Читаем без скачивания Черный человек. Книга 2 - Василий Головачев

В комнату вкатился домашний киб с подносами, ловко расставил на прозрачной пластине обеденного стола тарелки: салат из репы, фасолевый суп, грибная солянка, фаршированный перец и пирог с яблоками. Напитков было два: селем и компот из дыни, а Мальгин принес еще и бутылку крымского вина «Мускат белый Красного камня».

— Кулинария — моя слабость, — признался хозяин смущенно, открывая вино. — Обслуживание в наших ресторанах достигло такого уровня, что посетитель встает сытым из-за стола почти при пустом желудке, но я таких приемов не люблю.

Выпили, приступили к трапезе. Столбов не был гурманом, но и он не ожидал, что обед будет таким плотным и вкусным, поэтому ел медленно, с удовольствием. Киб унес посуду, оставив напитки, и Мальгин глянул на инспектора.

— Кто вас интересует конкретно, Дмитрий? Сын, его жена или Дан Шаламов?

— Шаламов, — пробормотал Столбов, пораженный проницательностью старика. — Вообще-то все трое, — поправился он. — Даниил был у вас?

— Час назад. Искал Купаву. Я не знаю, где она. Ушла, к сожалению. — Мальгин поморщился, в глазах его промелькнули растерянность и беспомощность. — Забрала дочь и ушла. Даниил поверил, хотя взгляд у него… — Старик пожевал губами. — Как темный колодец, в котором живет голодный, чудовищный, незнакомый зверь.

— В народе говорят: волком глядит…

— Нет, взгляд Дана настолько необычен, что я даже не смогу подобрать метафору. Это взгляд… Люцифера… упыря, а не человека! Извините за эмоциональную речь, просто я до сих пор еще не пришел в себя.

— Куда он мог пойти?

— Не знаю. Будет искать Купаву, коль начал, хотя я… сказал ему, чтобы он лучше нашел Клима, а потом уж пугал жену.

— А где Клим? Он звонил вам?

— Вчера… нет, позавчера вечером, собирался зайти. Дома он, наверное, или в институте, где еще ему быть?

Столбов поднялся.

— Что ж, спасибо за хлеб-соль, давненько не едал так вкусно и сытно, все время ем на бегу. Если позвонит Клим или Дан…

— Позвоню.

Садясь в такси, Столбов оглянулся: Мальгин-старший смотрел ему вслед хмуро и холодно, и было видно, что его гложут сомнения. Сейчас его сходство с сыном было несомненным.

О своей удаче инспектор сообщил координатору уже в воздухе, и дальнейшее развитие событий могло его не волновать: за дело бралась вторая обойма оперативного розыска, способная отыскать иголку в стогу сена, не то что человека по горячим следам. Оставалось ждать результата и еще и еще раз прогонять модель контакта с Шаламовым, корректируя ее в зависимости от поступающей информации и надеясь на благополучный исход. Однако у Дмитрия возникла идея, и не поделиться ею с инком он не мог: найти Купаву и ждать Шаламова у нее.

Инспектор был разумным оптимистом и верил в разрешимость любого ненадуманного конфликта, везде, где можно, применяя известную формулу ксенопсихологов: «В жизни всегда есть место компромиссу».

Глава 3

Ландсберг, как всегда, был исключительно любезен, корректен, обаятелен. Да и одевался он в соответствии с модой, обладая хорошим вкусом, что всегда действует на умного собеседника положительно. И все же что-то в председателе СЭКОНа не нравилось Бояновой, а что именно — объяснить себе она не могла.

Комиссар только что провела сеанс комп-анализа работы отдела в многовекторной сфере связей, и мысли ее все еще вращались вокруг важнейших проблем, одной из которых была проблема социоэтических отклонений в обществе, порождающих прогрессирующее отчуждение молодежи от интеллектуальных и творческих задач. Появление в управлении в этот момент Ландсберга отвлекало, и Боянова не смогла выдержать ровный тон. Правда, посетителя это не смутило.

— Вы, как всегда, очаровательны, Власта. Я здесь пробегом и не задержу долго. Давно не получал от вас вестей о наших подопечных: Мальгине, Лондоне, Шаламове. Я слышал, Даниил появился на Земле?

— От кого? — Боянова с неприятным удивлением посмотрела на Ландсберга, не предлагая ему сесть.

— Слухом Земля полнится. Вы его еще не разыскали? Учтите, Власта, Шаламов — это на сегодняшний день ваша главнейшая забота! От того, как мы сработаем по нему, зависит безопасность многих сотен людей.

— Во-первых, для меня это не главнейшая забота, а во-вторых, затронутые вами имена — моя область ответственности. — Боянова сделала ударение на слове «моя».

— Разумеется. — Председатель СЭКОНа поднял руки вверх. — Я не спорю, но не стоит преуменьшать значение поступков таких людей, как Шаламов и Мальгин, наделенных нечеловеческими способностями. Это потенциальная угроза человечеству, и вы это прекрасно понимаете. Впрочем, не только экзосенсы, но и отряд интрасенсов тоже способен привнести смуту в нормальную жизнь общества. Я склонен верить некоторым ученым, утверждающим, что интрасенсы — наметившаяся тенденция вырождения человечества.

— У меня иная точка зрения, — сухо ответила Боянова.

Ландсберг прижал руки к груди.

— Ради бога, Власта, я никоим образом не настаиваю на своей, однако нам с вами необходимо перестраховываться в подобных вопросах, ибо отвечаем мы за безопасность цивилизации одинаково. Я отношусь к интрасенсам нормально, но они начинают переступать границы этических норм. Вы знаете, что они направили в Совет безопасности письмо с предупреждением, что сами «постоят за себя», если служба безопасности не примет мер в ответ на провокации в их адрес?

— Я читала письмо. Они правы.

— Допустим, это спорный вопрос, у большинства людей иное мнение. Письмо есть замаскированная угроза в наш адрес.

— Береза — не угроза, где стоит, там и шумит, — ответила Боянова пословицей, не принимая предположения Ландсберга всерьез. — Но это предмет отдельного разговора.

— Согласен. Кстати, вы свободны сегодня вечером? Я заказал столик в «Олимпиакосе», можем поужинать.

— Если освобожусь, позвоните в половине восьмого.

Председатель СЭКОНа поклонился, пряча усмешку в глазах, и вышел, элегантный, уверенный в себе, сдержанный, с легким налетом высокомерия, и Боянова тут же забыла о нем, как о досадной, но легкоустранимой помехе. Она любила работать в одиночестве, опираясь на опыт, запас знаний и быстродействие инка, и лишь по особой необходимости вызывала заместителей и дежурных по управлению.

После одиннадцати позвонил Шевчук. Его динго-призрак, казалось, заполнил собой кабинет, настолько заместитель комиссара был колоритен и объемен. Поскольку оперативные сведения о работе секторов и комиссий поступали комиссару постоянно и своевременно, то есть она всегда была в курсе событий, то ее беседы с заместителями и начальниками секторов носили консультативный характер, если же звонил кто-то из аппарата тактического руководства, это означало, что требуется согласование планов — тактического и стратегического. Но Шевчук искал комиссара по другому поводу.