Читаем без скачивания Район-55 - Дмитрий Манасыпов

Они встретятся во дворике уютного трехэтажного дома, в спальном районе, на окраине города. И каждому из них станет ясно, что пришли они по одному адресу и по одному вопросу. Дорога была одна. В их недавно погибший родной город. И нет нужды искать судьбу где-то вдалеке. А потом они будут долго идти плечом к плечу, вытаскивая друг друга и убирая с дороги любого, кто попытается им помешать.

Но все это будет потом, а пока – они летели домой, и впереди была целая жизнь.

Глава вторая

МТС – Ров

Ветки в костре потрескивали, отдавая жар. На тлеющих углях грелись открытые банки с кашей и тушенкой. Большой уже второй раз протирал масляной ветошью детали «Печенега». Оператор спал, завернувшись с головой в спальник. Рядом похрапывали климовские «отмычки». Сам Клим ушел к выходу с автостанции, прихватив с собой Седого. Скопа уже с час торчала за уложенными мешками на крыше, наблюдая за округой и обсуждая с Лебедем достоинства и недостатки различных «снайперок».

Мы с Настей сидели у костра. Я следил, чтобы было чему гореть, ожидая момента, когда можно будет запихнуть в огонь большую валежину, которую Большой отломал от того самого поваленного дерева на повороте.

То, что мы могли сейчас говорить спокойно, объяснялось просто. Клим со своей группой, услышав выстрелы, не стал разбираться, кто устроил войну в ста метрах от его ночлега. Сталкеры сразу бросились к нам. И как нельзя вовремя.

Ту прыгучую ящерицу на лету сбил Лебедь, ходивший с Климом в качестве снайпера. С остальными управились мы сами. Повернувшись в сторону отлетевшего рептилоида, первое, что я увидел, была Скопа. Перепрыгнувшая через поваленный ствол и палившая с обеих рук. Воплощение скандинавских валькирий, фурия, вооруженная двумя громадными «Стечкиными». А появление Большого и его пулемета быстро принесло нам окончательную победу.

Час спустя мы сидели в уцелевшем здании межрайонной технической станции, готовили ужин и обсуждали с корреспонденткой происшедшее. Настя, кстати, перенесла первое серьезное столкновение с Районом на удивление хладнокровно. Выпив разбавленного спирта, она совсем успокоилась, вспомнила о своих профессиональных обязанностях.

– Нет, моя дорогая журналистка. Интервью – потом. Сейчас пора все-таки немного поесть и отдохнуть. А то нам с Большим уже скоро на дежурство.

– А можно мне с вами? Лешка же вон будет дежурить.

– Оно тебе нужно? Нам завтра много идти предстоит. Ты устала. Хотя если ты, конечно, хочешь… Почему бы и нет. Тогда давай – быстро ешь и спать. Ты не против, а, Большой?

Большой состроил отвратную рожу, обычно означающую, что он согласен, подумал и спустя пару секунд утвердительно кивнул.

– Только смотри, Настя, если будешь с утра еле плестись, то никто из-за этого останавливаться и тормозить не будет. Компренде муа, ма филь?

– Бьен, коммандор, – улыбнулась корреспондентка и вернулась к поглощению армейского пищевого смешанного мясорастительного концентрата, который в просторечии называется гречкой с мясом.

Большой тем временем разбудил «отмычек» и нашего оператора, которым предстояло заступать на дежурство. Я взял пару разогретых банок, пачку галет и полез на крышу по приставной лестнице, сколоченной из найденных целыми досок.

Пристроившись на двух сложенных мешках с песком, в углу тихо посапывал Лебедь. Скопа сидела под навесом из двух плащ-палаток и, судя по висящему на груди «ночнику», периодически просматривала местность на предмет возможных угроз. Рядом стоял на разложенных сошках ее любимый «Уэзерби Спешиал Супер-Магнум» с закрепленным универсальным прицелом.

– Ты чего одна-то караулишь? – спросил я у нее, кивнув на дрыхнувшего Лебедя. – С какого перепуга этот перепончатолапый на массу так активно давит? А девушка вовсю работает. Э?..

– Ну и урод же ты, Ван Гог недоделанный, – проворчал Лебедь, переворачиваясь на другой бок. – И на хрен я тя спасал, спрашивается? Мы с ней договорились. Как профессионал с профессионалом. Дай поспать, не мельтеши.

– Да ладно, пускай дрыхнет, – шепотом вступилась за него Скопа. – И говори потише, ладно? Я до двух, потом его разбужу. Ребята устали куда больше нас. Он говорит, что дошли до Реметалла. Вполне его понимаю, тем более что я ему должна. За тебя.

Угу, должна. Наша снайпер действительно переживала за лесопосадку. Это было видно сразу, особенно если знать ее так же хорошо, как знаю я. Да уж, доставил несколько бешено неприятных минут, ничего не скажешь. Кивнув, я протянул ей еду, забрал «ночник» и сел на ее место.

– Что рассказал? – спросил шепотом, дождавшись, когда она перестанет скрести ложкой по стенкам банки.

– Да ничего особенного. Похоже, что сходили хорошо. Пришлось пострелять. Вроде как те самые шестеро, которые ушли от «арийцев». Лебедь одного точно зацепил… Да, говорит, когда шли назад, у Качалок видели непонятную скотину. Большую. И быструю. Даже не успели рассмотреть толком. Издалека была похожа на очень крупную собаку. Цвет непонятный, грязный какой-то. Сразу и не заметили из-за этого, Лебедь сказал, что совсем сливается с местностью.

– Военные не активничают? Ничего не говорил?

Скопа наклонилась над своим чудо-ружьем, проверяя заряд батарейки у прицела.

– Видели «частников». Не наших. Два пиндосовских «Хаммера» стояли у поворота на Топь. Забитые людьми под самую крышу. Что характерно, там были все из себя навороченные, типа рейнджеры или морпехи… Лебедь сказал, что в машинах сидели их настоящие «спецы». Ну, помнишь, те, которые пару раз влезали, когда их ученым разрешили начать исследования, и два раза подряд у них грохались вертолеты?

Вот так так… Что же это должно было произойти, чтобы американцы пешедралом поперли в Район? Это уже интересно. Обычно им хватало поездок по Периметру и полетов на «вертушках». До Черты, разумеется. Те два случая, про которые помянула Скопа, скорее редкое исключение.

Когда войска наконец смогли нормально усилить участки периметра, то американцы первыми потребовали разрешить допуск своих ученых-специалистов. Скорее всего, союзному командованию и правительству не хотелось устраивать лишних препирательств. Как ни крути, приходилось учитывать тот факт, что частные корпорации выделили «нашим» силам сдерживания целый взвод экзоскелетов нового поколения типа «ATR». Для тех, кто не в курсе, – «All Terraine Rangers». Влезая в это чудо вражеской техники, любой задохлик мгновенно превращался в грозу всех окрестных садов и огородов, включая также военные городки с гарнизоном численностью до одного батальона. Даже если этот батальон был бы усилен полноценным танковым взводом, состоящим из одних Т-95. За такой магарыч военное руководство дало добро на проведение трех полноценных допусков в Район иностранных ученых. Два первых раза вышли не совсем удачными. А если быть полностью честным, то не получились вовсе.

Пожелав Скопе как можно более скучного дежурства, я спустился вниз. Большой, не тратя время зря, уже спал. Настя лежала неслышно и, подозреваю, тоже давно спала. У костерка сидел стажер Клима, Женька Седой. Натуральный голубоглазый блондин, чью почти плакатную внешность солдата времен Третьего рейха нарушал только хищно-кривоватый нос, перебитый когда-то давно. Он жарил на огне, наколов на шомпол, куски давно засохшего батона местной выпечки.

– Чего не спится-то? – поинтересовался я, разворачивая собственный спальник. – Устал или не особо вашим новеньким доверяешь?

– Ага. – Седой потрогал начавший пригорать кусок и немедленно стал дуть на обожженные пальцы. – Не доверяю. А особенно твоему туристу. Ты ему сам-то доверяешь?

Прежде чем ответить, я подумал, между делом расстегивая ботинки. Особых причин для недоверия вроде не было. Вел себя оператор грамотно, когда дело дошло до стрельбы, не растерялся, показал, что действительно знает, с какого конца за ствол держаться нужно. Немного настораживало кое-что, но делиться этим с Седым я не считал нужным.

– Да вроде не к чему придираться. Тем более, Седой, рекомендацию на него мне Сдобный дал. С какой стати ему мне врать?

– Ну да ладно, Сдобный так Сдобный. – Седой критически осмотрел результаты своих трудов. – А за своими гавриками я все-таки присмотрю. Спокойной ночи, Пикассо. Спи, я покараулю тут да и за костром посмотрю, ночи-то все холоднее становятся.

Устроившись, я задремал под хруст уничтожаемых Седым собственноручно произведенных кулинарных изысков.

Разбудил меня Большой. Пинком по пяткам, эсэсовец здоровый. Он сидел возле костерка, попивая дымящийся «купец» из своей старой стальной кружки с ручкой, тщательно замотанной толстыми шерстяными нитками, и довольно жмурился, напоминая медведя-шатуна, добравшегося до пчельника. Никогда я не понимал этой его страсти к употреблению густого, черного как деготь, крепчайшего чая, по температуре близкого к кипятку. Но на вкус и цвет, как говорится…