Читаем без скачивания Величайшие загадки человека - Станислав Зигуненко

Кроме того, многие деятели МОК трезво отдают себе отчет в том, что борьба вокруг использования или запрещения допинга уже ныне вчистую выиграна фармакологами — они совершенствуют свои препараты быстрее, чем появляются новые способы контроля. Вот лишь несколько примеров.

Как известно, один из двух видов клеток крови — красные кровяные тельца, или эритроциты. Их функция — переносить молекулы кислорода от легких к мышцам и транспортировать углекислый газ в обратном направлении, что реализуется благодаря наличию в эритроцитах особого вещества — гемоглобина, представляющего собой соединение железа с белком. Этот комплекс обладает уникальным свойством подхватывать молекулы кислорода при прохождении тока крови через легкие и освобождаться от него, дойдя до мышечных тканей.

Продолжительность жизни красных кровяных клеток — 100— 120 суток. У здорового человека гибель старых клеток и рождение новых строго сбалансированы. Замечено также, что в условиях кислородного голодания — например при пребывании высоко в горах — в организме включается неизвестный пока в тонкостях механизм, который заставляет почки синтезировать особый гормон — эритропоэтин. Он увеличивает скорость эритропоэза — процесса возникновения эритроцитов в кроветворных клетках костного мозга. В итоге увеличивается общая мощность организма.

Об этом знали уже давно. Потому спортсменов к особо ответственным соревнованиям готовили в высокогорных лагерях. В 1906 году была выдвинута гипотеза о существовании эритропоэтина. Однако выделить его удалось лишь в 1977–м — из мочи.

Еще позднее, в 1984 году, используя методы генной инженерии, ученые смогли искусственно синтезировать это соединение. Оно представляет собой сложный белково–углеводный комплекс — так называемый гликопротеин, который состоит из 166 аминокислот и 4 сахаридов. Получают данное вещество путем внедрения соответствующего человеческого гена в культуру клеток некоторых лабораторных животных, например хомяков.

С 1989 года эритропоэтин начали применять в медицине, чтобы повысить сопротивляемость организма той или иной болезни. Примерно в это же время спортивные медики стали использовать эритропоэтин в качестве так называемого «кровяного допинга».

Вместо того чтобы устраивать спортивный лагерь в горах, медики стали делать следующее. В начале сезона интенсивных тренировок у спортсмена брали с небольшим интервалом две дозы крови примерно по 400 граммов и замораживали их. Организм со временем компенсировал кровопотерю, спортсмен наращивал форму. А когда за день–два до старта ему еще и вливали обратно его же кровь, повышенное количество эритроцитов единовременно повышало его мощность, а значит, и результаты аж на 10 процентов.

Усилиями советских спортивных врачей, в частности, профессора Валерия Шестакова и его коллег, эта методика была дополнительно усовершенствована. Оказалось, что если брать дозы крови в момент достижения наивысшего пика формы, а потом дополнительно подвергать ее некой тепловой или иной обработке, то спортивные результаты могут быть повышены еще больше. Это, в частности, доказала команда советских боксеров, завоевавшая как‑то на международных соревнованиях 9 золотых медалей из 10 возможных!

Применяли подобный же метод и американские велогонщики на олимпиаде 1984 года.

Понятное дело, прослышав про это, МОК тут же наложил запрет на применение кровяного допинга. Только вот беда: эффективного способа уличить в нем того или иного спортсмена нет и поныне — ведь человеку переливают его же собственную кровь, и никаких посторонних веществ в его организме не присутствует!

Однако вскоре тренерам и этого показалось мало. Когда на рынке появилось достаточное количество эритропоэтина, его также начали использовать в качестве допинга. Ведь он исключал необходимость в сложных и дорогих манипуляциях с кровью. Несколько инъекций в течение 6 недель — и результаты без особых хлопот могут быть повышены еще больше, чем при прямом кровяном допинге.

Правда, в 1990 году МОК внес и эритропоэтин в список запрещенных препаратов. Впрочем, действенных тестов, позволяющих обнаружить его присутствие в организме спортсмена, опять‑таки предложено не было. Просто же измерять концентрацию эритропоэтина в крови бессмысленно — колебания его количества могут быть обусловлены как конкретными особенностями данного организма, так и быстрым распадом гормона в крови.

Массовое применение этого допинга и появление более или менее надежных способов его выявления привели, в частности, к тому, что самая престижная велогонка мира «Тур де Франс» в 1998 году закончилась грандиозным скандалом, арестами некоторых участников соревнований и их тренеров. Подобное же повторилось и в 1999–м.

В 2000 году в Сиднее чемпионов проверяли на наличие эритропоэтина в крови практически поголовно. Надежные тесты разработали как хозяева олимпиады, так и их французские коллеги. Австралийцы выявляют нарушения по анализу мочи, а французы разработали тест на основе анализа крови. В основу обоих тестов положен тот факт, что, хотя по своей пептидной структуре искусственный эритропоэтин идентичен натуральному, небольшое отличие в углеводной составляющей все же есть.

Кроме того, федерации некоторых видов спорта ввели ограничения на концентрацию гемоглобина в крови и на общий объем эритроцитов — так называемый гематокрит. Спортсмены с показателем более 50 процентов и спортсменки с показателем более 47 процентов могут быть обвинены в применении кровяного допинга.

И это только один пример. Сравнительно новым, но уже достаточно распространенным видом допинга ныне считают так называемые гормоны роста. Препараты на их основе — такие, например, как самотропин, самотоген или генотропил — пользуются у некоторых спортсменов большим спросом по двум причинам. Во–первых, они весьма эффективны, во–вторых — малоуловимы. Если в ходе тренировок принимать гормон роста, то он способствует большему выделению энергии за счет более эффективного расщепления жиров и наращивания мышечной массы. При той же интенсивности тренировок спортсмен, использующий такой допинг, может добиться более высоких результатов.

Правда, при этом неизбежны побочные реакции. У злоупотребляющих гормонами роста спортсменов заметно укрупняются черты лица, увеличиваются нос, подбородок, уши и даже пенис. Гормон роста вызывает также неконтролируемый рост внутренних органов, что чревато тяжелыми дисфункциями.

Обеспокоенные таким оборотом дела медики тут же разработали два теста на выявление гормонов роста в организме. Методику косвенной регистрации искусственных гормонов роста, на основе измерения ряда параметров крови, разработала международная группа медиков. Кроме того, немецкие специалисты разработали еще один метод, который напрямую позволяет измерить концентрацию гормона роста в крови.

При этом достаточно надежно удается различить естественные гормоны роста и искусственные. Дело в том, что при синтезе используют лишь один из гормонов, в то время как гипофиз выделяет в организм сразу целый букет похожих, но все же различающихся модификаций того же самого гормона.

Однако, когда доктор Карл Штрасбургер и его коллеги еще в начале 1999 года предложили свою методику Международному олимпийскому комитету, особой заинтересованности они не ощутили. Очевидно, чиновники от спорта решили, что если они действительно искоренят столь эффективный допинг, то результаты атлетов понизятся на 10—12 процентов и, стало быть, ни о каких рекордах на Олимпиаде и речи быть не может. А это существенный удар по ее престижу и коммерческой значимости…

Циники утешают общественность, полагая, что нынешняя олимпиада в Солт–Лейк–Сити — последняя, на которой вообще затрагивается проблема допинга. Похоже, уже к Играм 2004 года в Афинах, утверждают они, на смену гормональному допингу придет генный. Тут уж обнаружить обман станет и вовсе затруднительно.

Технология для этого существует, и наверняка в некоторых лабораториях уже ведутся активные эксперименты по его применению.

По мнению доктора биологических наук заведующий лабораторией Института микробиологии РАН Александр Зеленина в настоящее время возникает опасность незаконных методов стимуляции, которые могут быть применены к спортсменам, но уже не на уровне введения лекарственных веществ, а на уровне введения генов. Такое направление, как генная терапия, широко развивается на Западе. Это лечение болезней с помощью введения гена.

Ну, например, известно заболевание — гемофилия, «царская болезнь». Это генетическое заболевание, связанное с дефектом двух генов — факторов свертывания крови. Идея заключается в том, что можно ввести такому больному ген с зашифрованным белком. Ген должен попасть в клетку, затем в клеточное ядро, из ДНК должна образоваться РНК, затем белок, который выйдет из клетки и достигнет крови. Подобным образом можно ввести ген, который будет способствовать, скажем, лучшей выносливости. Проведено огромное количество опытов на животных, кое‑что проверено на человеке. Но возникает много других проблем. Ген живет недолго, все‑таки это чужая ДНК. Клетка его плохо принимает. Поэтому такая простая идея остается пока труднореализуемой. Но все когда‑то начинается с идеи…