Читаем без скачивания Портрет моего сердца - Патриция Кэбот

— Ты! — прохрипела она от боли. Кто бы мог подумать, что мужской живот может оказаться настолько твердым? У нее было ощущение, что она ударила в стену. — Немедленно убирайся из моей комнаты!

— Ну, Мэгги, ну право же, — повторял Джереми, следя за тем, как она кружит возле него, явно высматривая слабое место для очередного удара, — это же нелепо, ты ушибешься. Почему бы нам не обсудить все по-взрослому? Мы ведь уже не дети.

Яростно взвизгнув, Мэгги снова бросилась на него, явно намереваясь измолотить его лицо. Герцог, больше напуганный странными звуками, которые она издавала, чем ее кулачками, ловко ухватил ее запястья. Не желая сдаваться без борьбы, она ударила его ногой, но лишь больно ушибла пальцы.

Джереми наконец потерял терпение.

— Видишь, — укорил он, сжимая девичье тело, извивающееся в его железных руках, — я же говорил тебе, ушибешься. Посмотри, что случилось.

— Отпусти… меня… немедленно! — прорычала Мэгги.

— Когда успокоишься. Ты угроза самой себе. А-а! — Крик вырвался у него в ответ на укус. Правда, до крови она пальцы ему не прокусила, однако не из-за отсутствия желания. — Ах ты, маленькая…

Его плечо больно врезалось ей в ребра, буквально вышибив из нее дух, секундой позже ноги ее оторвались от земли, и она повисла вниз головой.

— Ты, — задыхаясь выговорила Мэгги, — соображаешь, что делаешь?

— То, что хотел сделать весь день, — рявкнул Джереми, одной рукой небрежно обхватывая ее за ягодицы, а второй сжимая дергающиеся лодыжки, чтобы уберечься от пинка в лицо.

— Поставь меня на ноги, дикарь! — вскрикивала Мэгги.

Кроме панталон Джереми, у нее перед глазами мелькал только пол, голова закружилась, и она не могла догадаться, куда Джереми ее тащит. Решив вдруг, что сейчас он вынесет ее в коридор или даже на Парк-лейн, чтобы окончательно опозорить, она забилась еще отчаяннее.

— Положи меня…

— С радостью.

Мэгги рухнула спиной на матрас собственной постели, с трудом приподнялась на локтях, чувствуя боль в ногах, ребрах и костяшках пальцев, дрожащей рукой откинула со лба волосы и уставилась на герцога, который стоял над ней.

— Ну, ты станешь-таки вести себя разумно? — учтиво спросил он, хотя серебристые глаза пылали гневом.

Мэгги смотрела на него. Темная шевелюра взъерошилась от борьбы, волосатая грудь вздымалась так же бурно, как и у нее. Вопрос был задан тем же угрюмым тоном, что и в детстве, когда более старший Джереми требовал, чтобы она признала его взрослым. И, как тогда, Мэгги отрезала: «Нет!»

— Нет? — Он довольно улыбнулся. — Ты представить себе не можешь, как я счастлив услышать такой ответ!

Глава 30

Пожалуй, даже к лучшему то, что Джереми усыпил ее служанку, если принять во внимание крик Мэгги, когда она увидела, что на нее летят двести с лишним фунтов мужского тела. Видимо, разозленный герцог решил ее убить, поэтому Мэгги закрыла голову руками и зажмурилась. На всякий случай.

Он пригвоздил ее к матрасу, но основной вес удержал на руках, которыми зажал ее бока с двух сторон. Несколько минут она не осмеливалась даже поглядеть на него в щелочку между пальцами. Наконец кровать перестала раскачиваться, и, робко сдвинув ладони, Мэгги увидела дьявольскую улыбку Джереми. С бешено колотящимся сердцем Мэгги вздохнула глубоко, насколько позволил ей корсет, и сказала:

— Ладно, ты показал себя во всей красе, а теперь убирайся.

— Вообще-то я еще даже не начал показывать всю красу.

И тут она почувствовала, что его бедро, расположившееся между ее ногами, стало вжиматься в ластовицу ее панталон. Ошеломленная, Мэгги открыла рот, чтобы запротестовать, но Джереми только ниже опустился на локтях и прильнул к ее губам, пресекая любую речь.

«О нет! Только не снова!»

Но все повторилось: она чувствовала полное бессилие остановить его… полное нежелание его останавливать. Не прошло и мгновения, как единственной реальностью в мире остался лишь Джереми, который атаковал все ее чувства одновременно. Не только зрение, хотя, казалось, все обозримое пространство заполнило его лицо с бронзовыми скулами, чуть раздвоенным подбородком, выступом кадыка. Не только осязание, хотя она всей кожей ощущала прикосновение его дневной щетины и жар, исходящий из расстегнутого ворота его рубашки…

Нет, он завладел даже теми ее чувствами, о существовании которых она не подозревала, пока он не вошел к ней в спальню. Его неровное дыхание странно волновало Мэгги, так как она понимала, что является причиной его возбуждения. А от невнятных звуков, которые Джереми издавал, целуя ее, она просто млела. Сознание того, что он совсем потерял голову, пробуждало в Мэгги ответную, чуть ли не животную страсть.

И это было не единственным первобытным качеством их взаимного влечения. Если бы ее поместили с завязанными глазами в комнату с сотней мужчин, она бы сразу нашла там Джереми по его запаху. Не похожий ни на какой другой, возбуждающий… Соски у нее мгновенно затвердели от одного вдоха неповторимой смеси ароматов, хотя, казалось бы, что может быть эротичного в запахе мыла, виски и табака с легкой примесью конского пота? Необъяснимо! Однако, едва уловив его, она чувствовала полное удовлетворение, словно попала домой и вдыхает наконец родной запах…

На вкус Джереми тоже был откуда-то из ее прошлого… Как десерт, который тогда ей безумно нравился: не приторный, не терпкий, чуть горьковатый, но приятный. Очень приятный.

Ну почему ей трудно удержаться, чтобы не полюбить его? Почему бы ему не пахнуть чесноком, как Огюстену, из-за стряпни его парижского повара? Почему он прекрасен на вкус и запах? Почему так завораживающе звучит его голос? Почему ее так к нему влекло?

Почему, черт возьми, она сразу не заперлась в спальне, когда вернулась домой?

Но в этот момент его губы коснулись ее шеи, и Мэгги лишилась способности думать, выгнувшись ему навстречу, подставляя шею, вздымающуюся грудь, упираясь твердыми сосками в пружинящие завитки волос на его груди. Она слегка поворачивалась, чтобы ему было удобнее целовать их. Жесткая щетина скребла чувствительные ореолы, когда он втягивал в рот острые вершинки, и Мэгги тихо постанывала, не сознавая этого, не слыша себя.

Однако ее стоны побудили Джереми к еще более интимным ласкам. Не успела она еще осознать его намерения, как панталоны скользнули вниз по бедрам. Господи, она так старалась уверить его в своем безразличии, а теперь вынуждена прикрывать руками явное свидетельство обратного. Но Джереми лишь тихонько засмеялся, дивясь ее внезапной робости, потом бережно отвел ее руки и погрузил свои пальцы во влажные завитки волос. В полумраке спальни он казался полусонным и задумчивым, хотя на самом деле чувствовал себя на удивление бодрым. Он внимательно наблюдал за ее реакцией на его ласки, наслаждался каждым движением бедер, каждым вздохом. Тугой корсет затруднял ей дыхание, но он не мог заставить себя распустить шнуровку, такой соблазнительно женственной выглядела Мэгги со своей пышной грудью, крутыми сливочными бедрами, с корсетом розового атласа, угол которого словно указывал на потайное место, и без того притягивающее его взгляд.