Читаем без скачивания Меченый - Уильям Лэшнер

– Двадцать один. – Она распрямила плечи. – Я только что закончила Пенсильванский университет.

– Надо сказать, Стэнфорду очень повезло.

По дороге в пригород я вел машину левой рукой, а в правой держал сотовый телефон.

– «Загородный клуб Филадельфии», – ответил голос в трубке.

– Могу я поговорить с диспетчером?

– Подождите минутку.

В наших местах славились два клуба: «Мерион» и «Загородный клуб Филадельфии». Если человек хотел поиграть в гольф на прекрасном поле, то вступал в «Мерион», а если мечтал завязать дружбу с высокопоставленными особами, становился членом «Загородного клуба Филадельфии». Я бы охотно посещал и тот и другой, желательно одновременно, но шансов попасть туда у меня не было никаких. Сказать по правде, я даже не смог бы устроиться туда на работу в качестве мальчика на побегушках.

– Диспетчерская слушает. С вами говорит Крис.

– Привет, Крис. Я договорился с мистером Куиком сыграть сегодня после обеда, но задерживаюсь. Он, случайно, не ждет меня на поле?

– Нет. Мистер Куик сегодня не появлялся в клубе.

– Он не оставлял для меня сообщения?

– Вы, должно быть, перепутали день. Через сорок пять минут у нас начинаются женские соревнования по стрельбе. Поле для гольфа освободится не раньше пяти.

– Значит, я ошибся. Спасибо.

– Если я увижу мистера Куика, что-нибудь ему передать?

– Конечно. Попросите его позвонить Карлу, если он захочет поменять время, потому что мне не терпится выйти на поле.

Я всегда представлял, что живу в массивном каменном доме эпохи Тюдоров. Широкий газон, ивы неподалеку от крыльца, гамак, мягко качающийся на ветру, палевая собака под деревом. К отдельно стоящему кирпичному гаражу в конце длинной извилистой подъездной дорожки прикреплен баскетбольный щит, чтобы дети могли упражняться в дальних бросках. Границу участка охраняют высокие густые кусты. Газон подстрижен, деревья подрезаны, солнце сияет. А в гараже стоит монстрообразный джип, рядом с ним – аккуратный черный «БМВ», не очень эффектный, примерно пятой серии (ведь нельзя же требовать от судьбы слишком многого).

Польза от этих фантазий прямая: если я когда-нибудь наткнусь на грузовик, полный денег, не буду долго гадать, на что их истратить.

Собака под ивой навострила уши, когда колеса моей машины коснулись подъездной дорожки. Я вышел из машины, пес бросился ко мне, и я протянул руку ладонью вверх. Четвероногий сторож понюхал, лизнул ладонь и позволил мне почесать складки на мохнатой груди.

– Как поживаешь, дружок? – спросил я.

Собака отступила и громко гавкнула.

– Да, – сказал я. – И тебе того же.

Входная дверь массивного каменного дома эпохи Тюдоров была сделана из красного дерева, как и дверь в фонде Рандольфа. Милое совпадение, не так ли? Я стукнул по двери тяжелым деревянным молотком один раз, потом другой. Собака залаяла. Я едва удержался, чтобы не крикнуть: «Дорогая, я вернулся!»

Дверь широко раскрылась, и появилась женщина, пес проскользнул мимо меня и встал рядом с хозяйкой. Везет же ему.

– Здравствуйте, – сказала женщина.

– Миссис Куик?

– Да.

Она была высокой, привлекательной, лет на тридцать моложе мужа. «Интересно, – подумал я, – ее тоже зовут Дженнифер?» На ней были джинсы и белая трикотажная рубашка с открытым воротом, светлые волосы были коротко подстрижены. Она робко улыбнулась и взяла собаку за ошейник.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, думаю, можете. Меня зовут Виктор Карл. Я адвокат и ищу вашего мужа.

Она склонила голову набок, посмотрела на меня отсутствующим взглядом, словно я был мозаичной головоломкой, которую ей отнюдь не хотелось собирать.

– Простите, я не понимаю. Почему вам нужно видеть мужа дома, а не на работе?

– У меня к нему дело, которое не терпит отлагательств.

– Если вам нужно передать судебную повестку или что-нибудь подобное, оставьте в офисе. Он не занимается делами дома.

– Видите ли, его нет в офисе.

Судя по выражению ее лица, она это знала.

– Извините, ничем не могу помочь.

– Вы не скажете, где он, миссис Куик?

– Ма, я опаздываю, – раздался голос за ее спиной.

Она посторонилась. Я увидел мальчика лет восьми, одетого в бейсбольную форму: темно-бордовая футболка, темно-бордовые носки, кепка с крупными буквами LM.

– Подожди секунду, Шон.

– Но я опаздываю.

– Сейчас освобожусь. – Она повернулась ко мне: – Простите, но мне нужно идти.

– Сколько времени он отсутствует?

Ее глаза медленно сфокусировались на мне, как будто я только что материализовался ниоткуда. Она шагнула вперед вместе с собакой и закрыла за собой дверь.

– Вас показывали по телевизору, вы тот самый адвокат, чей клиент хочет отдать картину.

– Совершенно верно.

– Стэнфорду это очень не понравилось.

– Еще бы.

– Оставьте его в покое. Оставьте нас всех в покое.

– Вам нужно думать не обо мне, миссис Куик. Вы знаете, где ваш муж?

– Нет, не знаю.

– Когда вы его видели в последний раз?

Она перевела взгляд на свой идеальный газон с изящной ивой.

– Вчера утром. Он уехал рано и был очень расстроен.

– Ваш муж сказал, куда едет?

– Он всего лишь сказал, что, возможно, будет отсутствовать несколько дней. У кого-то из старых друзей неприятности.

– Он звонил после этого?

– Нет.

– Вы пробовали ему дозвониться по сотовому?

– Все, чем я располагаю, – это его голосовая почта. Я оставила для него четыре сообщения.

– На каком автомобиле он уехал?

– Он взял «вольво»-универсал. Зеленого цвета.

– Хорошо. Спасибо.

– Вы найдете его?

– Постараюсь.

– А если найдете, передайте, что я его прощаю.

– Да, мэм, обязательно передам.

Вначале я даже не знал, куда еду. Я крутил баранку своей старой побитой серой машины, останавливался на красный свет и продолжал двигаться на зеленый, но не обращал внимания на окрестности. Моя рассеянность объяснялась тем, что я отгонял синих птиц счастья, которые порхали надо мной и гадили на голову. Почему они гадили мне на голову? Потому что это были синие птицы не моего счастья, они принадлежали Стэнфорду Куику, каким-то образом укравшему жизнь, к которой я все время стремился.

У него был прочный дом, молодая жена, хорошо оплачиваемая работа, членство в престижном клубе и даже любовница. Дженнифер, правда, не присутствовала в моих фантазиях, но определенно усиливала зависть. А то, как он это все получил, по-настоящему разрывало мне сердце. Он просто подошел и взял. Тедди Правитц предложил Хьюго Фарру перепрыгнуть через бездну и стать новым человеком, и Хьюго Фарр воспользовался подвернувшейся возможностью. Ну и что, что он нарушил закон, поменял имя и присвоил чужую биографию? Он взял то, что хотел от жизни, и плевать ему на всякие мелочи.

Хьюго Фарр. Стэнфорд Куик. Счастье на блюдечке с голубой каемочкой. Сэмми Глик. Сукин сын.

Но сильнее всего вызывало досаду то, что он сумел внутренне перестроиться, сделать то, на что я никак не решался. Он подавил в себе рассуждения, которыми я оправдывал свои неудачи, типа: «Мы те, кто мы есть. Жизнь сложилась, и нам остается только выполнять повеления судьбы. Мне могут поручить дело на миллион долларов, я могу встретить любовь всей моей жизни, с неба на меня может свалиться невиданное счастье, но в действительности ничего не изменится. Я навсегда останусь Виктором Карлом, буду играть во второй лиге, ездить на побитой машине и никогда не стану тем, кем надеялся стать».

Стэнфорд Куик открыл мне глаза на меня самого. Он доказал, что изменить судьбу можно. А если у меня что-то не получается, то виноват один я. Просто мне не хватает мужества взять судьбу за рога и повернуть в нужную сторону.

Я уныло посмотрел в боковое окно, чтобы определить, куда же несет меня судьба, и внезапно осознал, что еду отнюдь не бесцельно. А когда сообразил, куда еду, то понял, зачем и почему. Стэнфорд Куик, по словам жены, получил известие от друга, попавшего в беду, а это означало, что он поехал в свое прошлое – в безоблачном настоящем таких друзей у него не могло быть.

Я искал зеленый «вольво»-универсал. Вначале я проверил старую улочку, на которой некогда жил Хьюго Фарр. Ничего. Потом старую улочку Тедди Правитца. Ничего. Потом – Ральфа Чуллы. Опять ничего. Я готов был направиться к дому миссис Калакос, когда вспомнил, что за каждой жилой улочкой с одинаковыми домами есть переулок. И я обнаружил «вольво»-универсал сразу за домом Дубины Ральфа.

На маленькую расшатанную веранду вела деревянная лестница. Поперек лестницы висела желтая полицейская лента. Рядом с дверью лежали обрывки той же ленты, но дверь не была опечатана. Ничего неожиданного. Я поднялся по лестнице, нырнув под ленту. Ручка легко повернулась, но дверь не открылась. Я нажал плечом. Дверь слегка приоткрылась. После второго толчка я проскользнул в дом.