Читаем без скачивания Судьба - Фиона Макинтош

На какое-то время воцарилась тишина, и Тор ее не нарушал. Он надеялся, что сокол скажет что-то успокаивающее.

«Значит, Адонго уже нашел Лаурин, а Орлак нас опередил. Он уже в Таллиноре?»

«Очевидно, да».

«И я предполагаю, что Адонго не позволяет тебе вступить с ним в мысленную связь?»

«Правильно. Он закрылся «щитом». Почему?»

«Это ясно. Если там Орлак, то Адонго не может рисковать обнаружением канала связи, который идет к тебе. А следует предполагать, что он не стал бы сообщать такую дикость, если бы не был уверен».

«Почему ты в этом так уверен?»

«Что там именно Орлак? Это объясняется очень легко. Ты забываешь, что мы все сражались с ним на протяжении нескольких столетий. Он не должен был измениться, если не окружил себя какой-то новой оболочкой. Я не могу представить, чтобы он использовал какие-то трюки… Орлак явно хочет, чтобы таллинезцы его боялись. Ему нужно, чтобы мы знали: он может попасть в королевство и делать все, что захочет».

«Почему он не узнал Адонго?»

«Я снова предполагаю, что наш морук предпринял большие усилия, чтобы изменить внешность для обеспечения защиты Лаурин».

Тору в голову ударила еще одна мысль.

«Клут, если Лаурин у Орлака, это значит, что он уже побывал а Тале! Может, он его разрушил. Гидеон, Элисса…»

«Подожди! Послушай меня. Адонго рисковал всем, отправляя тебе это послание. Если он решил пойти на этот риск, и Тал был бы разрушен, а твой сын или королева пострадали бы, то он бы и это тебе сообщил, пусть это означало бы его верную смерть. Нет, я считаю, что он передал тебе все, что требуется, очень сжато сказал самое главное».

«Зачем богу, который собрался мстить и стереть с лица земли Таллинор, заходить в город и красть одну-единственную женщину?»

«Ха-ха! Ты не думаешь, Тор. Кто эта женщина?»

«Моя дочь».

«Вот именно. И что ты теперь сделаешь?»

«Последую за ней».

«Вот-вот. Я думаю, что он хочет как раз этого. Орлак показывает тебе, что способен сделать. А после того, как ее исчезновение обнаружат, думаю, что и гвардейцы короля начнут действовать. Возможно, даже сам Джил, который, как ты сам говорил мне, влюбился в Лаурин, отправился в погоню. Орлак достигает всего одним этим хитрым шагом. Украв твою дочь, он вызывает тебя, что является его главной целью. Но он заставит действовать и воинов Таллинора, также выводит из равновесия нового короля, возможно, вынудит его на безрассудные поступки. В результате страна окажется в опасности. Нет, Тор, я считаю, что это — продуманный шаг».

Тор молчал, обдумывая полученную информацию.

«Почему Лаурин? Почему не Гидеона?»

«Вероятно, потому что женщины кажутся более беспомощными, хотя твоя дочь и не такова, но он этого не знает. Возможно, Гидеона не оказалось рядом. Мы же не знаем всей ситуации».

«А почему не Элиссу?»

«Потому что, несмотря на то, как ты любишь Элиссу, твоя дочь еще более ценна. Ты сделаешь все для обеспечения ее безопасности. Я думаю, что Орлак это понимает».

«А откуда он знает, кто она?»

«На этот вопрос я не могу ответить. Мы все видели, что она поразительно похожа на мать. С другой стороны, Орлак никогда не видел ее мать».

Тору стало холодно.

«Но Доргрил видел».

Клут какое-то время молчал, а Тор не хотел прерывать мысленную связь.

«Ты поворачиваешь назад?»

«Нет, я полечу дальше. Ведь не зря я уже залетел так далеко».

«Тогда я сделаю то же самое. Я доберусь до Сердца Лесов и найду Рубина. Мы примем решение, как только ты вернешься. Поторопись, Клут».

Страх за Лаурин и неуверенность в следующем шаге подгоняли Тopa. Он быстро шел всю ночь размашистым шагом, и даже бросился бегом, увидев первые деревья одной из частей Леса, куда направлялся.

Арабелла бросилась к нему в объятия.

— Очень хорошо, что ты вернулся, — сказала она, хотя видела по плотно сжатым губам Тора и мрачному виду, что он принес новости, которые она совсем не будет рада услышать.

— Солиана здесь? — спросил Тор, высвобождаясь из объятий. Но пока он вполне намеренно не выпускал ее руку.

Арабелла была его Паладином, а поэтому жаждала находиться рядом с ним. Он знал, что не следует сразу же рассказывать ей обо всех своих печалях, действовать резко и не позволять ей демонстрировать свою любовь.

— Нет, — ответила отшельница. — Я давно ее не видела.

Они вместе углубились в Великий Лес, направляясь к Сердцу Лесов. Тор чувствовал, как оно притягивает его. Он даже слышал возбужденное пение Небесных Огней, которые звали его к себе.

— Мне нужно столько тебе рассказать, — проговорил Тор.

— Ты похудел. Расскажешь все за трапезой, — Арабелла показала на выставленную на земле еду.

Они уселись под одним из огромных деревьев и вместе перекусили.

— Орлак уже здесь, — объявил он.

Арабелла прекратила есть и уставилась на него. Она решила не прерывать Тора — для него было важно рассказать ей все, что требовалось.

— Продолжай, — шепотом попросила она.

Тор рассказал ей про Адонго и его краткое послание, а также о том, к каким выводам пришли они с Клутом. Арабелла мгновенно испугалась за Лаурин. Она поняла, что быстро приближается время Паладинов — последней битвы, о которой они говорили на протяжении веков.

Праведная отшельница видела, что Тор сбит с толку и расстроен, и ей не хотелось добавлять собственный страх к бурлящему котлу его мыслей.

— Что мы будем делать?

— Ждать Клута. Все решим после его возвращения. Ты знаешь, почему я сейчас вернулся, Арабелла?

Она покачала головой.

— Расскажи мне о Рубине.

Она нахмурилась и, казалось, пребывала в замешательстве.

— О каком Рубине? Кто это?

Тор удивился. Почему-то он ожидал, что отшельница вздохнет с облегчением и все ему расскажет, но, похоже, Сердце Лесов хранило свои секреты… Иногда — и от своих.

— Рубин — это мой сын.

Судя по выражению лица, Арабелла была поставлена в тупик.

— Я не понимаю, — сказала она. — Твоего сына зовут Гидеон.

— Это так, но недавно я узнал, что в тот день в Сердце Лесов родился еще и третий ребенок. Элисса родила слабенького мальчика. Это знала только Соррель и, как я понимаю, Дармуд Корил. Но я полагал, что и ты это обнаружила…

Она покачала головой. Арабелла выглядела шокированной, а потом у нее на лице появилось изумление. Она отложила фрукт, который жевала.

— Третий ребенок. Троица?

Тор кивнул. Арабелла заплакала, обняла его и разрыдалась еще сильнее. Он присоединился к ней. Но Тор не мог сказать, плачет ли он из-за Рубина или, что более вероятно, из-за потерянной дочери. Потом пришлось сообщить все, что узнал с момента их последней встречи, включая смерть Соррель. Последняя новость вызвала у нее грусть.