Читаем без скачивания Зверь, шкатулка и немного колдовства - Елизавета Шумская

Теперь Ива чувствовала себя польщенной. Однако постаралась этого не показать, хотя и подозревала, что демон читает в ее душе, как она вывески с большими буквами на человеческом языке. Походя и без единого затруднения.

«Я не совсем ее создание. Ну только если посчитать, что абсолютно все создано ею, но ведь я из рода ведьм. Темные силы тоже имеют на меня часть прав. Они не раз спасали моих предков, да и меня. Только я вас все равно к себе в душу не пущу».

«Да, у тебя есть предрасположенность к темным силам. Именно этим всякая мелочь и пользуется. Ей трудно прорваться в этот мир, еще сложнее получить душу, а жрать хочется. Вот и лезут, не разбирая, где полегче и лишь бы захапать».

«А ты-то чем лучше? Какая разница, что ты выбираешь души? Результат-то один. Не особо много разницы, кто тебя сожрет — упырь или грифон».

«А есть разница — будет ли это упырь или вампир? — В «голосе» демона послышалась подначивающая ухмылка, — Впрочем, не буду играть с тобой в эти игры. Рано еще. И ты не повзрослеешь, пока не научишься смотреть страху в лицо. Не только всяким упырям, коль уж о них зашла речь, монстрам, бандитам или чему-то еще подобному. Куда важнее уметь бороться с собой, когда страх опирается не на что-то понятное и объективное. Ты боишься темных сил, но не хочешь разобраться в этом страхе. И не знаешь, от чего защищаться. Ты ставишь мощнейшие «щиты», стараешься избегать ситуаций, когда с силами Хаоса придется столкнуться. Однако всего не избежать. И чем больше ты будешь бояться, тем чаще придется встречаться именно с этим. Потому что проблема не решится, если закрыть на нее глаза, отложить поиск ответа, если не найти в себе силы и не разобраться, чего же такого ты боишься, и не продумать способы борьбы, а потом четко не представлять себе последствия поражения. Не тупо бояться, а честно и стойко видеть проблему».

«Зачем ты мне это говоришь? Ведь ты же учишь меня противостоять таким, как ты».

«Затем, что я не люблю легких побед. Затем, что не люблю слабые души. Затем, что хочу, чтобы мне было интересно».

Иве ужасно не терпелось замотать головой. Это просто немыслимо — говорить с таким существом, да еще столь спокойно, о подобных вещах.

«Ты только что воспользовался горем этой несчастной девушки. И рассуждаешь о том, что не любишь легких побед. А это что?»

«Я не побеждал ее. Мы заключили сделку. И оба получим то, что желаем».

«Ты получишь все. А что дашь ей? Пару минут счастья?»

«Разве я не говорил, что не оскорблю такую душу неуважением?»

«Разве у демонов есть честь?»

«При чем тут честь? Я просто уважаю себя».

«То есть…»

Но он не дал ей договорить. Подошел к концу и его разговор с Анастасией. Дай… Ива поняла, что все то, что он хотел ей сказать, он уже сказал, а демоны не склонны терять время.

Он исчез, и в комнате вновь посветлело. Анастасия тяжело оперлась на стол, удерживая мгновенно ослабевшее тело. Не упала, не опустилась на колени, не всхлипнула. Лишь минуту постояла в неподвижности. Потом гордо вскинула голову и через миг направилась к лестнице. Спустилась, приняла от слуги плащ и, сказав, что пройдется по магазинам, вышла из дома. Уютного, но сейчас застывшего в предчувствии беды.

«Что-то здесь не так», — подумал Калли.

Он шел по одной из многочисленных узких изворотливых улочек Стонхэрма. Вид был прелестный, но кое-что невероятно смущало эльфа. Тому было несколько причин.

Во-первых, все-таки шел по городу не он, не сам Калли. А тело, в котором каким-то совершенно невозможным способом умещались сейчас два сознания. В том числе и его, эльфийское. Но с этим он уже смирился, хотя так и не понял, как это произошло и как это вообще возможно. Но если даже не думать ни о чем, то возникала вторая проблема. А что он, собственно, делает в Стонхэрме? Ведь он, ладно, Александр, должен быть за десятки верст отсюда? На войне, вести в бой своих солдат. Но это можно было бы объяснить, как ни парадоксально, третьим вопросом. Дело в том, что тело, которое шло по славному городу Стонхэрму, было не тем телом, в котором находилось сознание Калли еще секунду назад. Проще говоря, его душа не соседствовала ныне с душой Александра. И было еще «в-четвертых», и именно оно смущало юного эльфа более всего. Как бы это сказать потактичнее… это тело было мало того что не прежнее и не его, Калли, собственное, в довершение всех бед оно было женским.

Светлый находился на людях, так что не мог его пощупать, чтобы удостовериться, что его зоркие эльфий-ские глаза не лгут, но… он же видел. Однако как поверить в это! Принять как данность. Право, это испытание было одним из страшнейших для юноши. Он даже поймал себя на неких панических и совсем недостойных Светлого эльфа мыслях, и, хотя тут же попытался от них избавиться, неприятный осадок явно оставался. «Я никому про это не расскажу, — пообещал он, очень ярко представляя, как будут ржать — именно ржать, даже не хохотать и уж точно не просто смеяться — Грым и Дэй. Тут ему подумалось, что друзья могли попасть в ту же ситуацию, что и он. Даже Грым… — Звезды, нет!.. — мысленно простонал Калли, на этот раз представив, что это непотребное существо может сотворить, дай ему волю. — Ладно, — попытался Светлый успокоиться, — не будем об этом… пока. В конце концов, может, и обойдется. А что касается откровенности, мы послушаем, о чем будут петь остальные».

Кое-как справившись с собственной паникой, эльф столкнулся еще с одной проблемой. Очень, просто до невозможности, хотелось посмотреть, как же он теперь выглядит. Конечно, кое-что он и так видел, но полный образ не удавалось представить. В таких случаях могло помочь зеркало или хотя бы стекло. Калли был согласен даже на лужу, но девушка явно не собиралась останавливаться ни около зеркал или луж, ни где бы то ни было. «Хоть бы это была не старуха! Этого я не переживу!»

Вид нежной, совсем не морщинистой кожи на руках и в вырезе платья (плащ периодически его приоткрывал) немного успокаивал эльфа. Но… она же могла ко всем бедам оказаться уродиной! Светлый уже готов был взвыть от досады и любопытства, когда наконец всесильные звезды сжалились над ним.

В какой-то момент спешащая девушка остановилась около одной из витрин со стеклами в рост тролля, и Калли сумел рассмотреть свое новое обличье.

«Не красавица, конечно, но зато одеваться умеет», — с облегчением подумал он в то время, как девушка в сизо-синем платье и фиолетовом плаще разглядывала что-то за стеклом. Лавочник, вероятно хозяин магазинчика, обратил на это внимание. Взглядом спросил, что она желает. Однако возможная покупательница лишь мотнула головой и устремилась дальше, оставив у него легкое чувство разочарования и беспокойства. В тот же момент эльф понял, насколько хозяйке этого тела сейчас плохо. Если не сказать больше. Ее почти трясло от какого-то внутреннего напряжения, а душу терзала потаенная боль. Сердце то и дело сжималось до рези под ребрами. Дыхание было неровным, а руки дрожали. Однако на лице, отражение которого Калли иногда ловил в окнах или витринах, это почти никак не отражалось. Оно казалось спокойным — даже излишне спокойным, если задуматься, — немного надменным и совсем чуточку напряженным. По всему было видно, что эта женщина привыкла к подчинению окружающих и уважению. Однако сейчас ее раздирали столь сильные и болезненные эмоции, что эльф с трудом мог поверить, будто обычная человеческая девушка может их испытывать.