Читаем без скачивания Время золота, время серебра - Элеонора Раткевич

При виде смертного венка Лэннион испытал всего лишь ужас — а теперь к горлу его подступила неизбывная сухая горечь. Так вот почему никто не увидел в толпе человека, бросившего венок! Его там и не было. Рука, швырнувшая смертный круг под копыта коней, вынула его из-под плаща капитана королевской гвардии. И метнула с убийственной точностью совершенно неприметным движением — именно так Дэвид Кестрел метал ножи в бытность свою Рыжим Дэви. Из-под плаща, точным и неприметным движением. Никак уж не рыцарское умение — однако оно не раз спасало в бою жизнь Золотому Герцогу.

Дэвид дышал тяжело и хрипло, точно загнанная лошадь, грудь его вздымалась быстро, словно он бежал куда-то на самом пределе сил, — грудь, на которой дерзко красовался ястреб Райноров. Кестрел под этим ястребом всю войну прошел — а теперь Джеральд убрал ястреба не только с гербового щита, оставив одну лишь стрелу, а и вообще прочь со своего герба, сменил ястреба на цветущий боярышник, окончательно и бесповоротно… и кто теперь бывший "ястребок" Дэви Кестрел — всего-навсего капитан королевской гвардии?

Одри готов был бы поклясться, что Рыжий Кестрел предан Джеральду до мозга костей… пожалуй, готов был даже и сейчас. Но Джеральду Дэви был всего лишь предан, и только — а перед Девой Джейн Кестрел преклонялся истово и исступленно. Да что там — Рыжий дал бы с себя шкуру содрать на сапоги для Девы. В этом все и дело. Капитан королевской гвардии понимал, что король обязан жениться, — но бывший "ястребок" не смог простить Джеральду измены. Может, впрочем, и не только ему — Лэннион помнил, как взахлеб, не стыдясь слез, плакал Кестрел, когда хоронили Джефрея де Ридо. Измена, двойная измена… и ястреб на груди — прямо в душу когтями вцепился… Дева Джейн, ее могила в Грэмтирском лесу, как же можно было так скоро забыть… и тисовый венок с черным шнуром, смертный круг, призывающий погибель, летит под копыта… Дэвид, о господи — Дэвид!

Король молчал. Он был страшно бледен, пожалуй, даже бледнее Дэвида. Пальцы его быстро сплетались друг с другом, и Лэннион понял, что Джеральд бледен от ярости. Этот жест гнева — сплетающиеся пальцы — был Одри отлично знаком. Лэннион на мгновение прикрыл глаза. Святители небесные — за что? Ну вот всего несколько вдохов тому назад Одри жаждал на мелкие кусочки разорвать мерзавца, посмевшего призывать смерть к Джеральду и Бет… но не Дэвида! Но не здесь! Но не сейчас! Не перед этими людьми, собравшимися здесь ради радости, а не ради правосудия! Это Дункан головы рубил направо и налево, расплевывая смертные приговоры, словно вишневые косточки, Дункан — слышите, вы? — Дункан, а вовсе не Джеральд… Дангельт, а не Райнор!.. но у Джеральда нет выхода. Он должен произнести приказ, неумолимо обрекающий на смерть капитана своей гвардии Дэвида Кестрела. Дэвид неловко слез с коня, прошел несколько шагов и внезапно рухнул на колени.

— Ваше Величество… — прошептал он почти беззвучно.

Он не смерти боится, отрешенно подумал Лэннион, и не пощады просит.

Губы короля раздвинулись в странной усмешке.

— Полагаю, человек, одаривший меня столь благим предзнаменованием, — четко и резко произнес Джеральд, — заслуживает награды.

Лэнниону показалось, что он сходит с ума. Или уже сошел.

— Ты будешь моим личным телохранителем, Дэви Кестрел, — прежним голосом молвил король.

Лэннион мысленно застонал. Да ущипните же меня, кто-нибудь! Я сплю… я сплю и вижу сон… потому что если это не сон, то мир взбесился и встал на дыбы… он просто-напросто спятил, этот мир, и я вместе с ним, а про короля и говорить нечего!

Покуда почти обеспамятевшего Дэвида поднимали и усаживали в седло, Одри, пользуясь моментом, приблизился к королю.

— Джеральд, ты рехнулся! — яростно выдохнул Лэннион, от волнения позабыв весь и всяческий этикет. — Я рад, что ты не велел казнить Дэви… но ты никогда не сможешь повернуться к нему спиной.

— Еще как смогу, — возразил Джеральд. — Одри, неужели вы так и не поняли?

— Что я должен был понять? — вскинул голову Лэннион.

— Я тоже не сразу сообразил, — признался Джеральд. — Вы ведь не видели, кто залепил Дэви эти две пощечины? Вот и я тоже не видел. А он — видел.

Лэннион понял — и похолодел.

— Потому он и на колени упал, — помолчав, примолвил Джеральд. — Не бойтесь за меня, Лэннион. Лучшей охраны еще ни у одного короля не было.

Воистину так, мрачно подумал Лэннион. Ты прав, Джеральд… пусть меня черти в аду с чесноком и перцем едят, если ты не прав… но лучше я буду держаться подальше от твоей правоты, потому что от нее впору ума лишиться — а зачем тебе нужен граф Лэннион без капли ума?

Лэннион и сам не приметил, как оказался не возле короля, где ему и надлежало быть, а в середине шествия — рядом с Клареттой.

— Ну и что ты скажешь об этой выходке Его Величества? — сердито спросил он, когда шествие возобновило свой ход.

— Что он прав, — улыбнулась Клари, и Лэннион тяжело вздохнул.

— Возможно, — неохотно признал он. — Но еще пара таких приказов, и я окончательно поседею. Не король, а чистое наказание. Клари, он всегда был таким, всегда! Одна надежда на королеву. Может, хоть она его удержит от самых диких фортелей.

— Очень даже может быть, — согласно кивнула Кларисса. — Она ведь умница. И самообладание у нее такое, что позавидуешь. А для беременной женщины так и вовсе невероятное.

— Ну от воспитанницы Роджера Беллинсгема чего и ждать, — начал было Одри — и осекся, когда смысл сказанного Клареттой достиг его рассудка. — Погоди — беременной?

Кларисса уверенно кивнула.

— Но… откуда…

— Походка, — пожала плечами Клари. — Голос… запах… десятки мелочей. Она и сама только позавчера уверилась, но для опытного взгляда это просто несомненно.

Дикая затея с новым назначением Дэви была забыта — мысли Лэнниона приняли совершенно иное направление.

— Говоришь, Беллинсгем? — А вот Кларисса вовсе не желала обсуждать вещи, по ее. мнению, очевидные. — Я так и думала, что уотерфоллский хронист Марк — это и есть Род. Это очень в его духе.

По той небрежности, с которой она произнесла "Род" — а вовсе не "Роджер"! — Лэннион понял, что Клари была знакома с Беллинсгемом куда как ближе, чем он до сих пор предполагал.

— Так у тебя и с Роджером был роман? — невольно воскликнул он с удивлением.

— Был, — улыбнулась Кларетта. — Как раз перед его уходом в монастырь. Это было чудесно… хотя и недолго. Правда, долго у нас быть и не могло.

— Отчего? — приподнял брови Лэннион. — Стой, не говори, позволь мне самому догадаться. Между вами слишком много общего, чтобы вы могли остаться вместе надолго, — я угадал?