и жестокий приговор отступнику, которого сожгли вместе со свитой.

996. М41 Девятый год крестового похода — Пробуждение Мавсола

Солемнский крестовый поход пришёл на помощь изолированному миру-храму Кардинал Наллатентис, разогнав налётчиков Красных Корсаров. Однако Чёрные Храмовники обнаружили гораздо более страшный секрет, скрытый в сердце планеты, где культ Механикус пытался открыть портал в мир смерти, когда-то принадлежавший некронтир.

Чёрные Храмовники нейтрализовали угрозу на планете и направились к Мёртвым Звёздам, дабы принести божественное возмездие Императора недавно пробудившемуся жатвенному флоту. Во время этой миссии ударные крейсеры “Мне Отмщение” и “Меч Крестоносца” были уничтожены, попав в засаду древних кораблей-гробниц.

997. М41 Десятый год крестового похода — Ласкарийская кампания

По просьбе ордена Братство Тысячи боевые братья Солемнского крестового похода присоединились к ним в битве с армией вторжения тау, которая уже заявила права на три имперских планеты во имя Всеобщего Блага. Особенно отличился брат-дредноут Джерольд в битве на пустынной планете Су’ррусс против поисково-ударного кадра следопытов.

При этом Чёрные Храмовники обнаружили доказательства, что тау одновременно сражались в этом регионе с орками. Остановив наступление врага, Чёрные Храмовники вернулись к первоначальной миссии.

998. М41 Одиннадцатый год крестового похода — Охота за орком со шрамом

Поступало всё больше свидетельств, что орочья орда растёт — под знамя орка со шрамом вставали новые отряды. Боевые братья Солемнского крестового похода прибыли на луну Конлаоха, но оказалось, что колония уже уничтожена племенем Кровавого Шрама.

999. М41 Двенадцатый год крестового похода — Третья война за Армагеддон

Когда пришёл призыв о помощи отразить орочье вторжение на Армагеддон, маршал Брант откликнулся незамедлительно, уверенный, что Солемнский крестовый поход достиг апофеоза.

Флот прибыл в систему Армагеддона и Чёрные Храмовники увидели, что орки Кровавого Шрама это всего лишь часть войск ксеносов, атаковавших планету под командованием орочьего вожака Газкулла Маг Урук Траки. Верховный маршал Хелбрехт и два других крестовых похода Чёрных Храмовников уже отозвались на мольбу о помощи против крупнейшего орочьего Вааагха! на памяти живущих.

Часть племени Кровавого Шрама, включая скиталец “Кром Круах” осталась на орбите Армагеддона, в то время как остальные зелёнокожие высадились на планету, преследуя собственные цели. Солемнский крестовый поход и так уже насчитывал в два раза меньше воинов, чем двенадцать лет назад. Несмотря на это невозмутимо Чёрные Храмовники начали воплощать возмездие монстру, возглавлявшему нападение на замок ордена, — орочьему вожаку Моркруллу Гримскару.

Косы Императора

Лори Голдинг

Тень чудовища

Голод

Далеко за пределами Галактики не было ничего, кроме бесконечной черноты.

За несколькими заблудившимися звездами, одиноко летящими в холодной тьме, за мертвыми мирами и следами галактических столкновений, случившихся миллиарды лет назад, за зондами вымерших рас, не оставшихся на страницах истории… за всем этим и ещё дальше лежало ночное море, усеянное бриллиантовыми островками далеких, томящихся одиночеством галактик.

И это море, пусть немыслимо огромное, не было пустым. В нем рыскали могучие великаны глубин.

В вечной тьме сверкнула вспышка квантовой энергии, импульс, летящий во много раз быстрее света. Он был кратким, длился всего несколько миллисекунд и исходил из непримечательной звездной спирали.

Но его заметили.

Во мраке шевельнулось нечто, полное бесконечного голода, дремавшее целые эоны. Миллион замерзших, немигающих глаз увидел вспышку и переправил возбуждающий сигнал дальше. Исполнив свое предназначение, глаза угасли.

Не просыпаясь по-настоящему, сущность обработала полученное от них сообщение. Колоссальный дремлющий разум машинально и инстинктивно проанализировал сигнал, сравнивая его с параметрами единственного, что интересовало создание.

Добычи.

Медленно, как ползучий ледник, Великий Пожиратель изменил маршрут.

Хорниндаль осознал, что у него появилась привычка стоять перед огромными арочными проемами обзорной палубы и дышать в ритме назойливо гудящих двигателей корабля. Адамантиновые нуллифицирующие экраны были крепко заперты, поэтому он не мог видеть пустоту за ними. Тем более с закрытыми глазами.

Он обхватил ограждение перед собой обеими руками, твердо упираясь ногами в палубу. Напряжение сковало челюсти Хорниндаля и превратило позвоночник в жесткий прут.

Привычка, ничего более. И бесполезная.

Если бы он и мог видеть сквозь кристафлексовый занавес, вряд ли зрелище удовлетворило бы его желание — нет, жажду! — скорости. Варп был коварной и опасной вещью и редко даровал хотя бы толику чувства движения вперед; в зависимости от господствующих потоков варпа, могло показаться, что «Ксенофонт» попал в полнейший штиль. Или, хуже того, несется вбок или вообще в обратном направлении.

«Бессмертный и благостный Император, даруй нам скорость достаточную, чтобы ответить на этот зов».

Хорниндалю хотелось почувствовать ветер на коже, силу инерции, которая отталкивает его назад, пока корабль мчится вперед. Ему нужна была уверенность в том, что они спешат с максимально возможной скоростью. Воин хотел видеть это своими собственными глазами.

Но он не мог и потому стоял в одиночестве на защищенной обзорной палубе, воображая все это. Ему необходимо было отвлечься. Он уже давно не спал.

Воин знал, что подобная ноша приличествует ему; Хорниндаль всегда оставался в стороне, не только в переносном, но и, зачастую, в буквальном смысле. Он был прочной опорой для собратьев, воплощением направляющего света Императора. Примером, к которому все они могли стремиться. Но при этом Хорниндаль не стал бы выказывать сомнений или неопределенности и не стал бы говорить о них вслух. Корабль прибудет вовремя. Конечно, он прибудет вовремя, по Его милости.

«Мы Его меч, мы Его щит. Его благодать. Его гнев».

Из уха Хорниндаля свисала отключенная вокс-бусина: он знал, что сервы ордена, составлявшие небольшой экипаж, были одними из лучших во флоте, но всё равно больше не мог слушать внутренний комм-траффик. Они трудились с усердием, раскаляя реакторы корабля добела, чтобы выжать больше скорости из двигателей, однако для его постчеловеческих ушей их смертный лепет казался… неэффективным. Любительским. Недостойным долга, который мог на них в скором времени обрушиться, если сбудутся самые мрачные прогнозы Хорниндаля.

Прошло вот уже пять лет с тех пор, как капитан Феодосий отослал пятую роту на периферию — отчеты астропатов о беспорядках и гражданском неповиновении на юго-востоке Галактики подтолкнули магистра ордена Торциру к решению показать силу в надежде восстановить порядок и не допустить настоящего восстания. Но по прошествии нескольких месяцев все более отчаянные призывы о помощи посыпались уже со всего сектора, и сам Торцира, взяв почетную гвардию, повел первую и вторую роты на север, к пораженным мирам скопления Сапфир.

Казалось, что Восточная окраина погружается в безумие, и для тех, кто был свидетелем таких вещей ранее, это стало мрачным знамением. Когда от Феодосия и Пятой прибыло последнее, искаженное сообщение, команда об общем отзыве была отослана всему ордену, разбросанному по сегменту Ультима.

«Сыны Соты, возвращайтесь домой без промедления».

Целый орден. До последнего боевого брата, до последнего серва и слуги.

Нелегко было решиться призвать их обратно. Не с легкостью Магистр ордена Торцира отозвал своих воинов из бесчисленных походов и войн, в которых они участвовали. Исполняя долг реклюзиарха, Хорниндаль участвовал в освобождении мира-реликвария Эготта, и в своих пылких речах клялся, что это наисерьезнейшая задача, которая только могла выпасть Косам Императора. И что же, Торцира сделал из него лжеца?

Истинно было, что враги Империума многочисленны и сильны, и пока он и его братья никог…

Дрожь пробежала по всей длине корпуса «Ксенофонта» и Хорниндаль резко открыл глаза. Он почувствовал легкое усиление гула двигателей.

Люмен-полосы на обзорной палубе замерцали и погасли, и за этим последовала очередная дрожь. С чередой потрескивающих содроганий звездолет начал крениться на правый борт — словно неуправляемая лодка в болотных угодьях.